Полчаса препирался с дежурным терапевтом из второго отделения на предмет кто переводной эпикриз пишет. Победил. Больной покинул отделение за пять минут до моего официального прибытия, а что дежурный в этот момент у неврологов с их пациентом разбирался – не моя вина. Да и вообще, мог бы этого куряку повнимательнее глянуть, ЭКГ в динамике вообще и, в частности, в задних отведениях сделать… Пес его знает, было там что или нет, но, глядишь, перевел бы раньше, возможно, даже без тяжелого инфаркта. В остальном день прошел спокойно, разгреб завалы с дневниками и осмотрами, побегал по консультациям. Все как обычно. Повезло.
Так что с чувством честно выполненного долга сажусь за руль и степенно покидаю территорию больницы. Пробки поменьше вчерашних, так что еду практически с удовольствием. Вот, кстати, чуть не забыл. Раз уж псёна у меня пока остается, то нужно ей ошейник с биркой завести. В магазине выбрал красивый кожаный тёмно-коричневого цвета с симпатичной, но строгой красной отстрочкой и уже готовой латунной шидьдой для гравировки данных. Как раз имя и номер моего телефона поместятся. Сразу и выгравировали, так что будет обновка. А обновку надо обмыть. Добираю пару упаковок свиных ребрышек на сегодня. Готовятся быстро и вкусно. А завтра, пожалуй, таки замутим шашлычок. В этот раз, пожалуй, замаринуем вот этот свиной окорок и куриные крылышки. Хлеб, овощи, зелень, минералку… А остальное дома есть. Все, можно ехать.
По прибытии хвостатая мамзель встретила у калитки, высочайше вильнула несколько раз хвостом и проследовала впереди меня к крыльцу. На случай, если я дорогу забыл. Блин, ощущение такое, что меня, плебея, за какие-то уникальные заслуги удостоили аудиенции. В моем же, кстати, собственном доме. Как у нее это получается??? Проводила до двери дома и устроилась на крыльце с таким величием, что любой дворецкий из английского романа от зависти себе сепукку сделает. Почему именно сепукку? А потому, что до харакири он опуститься не может.
Разгребаю покупки, что в холодильник, что в готовку. Ребрышки мою, режу. Духовку греться. На противень фольгу, смазываем испанским оливковым маслом, на одну половину кладем ребрышки, приправляем крупной морской солью, чесноком, чуток перца, и итальянских трав. Поверх ребрышек пару морковок, порезанных шайбами. Рядом картошку четвертушками шкуркой вниз и цветную капусту, их только присаливаем и сбрызгиваем маслом. Все, в духовку.
Через несколько минут по кухне потянуло все более интересными ароматами. Ставлю чайник. Мою и режу огурцы длинными узкими полосками, а помидоры маленькими дольками, вырезая жесткую часть у черешка. Кладем на армянский лаваш, чуток майонеза, заворачиваем. Получившийся рулон режем на три части (это уже от размеров лаваша зависит).
Поворачиваюсь на скрип двери. Ага, не у меня одного нюхалка есть. Псёна не то мордой, не то лапой аккуратно нажала на ручку и открыла входную дверь. А кухонная и так открыта. Черный кожаный нос в черном же лохматом обрамлении старательно сканировал пространство, явно стараясь не упустить ни одну интересную молекулу. Остальная часть деликатно оставалась за порогом.
- Входи, тут не стреляют!
Нос на секунду замер, а потом дополнился всей остальной псиной до кончика хвоста включительно. Хвостатая брюнетка проследовала на кухню, уселась в паре метров от плиты и начала сосредоточенно на нее медитировать. Это глубокомысленное состояние продолжалось до самого звонка таймера, известившего о готовности. Я тем временем подготовил все для ужина.
После звонка собака отмерла и с какой-то очень глубокой и непонятной тоской посмотрела на меня. Я никак не ожидал такого взгляда и даже вздрогнул. И быстро переключил ее на выполнение новой задачи.
- Тащи свою миску, есть что отметить!
Псёна, с некоторым трудом преодолев завис, встала и вышла из дома. Спустя несколько секунд, вернулась с миской в зубах. Причем именно «кормовой». Миску поставила передо мной и, прежде, чем я успел дать ЦУ про вторую (она изрядная водохлебка), повторила маневр.
