стол у окна.
Я кивнула, устроилась в кресле и, открыв блокнот, быстренько вписала в него имя Таисии Львовны, чтобы не забыть. Я на память не жалуюсь, но, судя по всему, мне еще учеников придется запоминать… или записывать. Жизнь научила, что лучше второе.
Отвлекая меня, на стол лег ноутбук. Я резко подняла голову.
– Так как работа будет не только в школе, то вам выделяется отдельный рабочий… инструмент. Так же, после обеда мы с вами сходим в бухгалтерию, где вы получите денежное довольствие, – пояснил удивленной мне Карапетов.
– О, – вспомнила я. – Вы мне так и не сказали, сколько я должна за жилье заплатить.
– Вы подписали договор, по которому жилье вам предоставляется бесплатно, – рыкнул мужчина так, что я едва не присела.
– Ясно, – пробормотала и включила ноутбук. – А… здесь это… операционной системы нет, – озадачилась.
Карапетов взял лэптоп, развернул к себе экраном и вздохнул.
– Завтра будет, – сказал. Больше ничего сказать не успел, потому что в дверь робко постучали. Я вновь открыла блокнот и приготовилась работать. – Входи, – велел директор.
Дверь приоткрылась и в кабинет нехотя вошел очень лохматый и очень долговязый парень с чуть раскосыми глазами. Покосился на меня, на Карапетова и, тяжко вздохнув, опустил голову и виновато шаркнул кроссовкой.
– Здрасьте, – пробормотал парень.
– Кощеев, ты из меня всю душу скоро вынешь, – Фома Измаилович прошел за свой стол и опустился в кресло. – Зачем ты снова бегал в горы в неустановленное время?
Я вскинула брови. То есть, здесь есть установленное время для побега в горы?
– Я это… Зовут же… Да и леший там про природу рассказывает интересно. А днем он не выходит, спит. Нечисть же, – невнятно пробормотал парень.
– А брата своего ты снова туда таскал? – Рыкнул директор.
– Не, Ванька в комнате остался, – мальчик попинал носком кроссовки пол. – Воспитатели же стерегут его… после прошлого раза?
– Так, Кощеев, еще раз сбежишь ночью, я отправлю тебя бабе Раде на перевоспитание. У нее ты в туалет ходить по расписанию будешь. А если не поймешь, как нечисть себе подчинять, так и вовсе будешь разговаривать с Хозяином, – пригрозил Карапетов.
– Не надо Хозяина, – Кощеев даже отшатнулся. – Я все понял. На рассвете-то хоть можно?
– Недолго только. Но еще хоть одна жалоба и ты отправишься в Май, – напомнил Фома Измаилович и взмахом руки отпустил паренька. Тот быстро выскочил за дверь.
Я же, посмотрев на пустой лист блокнота, попыталась собрать мозги в кучу. Это интернат для душевно больных детей что ли? Твою ж квартальную отчётность… Ой, и Тихомир получается тоже?
– Эмм, Фома Измаилович, – позвала директора, который что-то принялся записывать в большом журнале. Он поднял голову. – А вы тут говорили про лешего… – договорить я не успела, потому что вновь раздался стук в дверь.
– Здравствуйте, – в кабинет протиснулись две девочки лет двенадцати на вид.
– А, Трупикова и Баранова, – обрадовался Карапетов. – Рассказывайте, – велел он, выйдя из-за стола и привалившись к нему пятой точкой.
Девочки, понурившись, стрельнули глазками в мою сторону и синхронно вздохнули.
– Мы проводили эксперимент, – покаялась правая.
– По взаимодействию некоторых кислот с агрессивной щелочной средой в условиях, приближенных к реальным, – тут же поддержала левая.
– А туалет все равно не работал, – добавила первая.
– И там ремонт был запланирован, – откликнулась вторая.
Карапетов поднял глаза к потолку.
– С сегодняшнего дня вы приступаете к сбору ядовитых грибов в дальней теплице. Грибы не пробовать, не варить, не пытаться сделать из них яд. Ясно? – Он строго посмотрел на закивавших девчушек. – Узнаю, отдам Максиму на ингредиенты. Он всю вашу кровь проверит вдоль и поперек и, может быть, даже найдет кровных родственников.
– Не надо родственников, – взвизгнула одна из девочек. Вторая в ужасе отшатнулась к двери. – Мы больше не будем проводить эксперименты.
– Вот и отлично. Ступайте, – велел директор и девочки буквально выбежали из кабинета. – Так что вы спрашивали, Дамира Алмазовна? – Повернулся он ко мне и ласково улыбнулся.
Я чуть тоже не взвизгнула и не выбежала отсюда, потому что маньяки обычно так и выглядят, доброжелательными дядюшками (я передачи смотрела). Но я же взрослая женщина, могу себе позволить хоть немного храбрости.
– Вы собрались кровь из детей выкачивать? – Спросила не слушающимся языком.
Карапетов улыбнулся.
– Да что вы! У нас есть лаборатория в Мае, ей заведует… – он резко замолчал. – Неважно, кто заведует. Там просто проверяют кровь на наличие болезней и создают лекарство.
– А родственники этих девочек…?
Договорить мне снова не дали. В кабинет после едва слышного стука вошла… зеленоволосая девушка лет семнадцати. А еще между ее пальцами были едва заметные перепонки. Я, заметив это, поперхнулась воздухом.
– А, Терехова. И зачем ты в тридцать второй раз в этом году пыталась утопиться в бассейне? – Строго спросил мужчина, игнорируя странный вид девушки.
– Я пытаюсь разобраться, почему у меня ничего не выходит. По виду, в моем роду были мавки, но я совершенно равнодушна к воде и абсолютно не умею плавать. Как это вообще понимать? Я даже научиться не могу, – топнула ногой девушка.
– Терехова, тебе мало было того, что в прошлый раз тебя пришлось откачивать врачам из лечебницы? Ты в курсе, что заставляешь других отвлекаться от своей работы? – Карапетов выглядел очень сердитым.
Так, ясно. Эта девушка – фрик-самоубийца. Других объяснений у меня нет. А Фома Измаилович давит как раз на то, на что давить категорически нельзя в этих случаях.
– Мне что, себя человеком считать? – Распсиховалась девица.
Директор поморщился.
– Так, около недели назад Вера Родионовна подняла записи старой библиотеки Хозяина и нашла там информацию про то, что когда-то здесь жили дриады. Попробуй ориентироваться на то, что ты их потомок. Зубы-то у тебя нормальные, – махнул он рукой в сторону утопленницы.
– Дриады? – Просияла девушка, развернулась и побежала к двери. – Спасибо, – крикнула она уже из коридора.
– Дриады, – повторила я и хихикнула. Потом все же взяла себя в руки. – Фома Измаилович, это что сейчас было?
Мужчина подошел к двери, захлопнул ее и повернулся ко мне.
– Это были воспитанники нашего интерната, – невозмутимо ответил он.
– А все это… Леший, кровь, дриады? Эти дети больные, да? Вы им подыгрывали?
Я в ожидании уставилась на него. Карапетов на секунду поджал губы.
– Дети абсолютно здоровы, – покачал он головой. Я вновь едва слышно хихикнула. Значит, это я сошла с ума. – Просто они, в силу своих особенных способностей, общаются с разными… энергетическими пластами информации, недоступной обычным людям.
– Экстрасенсы что ли? – Еще больше удивилась я.
– Мутанты и оборотни, – печально усмехнулся мужчина.
Это он так шутит?
