Больше говорил Бьёрг — Эви могла отличить мужчин по одежде и прическе: молчаливый Бьярг носил более светлую рубаху, а волосы его были заплетены у висков в несколько косиц, которые уходили к затылку, не позволяя блондинистой гриве спадать на лицо. Бьёрг же предпочитал заплетать нечто вроде гульки, при этом оставляя висеть у левой скулы пару косичек.
А в остальном их внешность совпадала до такой степени, что становилось страшно. И вздумай братья одеться и причесаться одинаково, она бы ни за что их не различила.
Эви тихонько вздохнула и приблизилась к зайцу.
После трапезы ее сразу отправили к кухонному столу — готовить ужин.
Не то чтобы Эви боялась разделать тушку, но совершенно не знала, с чего начать. Ни разу она не бывала в кухне, не заглядывала в кулинарные книги. Ее больше интересовал счет да учетные дела! А с этим что делать⁈
Потыкав кончиком ножа в тушку, Эви снова вздохнула.
— Чего стонешь? Сдулась уже? — грохнуло над головой.
— Пречистая!
Нож упал на стол, а Эви шарахнулась в сторону. Сбежать не дали крепкие мужские лапищи, раскаленными плитами упавшие на плечи.
Сердце подпрыгнуло к горлу и рухнуло куда-то вниз. Медведь! То есть дикарь… один из братьев.
Подкрался неслышно, точно зверь!
За спиной сдавленно фыркнули.
— Ваших божков в этих лесах нет, можешь не звать. Что с ужином?
Эви аккуратно покосилась в сторону. Так… Рубаха светлая. То есть линялого зеленого оттенка. Значит, до разрыва сердца ее чуть не довел молчаливый Бьярг.
— Я-а-а… — Эви запнулась. Но, сердито куснув губу, собрала остатки нервов в кулак и продолжила. — Я этим занимаюсь.
— Да уж видно! — сварливо прогудел дикарь. — Поди, в своем каменном сарае к огню и близко не подходила?
Сарай⁈ На свою бы халупу посмотрели! Стряхнув с себя наглые лапищи, Эви развернулась и… увязла в двух кипевших золотом омутах. Какие глаза!
Томная слабость удалила под коленки.
Но упасть ей не дали — Бьярг ловко перехватил ее за талию и развернул к столу. А сам прижался сзади.
Эви чуть не застонала, когда ее обмахнуло терпким мужским ароматом с тонкими нотками смолы и пихты. Рот наполнился слюной, а на шее — там, где все еще ныло и дергало, стало тепло. Как будто меховой воротник положили!
Разобраться в необычных ощущениях она не успела — не до того!
Бьярг подхватил нож, вложил ей в руку и накрыл своей ладонью.
Голова кругом пошла. Ни о каком зайце Эви уже и не думала, как бы самой в уме остаться!
— Начинать надобно с хлебных клубней, — второй рукой Бьярг загреб лежавшие в миске кривоватые белые плоды. — Ежели тушу начать разделывать — крови набежит. Оно тебе надобно — всей угваздаться?
— Мгм…
Бестолочь! Ну что за овечье блеяние⁈ Но все умные мысли испарились, испуганные близостью огромного и до ужаса горячего варвара. Уф, как душно… Даже на лбу пот выступил.
— Режешь вот так… — надавил ножом. И бедрами.
Эви охнула, почувствовав, как в поясницу упирается нечто твердое. И вряд ли это была рукоятка меча.
—… Соли даешь, вот этой сушеной травы так же… перемешиваешь…
Голос мужчины становился все ниже и отрывистей. Шумное дыхание обдувало волосы на макушке, а мягкие едва ощутимые толчки сводили с ума.
Казалось, дикарь сейчас просто опрокинет ее грудью на стол и задерет остатки подъюбника. А потом пристроится сзади и…
— Совсем охренел⁈
Яростный медвежий рев отрезвил лучше ушата ледяной воды.
Эви что было сил рванула прочь, и Бьярг не стал удерживать.
— Бр-р-рат, — зарычал не менее зло. — Тебя тут никто не ждал!
Ой-ой! Кажется, сейчас землянке конец. Два здоровых мужика разнесут жилье в щепки. А ей потом убирать⁈
Вдохнув побольше воздуха, Эви безрассудно бросилась вперед.
— Стойте! — вклинилась между двух распаленных дикарей. — Хватит, ну!
Уперлась ладошками в грудь одного и второго.