Я достал ошейник и продемонстрировал его будущей владелице. Она как-то странно напряглась и явно обиженно посмотрела на меня.
- Это ошейник с указанием твоего имени и моего телефона. Места у нас густонаселенные, а тебя никто не знает. Без него тебя могут даже на соседней улице принять за бродячую и застрелить, а с ним, даже если попадешься, то позвонят мне и я тебя заберу. В тому же, если мы куда-то поедем, то я должен буду держать тебя на поводке, он вот сюда цепляется, а если рядом люди, то еще и в наморднике, чтоб ты не убежала и кого-нибудь не съела. Таков закон. Так что он скорее тебе, чем мне нужен. А зовут тебя теперь Лика. Потому что иногда взглядом похожа на одну киногероиню, но Анжелика с твоим цветом шерсти и клыками никак не вяжется, а вот Лика вполне. Так что будешь Ликой.
Собака расслабилась, по ее морде пробежало что-то вроде ехидной улыбки и она подставила шею так, чтоб мне было удобнее надеть ошейник. Нет, у меня раз за разом крепнет ощущение, что в этой башке мозгов куда больше, чем указано в кинологическом анатомическом атласе. И, что самое главное, их владелица умеет ими пользоваться... И шея, кстати, абсолютно целая. Мне что, померещилось, что я из раны окровавленную «колючку» вынимал??? Или на ней заживает как на собаке? Хотя, какая там собака… Это оборотнем надо быть, но они у нас не водятся.
Я разложил ребрышки с гарниром, добавил в миску половину оставшегося колбасного хлеба (жадный потяг носом, явно чем-то ее эта закусь привлекает), налил чай (вызвал не меньший интерес) с водой (миска была встречена с несколько меньшим, чем обычно, энтузиазмом) и мы приступили к обмыванию имени и обновки. Новоименованная Лика подчистую умяла все практически в мгновение ока и стала бросать крайне заинтересованные взгляды на духовку. Пришлось повторить. Но я хитрый, приготовил с запасом, там еще на утро останется… Ну, я думал, что хитрый… В эту доху влезло три добавки ребрышек с овощами, три миски воды, одна чая (налил без сахара на пробу и вызвал практически восторг), несколько кусков белого хлеба… Да, сдается мне, жену завести было бы дешевле. Но мы в ответе за тех, кого приручили, так что поздняк метаться. Тем более, что я ее только что ошейником и именем снабдил. Можно сказать, что официально принял на работу без испытательного срока.
Ладно, чуток посидим за компом и спать. Завтра законный выходной и спать можно до посинения. Псёна, пардон, Лика уселась рядом с креслом, и с интересом ознакомилась с новостями за сутки (ничего нового, «англичанка гадит»), избиением каких-то пришельцев (не помню уже, в чем они виноваты, но бить их надо нещадно), парой пасьянсов (мамзель заскучала и больше наблюдала за моими руками на клавиатуре и таче) и наконец, на сладкое, попавшемся по ссылке видеороликом про жизнь подводных обитателей (явно оказалось одинаково интересно обоим). Чесать ее за ухом в этой позиции неудобно, руку надо высоко поднимать, ибо уровень глаз получается даже на пару сантиметров выше, чем у меня. А вот холку в самый раз, ей, похоже, нравится.
Ну вот, кино кончилось, пора и честь знать.
- Лика, пошли, прогуляемся перед сном!
На улице хвостатая красотка резво улепетывает в уже разведанные кусты, откуда возвращается через несколько минут явно осчастливленной. Для порядка побродили еще по окрестностям, в процессе чего был обнюхан (но не помечен) каждый столб и угол. Домой, забывшись, приползли аж через час. От калитки мамзель деловито проследовала к входной двери и явно ждала, когда я ее открою.
- Нет, Лика, ты спишь под крыльцом, ты же суровая сторожевая собака, а не болонка какая. Как ты сможешь охранять дом и участок, если будешь дрыхнуть в доме?
Морда приняла расстроенный вид, а ее владелица, в один скок спрыгнув вниз, плавным движением втянулась под крыльцо. Ну вот, обидел. Бред, конечно, но…
- Ну не обижайся! Просто дома куча всего, что ты по незнанию можешь испортить.
Из-под крыльца раздался тяжелый, но явно менее обиженный вздох. А я поднялся в дом, разделся, сполоснулся, дополз до постели, рухнул и отрубился.
