Тут был причудливо сооруженный очаг, разделочный стол, ручная колонка, из которой лилась чистейшая родниковая вода, небольшая дровница и посуда. Быстро разожгла огонь в очаге и водрузила над ним небольшой чугунный чайник, наполнив его водой. Затем разыскала керамический заварочник, припрятанный здесь же. Не прошло и пятнадцати минут, как чай был готов. Взяв чайничек и красиво расписанную чашку, я решила углубиться в сад, туда, откуда доносился плеск воды.
Далеко идти не пришлось – десять шагов по мощенной тропе, и я оказалась у небольшого фонтана. Здесь не было бьющих в небо струй, только обтекающие гладко обточенные камни ручейки сбегали в крохотный пруд, где плавали, поблескивая радужной чешуей, никем непуганые рыбы. Я расположилась в тени тесно обступивших фонтанчик сливовых деревьев, уселась прямо на траву, опершись спиной о ствол и налила себя душистый чай. Аромат луговых трав приятно защекотал ноздри.
Отпила глоток горячего напитка, и, расслабившись, ощутила во всем теле давящую усталость, вызванную долгим путешествием. Было приятно сидеть в одиночестве среди деревьев, почти так, как делала это в Стаафских лесах. Но долго побыть одной не удалось. Кто-то приближался к фонтанчику по одной из дорожек.
Незнакомец, судя по дорогому черному костюму, расшитому серебром, и высоким сапогам из мягкой кожи, в которые был облачен, явно являлся дворянином. Он был молод и высок, его длинные темные свободно распущенные волосы чуть подхватывал ветерок. Дворянин шел медленно, неторопливо, явно о чем-то напряженно размышляя, словно старался переварить какую-то неприятную новость. Он остановился у самого фонтана, внимательно вглядываясь в бегущие струйки. Было в его широкоплечей фигуре что-то смутно знакомое и… печальное. На вид ему было немногим больше, чем мне, хотя, учитывая количество потомков нормундов, живущих во дворце, о возрасте которых после периода взросления судить крайне сложно, я не поручилась бы за свои выводы о количестве прожитых этим дворянином весен. Спрятанная от глаз незнакомца тенью сливы и вечерним сумраком, размышляла, стоит ли обозначить свое присутствие или нет. В итоге показалось невежливым вот так тайком подглядывать за человеком.
- Хочешь чаю? – произнесла я, вставая с земли и делая несколько шагов к фонтану.
Дворянин резко обернулся, рука непроизвольно легла на эфес пристегнутого к поясу палаша. Я, заметив этот угрожающий жест, остановилась. Цепкий взгляд синих глаз незнакомца прошелся по моей фигуре. Решив, видимо, что я не представляю опасности, он убрал руку с эфеса клинка. Приняла это за хороший знак и, сделав ещё один шаг, протянула чашку парню.
- Это травяной чай, - сказала я, при этом непроизвольно разглядывая дворянина.
Его красивое лицо с правильными чертами выражало крайнюю озадаченность, меж густых бровей пролегла задумчивая морщинка, губы были поджаты от плохо скрываемого раздражения, а на широких скулах играли желваки. Подумала, что, вероятно, не стоило обращаться к дворянину вот так, по простому, на “ты”. Так при дворце, скорее всего, не принято, и моя привычка общения с простолюдинами на равных сыграла со мной злую шутку. Но пытаться что-то изменить было бы глупо.
- Оставь меня, - бросил мужчина.
- Вообще-то, я первая сюда пришла, - стало немного обидно, что разговор как-то не заладился. Огорченно отпила из чашки. – Вкусный, зря отказываешься… Из собранных на моей родине трав, между прочим!
- Так ты не местная? – снисходительно произнес дворянин.
- Нет, - отчего-то отчаянно хотелось, чтобы этот разговор закончился приятно, словно бы желала доказать сама себе, что смогу вписаться в это новое для меня общество, не стать белой вороной при дворе. – Я только сегодня прибыла во дворец.
- Тогда дам тебе совет, - дворянин забрал из моих рук чашку и сделал большой глоток. – Не стоит тебе разговаривать со знатными на равных. Они, знаешь ли, любят, чтобы прислуга обращалась к ним иначе.
- Но так я же не прислуга, - слова совсем не показались обидными.
- Да? – дворянин прошелся красноречивым взглядом по моему пыльному дорожному костюму.
- Ах, это! – улыбнулась я, отдернув край камзола. – Не успела переодеться с дороги. Я – графиня Стааф.
Чуть неуклюже присела, припоминая что так стоит делать при знакомстве. Лицо дворянина изменилось моментально, брови удивленно взлетели вверх, несколько секунд он не отрываясь смотрел на меня, затем одним глотком допил остатки чая.
- Графиня, говоришь, - казалось ему удалось совладать с собой, губы тронула легкая усмешка. – А с пяти шагов я бы принял тебя за мальчишку-пажа.
- А вот это уже обидно! – всплеснула я руками и рассмеялась, чем, кажется, снова удивила парня. Но было забавно, что совершенно незнакомый человек говорит в точности, как мой брат.
- Чай и правда вкусный, спасибо, - проговорил он.
- Я налью ещё, у меня там чайничек под сливой остался, - шагнула к дереву, взяла стоящий на траве предмет. – Я сама собирала травы.
Развернулась к фонтанчику, держа чайник в руках. Вот только оказалось, что наливать чай некому. Дворянина не было, он бесшумно растворился в густой зелени сада, только пустая расписная чашка осталась сиротливо стоять у фантанчика.
- Хоть бы представился, - буркнула я себе под нос, поднимая её и наливая напиток. – А то напоила чаем, а сама даже не знаю кого.
- ваше сиятельство! – позвал голос девушки-служанки.
- Я здесь, - откликнулась на ее зов.
Голос звучал как-то взволновано. Через секунду на дорожке ведущей к дому появилась и сама служанка.
- ваше сиятельство, - запыхавшись изрекла она. – Там… Там к вам пришли! Идите скорее!
Девушка поспешно забрала из моих рук чашку и чайник. Её перепуганный вид не предвещал ничего хорошего. Кому я могла понадобиться тут во дворце, да еще и в такой час?
- Хорошо, хорошо, иду - успокоительно уверила служанку и направилась к дому, мысленно пытаясь прикинуть, кто бы мог ко мне пожаловать. Кто вообще может знать о моем прибытии и надумать явиться в гости?
Гость ожидал меня прямо в спальне. Ткань идеально подогнанного по горделивой широкоплечей фигуре серебристо-серого одеяния и такого же серебристо-серого плаща, небрежно скрепленного у горла золотой витой застежкой, улавливала проникающий сквозь оконные проемы лунный свет и отражали его многократно, отчего явившийся казался подсвеченным. Черные, как бездна Межмирья, волосы были заплетены в замысловатую косу, доходившую до середины спины. Мужчина стоял боком, рассматривая висевшую на стене картину, из-за чего я могла видеть только профиль, тот самый аристократический, точеный профиль, который красовался