Рычание тут же стихло. Мужчины уставились на нее и даже — о, чудо! — сделали по шагу назад. Эви мысленно возблагодарила Пречистую, но радоваться пока рано.
— Вы! — ткнула пальчиком в набычившегося Бьярга. — Можно было и словами объяснить, а не вот это все, — покрутила рукой. — А вы, — обернулась к прищурившемуся Бьёргу, — оставили меня тут одну… с зайцем! Я-то его приготовлю, не перетружусь, только, чур, шерсть сами из варева доставайте. К охоте и разделыванию добычи не приучена, уж извините!
Уф… А коленки-то дрожат!
— Так, значит, — первым подал голос Бьёрг. — На работу согласная была, ажно из юбок выпрыгивала, а теперь про неприученную запела?
— Брат!
Но Эви не собиралась просто так сдаваться.
— А от работы я не отказывалась! Только покажите, как сделать правильно, а то потом же виноватой сделаете.
Молчаливый Бьярг сдавленно фыркнул.
Бьёрг стиснул губы в нитку и огладил бороду.
— Пожалуй, твоя правда, — выдал наконец. — К готовке тебя подпускать рано. Будешь работать на реке. Мыть шкуры.
— Ты башкой ударился⁈ — возмутился Бьярг. — Еще на охоту ее отправь!
— Что, братишка, небось, и сам шкуры помыть не прочь?
Ох, начинается!
— Шкуры так шкуры, — быстро согласилась Эви. — Только я, кхм… так себе одета, — намекнула на драный подъюбник и рубаху Бьёрга, все еще болтавшуюся на плечах.
Не то чтобы она жаловалась, но наряд выглядел экстравагантно.
— За этим и ходил, пока некоторые знатную кухарку из себя корчили, — пробурчал Бьёрг и, недовольно зыркнув на брата, отправился к мешку, оставленному в углу. — Одежду принес. И давай это… сведу тебя в баньку. Попаришься.
Бьярг утробно заворчал какое-то ругательство, а Эви нервно облизнула пересохшие губы и одернула рубашку.
Помыться-то она не прочь. Однако хищный взгляд варвара ничего хорошего не сулил.
— Я…
— Ты идешь мыться, — припечатал дикарь. — Сейчас.
* * *
Бьёрг
Шкура блудливая! Похотливый лесной кабан!
Бьёрг с силой надавил ножом, срезая лишнюю стружку. Любил рукодельничать. Из дерева всякое забавное мастерить. Безделицы там, или игрушки на забаву детворе. А вот брат больше по кузнечному делу умел. Частенько молот в руки брал, по старой привычке.
И, как в юности, хрен в штанах хоть несколько дней удержать не смог!
Густое рычание забило горло.
Бьярг все-таки не пошел к Асгерд! Видать быстро понял, что с другой жОнкой все не то. И решил навестить Пташку…
Одна мысль о том, что вернись он чуть позже — и застал бы братца уже на истиной, жгла хлеще лесного пожара. И так же невыносимо будоражила.
Перед глазами сладким маревом плыло раскрасневшееся личико Пташки, ее томный взгляд и обкусанные губки.
Связь крепла слишком быстро.
Ну а как иначе? Девка молодая, справная. Норовом Отец Медведь не обделил. Ишь как разнимать их кинулась, не дрогнула даже, пусть маленькое сердечко хоть и колотилось заячьим хвостом.
Стало быть, и прыжок ее в реку — никакая не дурость.
Зверь одобрительно зарычал.
Хороша же девка, ну! А работа… Да кто вообще на это смотреть будет? Научится понемногу!
Бьёрг упрямо тряхнул головой. Нет! Мало времени прошло!
У их народа принято сперва приглядеться как следует. Пожить друг с другом. Какая ж это радость, коли ни в постели ладу нет, ни в работе?
Каждый должен пользу нести, и не только своей семьи. А с них и вовсе спрос особенный.
Медведь недовольно взвыл. Ну хоть бы телом отработала! Мужику для ясной головы отзывчивая баба под боком — первое дело.
Однако и тут Бьёрг наступил на горло своему зверю.
Потом все будет! Останется Пташка или нет, а мимо постели не проскочит. Только пусть немного осмотрится да себя покажет.
В предбаннике зашуршало.
Бьёрг спрятал нож в голенище сапога и слегка развернулся к двери.
Очень скоро щеколда стукнула, и его обдало влекущим ароматом истинной. Едва унявшееся возбуждение вновь плеснуло по венам хмельной брагой. Ах, до чего вкусно пахнет! Медовая ягодка, сладенькая. Так бы на зубок и попробовал!
