предпочитала просторные спортивные костюмы, а волосы стригла по городской моде — в дерзкое каре. Клубника у нее отличная — еще с детства помню.
Я подошла, прижимая к себе яйца.
— К тебе гости приезжали! — обрадовала она меня.
— Гости?
Пальцы сжались и одно из яиц лопнуло, окрасив ладонь желтком.
— Парень, хороший такой! Молодой!
— А как выглядел?
Ремарка «молодой» ничего не значит. Ей и Ярцев молодой, если учесть, сколько соседке лет.
Она с энтузиазмом описала: темноволосый мужчина с голубыми глазами. «Совсем мальчик. Краси-и-вый». Сначала я подумала на Ярцева, но когда соседка упомянула татуировки на руках, откинула эту версию. Я не видела Ярцева голым, но это молодежная мода. Да и не подходят к его стилю тату.
Федор? Я в упор не могла вспомнить, какого цвет глаза у нашего директора.
— А какая машина? — спросила я, вспомнив «ауди» в можжевельнике.
— Коричневая, — с готовностью сообщила соседка.
Та «ауди» была с шоколадным отливом. Я сделала вид, что все в порядке, хотя настроение испортилось. Под предлогом, что мне нужно отнести яйца, я сбежала в кухню и отмыла руки от желтка.
Я не знала никого, подходящего под описание — тем более с татуировками, да еще на спортивной «ауди». Кто это, черт возьми?!
— Рита!..
Юрка спросил, как там угли и унесся во двор, оставив меня наедине с невеселыми мыслями. Пока он дома, мне спокойнее, хотя если так разобраться, это психологический обман. Чем Юрка поможет, вознамерься нас убить всерьез? Но из-за этого чувства покоя на душе я и не хотела уезжать. Куда мне ехать? Последнее убежище…
Я вытерла руки, в гостиной собрала посуду — есть мы решили на свежем воздухе. Внимание привлекла записка на столе — обещанный друг Юрки, я сложила бумажку и сунула в карман, по соседству с пузырьком.
Вспомнив про яд, я со звяканьем поставила тарелки на стол. Вытащила флакончик, посмотрела на свет, словно он мог рассказать свои тайны.
Это вещество в пузырьке — веская улика. Можно отнести в полицию, они сделают анализ… Только убийцы оставили флакон мне, пытаясь инсценировать самоубийство. Они не боялись, что вещество изучат.
Какой у них был план? Что теперь делать?
Может быть, найти Ярцева, рассказать все, как есть? Он должен знать своих врагов, разберется. Если их арестуют, мне ничего не будет грозить.
Да, хороший план. Жаль только, нереализуемый.
Я не знаю, где искать Ярцева и хуже другое. Он видел, что тот бокал принесла я. Он все понял. Если Ярцев разумный человек, то не поверит ни одному слову и сразу сдаст меня в полицию.
— Ритка! Да где ты пропадаешь!.. — донеслось со двора.
Я собрала тарелки и понесла во двор.
Ужин удался на славу. Расслабившись, я рассказала про «ауди». Очень хотелось проверить, на месте ли она, но на ночь глядя даже вдвоем с Юркой страшно идти.
— А, пошли! — вдруг сказал он.
В гостиной брат снял со стены ружье, из комода добыл горсть патронов. К лесу мы шли молча, я смотрела под ноги и нервничала, а Юрка насвистывал на ходу… Он не воспринимает опасность всерьез, с отчаянием поняла я. Он еще не понял, как крупно мы влипли.
«Ауди» оказалась на месте, похоже, за все это время к ней никто не прикасался. Юрка рассмотрел салон через окна и задумчиво хмыкнул.
— Рит, ну стоит машина, и? С чего ты взяла, что по твою душу?
— Тетя Зина сказала, что на этой машине меня спрашивали, — тихо злясь, напомнила я.
— А ты тетю Зину не знаешь? Она еще не то скажет… Забыла, как она рассказывала, что к ней покойный муж приходил? Она придумает, а потом сама поверит.
— Машина в кустах, согласись, это странно! — я показала на «ауди» в можжевельнике. — Зачем ее здесь ставить?
— Да, странно, — нехотя согласился Юрка. — Надо участковому сказать… Ты тут побудь, я пойду ружье закину и Семеныча найду.
Не успела я опомниться, как брат зашагал обратно к селу, оставив меня на пыльной дороге. Я хотела броситься следом, но лес, еще солнечный и веселый, был полон звуков, вдалеке гудела электричка, я слышала гомон людей — со станции шли пассажиры.
Ничего не случится… Скоро брат вернется с участковым, и мы разберемся, что к чему.
От машины я отошла довольно далеко. Из-за деревьев потихоньку подбирались сумерки — в лесу темнеет рано, а мне хотелось солнышка. Я дошла до железной дороги и побрела вдоль путей, вдыхая запах шпал, дегтя, смолы и полевых трав. Поле покачивало головками цветов, а сверху его накрыло, как купол, прозрачное светло-голубое небо.
В кармане зазвонил телефон, нарушив идиллию. Наверняка, Юрка с участковым вернулись к машине.
Я взглянула на номер и мысленно застонала — это был Артем. Очень вовремя. Сейчас начнется… Что именно — варианта два: либо скандал за то, что уехала, либо извинения и уговоры вернуться.
— Привет, — вздохнула я.
— Слушай, Рит…
При первых звуках неуверенного голоса я насторожилась. Голос плавал, муж мялся.
— Тут один парень приходил, тебя спрашивал…
— Что за парень? — напряглась я. — Как выглядит? С татуировками?
— Нет… Высокий, худой и видно, что при деньгах… Что ему от тебя надо?
Раз без тату — это кто-то новый. Или мой муж просто их не заметил? На него вообще нельзя положиться: он ничего не видит, не слышит, не помнит, ему все неинтересно.
— Ты у меня спрашиваешь? — разозлилась я. — Я даже не знаю, кто это! Старый или молодой?
— Лет двадцать.
Я тихо выдохнула: это не Ярцев. И те, кто пытался меня убить, тоже были старше. Я хлопнула себя по лбу от внезапной догадки.
— А его не Федор зовут, он не представился? — вдруг наш юный директор беспокоился обо мне.
Татуировок у него нет, но Федор при мне короткий рукав не носил. Мог набить, в конце концов, это сейчас модно. Только вот «тэтэшки» у него нет, хотя ничего не мешает одолжить авто у друзей.
— Он не сказал! Ритка! Мне что-то не нравится это… Откуда у тебя столько знакомых при бабках? Я ему сказал, что ты к брату уехала.
— Сказал? — опешила я. — Вот так просто взял и сказал незнакомому парню, где меня искать?
Этот дурак с ума сошел? Во-первых, глупо рассказывать незнакомцам о местонахождении своих родных. Во-вторых, мой ревнивый муж просто не мог сказать молодому и богатому парню, где я!
— Он сказал, что с твоей работы, — пояснил муж. — То ли администратор, то ли менеджер.
— Так это все-таки Федор? — я злилась на его непонятливость. Неужели так трудно
