Кучер не успел отреагировать на мои слова, а потому пришлось выпрыгивать практически на ходу. Хорошо хоть мы ехали с небольшой скоростью, иначе я точно бы переломала себе ноги.
Сморгнув подступившие слезы, я подхватила подол платья и бросилась в темноту. Никакого плана у меня не было. Я просто хотела исчезнуть, спрятаться где-нибудь и даже, возможно, немного поплакать. Совсем чуть-чуть. И еще покричать от злости.
Как он мог? Как мог сказать такое?!
– Джослин! Стой!
Очевидно, граф покинул карету следом за мной. Но я и не думала останавливаться, рванув вперед и ничего не видя перед собой от горьких слез.
– Джослин, подожди!
Догнать меня ему не составило труда. Опекун подскочил, схватил меня за локоть и дернул, заставив буквально врезаться в себя. Я тут же оттолкнула его, не забыв хорошенько приложить кулаком по груди.
– Отпусти!
– Джослин, прости! Прости, я дурак.
– Да!
– Я не должен был говорить такое!
– Да! – снова выкрикнула я, стараясь вырваться из его рук, которые уже не казались такими теплыми и надежными.
Но Оливер был сильнее и не оставлял попыток обнять меня.
– Прости меня.
– Нет!
Колхаун внезапно взял меня за подбородок, притянул к себе и поцеловал. Чего-чего, а такого я не ожидала.
Это был самый настоящий поцелуй. Именно такой, какие описывала в своих романах Амалия Блум. Даже лучше. Никогда не думала, что столь обыденное для многих пар действие может дарить такое многообразие эмоций. Я испытывала восторг, ощущение полета и сгорания в пламени. Сердце грохотало как сумасшедшее, а голова кружилась. Если бы Оливер не держал меня так крепко, я бы непременно упала.
А потом… потом вдруг послышался жуткий шум и грохот. Земля под нашими ногами задрожала. Честно признаться, сначала я решила, будто это кровь так громко шумит у меня в ушах. Но нет, грохот оказался настоящим, как и легкое землетрясение.
Оливер оторвался от моих губ, продолжая удерживать нас и всматриваясь в окружающую темноту.
– Что это? – хрипло прошептала я.
– Башня Забвения.
Я о ней слышала и даже видела. Самое высокое здание Эймирсталя невозможно было не заметить, оно хорошо просматривалось из любой точки города. Башню часто посещали туристы, поскольку со смотровой площадки на самом ее верху столица лежала как на ладони.
Снова загрохотало, на этот раз еще громче.
– Великие! – ахнула я, прижимаясь к Оливеру. – Что происходит?
– Она рухнула, – несколько ошарашено произнес он, обнимая меня.
– К-как рухнула?
Знаменитая старинная башня? Рухнула? Прямо сейчас? Но из-за чего?
– Вот так.
– Ей же тысяча лет.
– Чуть меньше. И, похоже, до тысячелетнего юбилея она не доживет.
– Но почему? Что случилось?
– Не знаю, но нам лучше убраться отсюда. И как можно быстрее.
Взявшись за руки, мы бросились к карете, которая оставалась на прежнем месте. Оливер помог мне забраться внутрь, а затем устроился сам. Крикнул вознице, и мы тронулись.
Всю дорогу мы молчали. Наверное, стоило бы обсудить произошедшее, в особенности поцелуй, но я не находила в себе смелости заговорить. Осторожно коснувшись губ, я тихонько вздохнула. Кажется, доигралась. Это же надо было влюбиться в собственного опекуна, мужчину пусть красивого и сильного, но совершенно непригодного для серьезных отношений. Вряд ли этот поцелуй что-нибудь для него значил. Для меня же он был как сама жизнь.
– Джослин, – тихо и немного виновато произнес Оливер, когда карета остановилась у дома.
Он помог мне спуститься по ступенькам. Но когда я ступила на землю, руку не отпустил, продолжая удерживать.
– Не надо, – пряча взгляд, попросила я.
Я вдруг поняла, что не вынесу извинений и слов сожаления. Это выше моих сил.
– Но я…
– Я все поняла. Ты просто хотел успокоить мою истерику. У тебя получилось.
– Джослин… – растерялся Оливер.
– Я устала и хочу спать. Спасибо за чудесный вечер.
Поднявшись в свою комнату, я затворила дверь. Прижалась к ней спиной и откинула назад голову, а потом медленно сползла вниз, пока не села на пол. Снова дотронулась пальцами до губ. От воспоминаний о случившемся я ощутила приятное покалывание. Я навсегда сохраню в памяти свой первый поцелуй.
На следующее утро я сидела в кресле и в десятый раз перечитывала письмо, в котором некая Ю. рассказывала, что влюблена в опекуна, который ее поцеловал и отказался извиняться. Девушка просила совета, как ей уговорить «старичка» забыть об обязанностях и жениться на ней. В конце следовала приписка о том, что она является человеком, а неприступный опекун – эльф.
Когда я впервые просмотрела письмо, сначала глазам своим не поверила, так сильно описанная ситуация напоминала мою собственную. За тем лишь исключением, что мой граф предпринял попытку извиниться.
Впрочем, сколько бы ни перечитывала послание, что ответить Ю. я так и не придумала. Самой бы разобраться с опекуном и своими чувствами к нему!
Вечером пришло письмо от Ричарда, который напоминал о том, что к презентации книги все готово и спрашивал, не передумала ли я. Если все в силе, то он ждет меня через три дня по указанному адресу.
Я не передумала.
А на следующее утро Фи сообщила, что граф куда-то уехал и никто не знает, когда он вернется. Сестренка, заподозрив неладное, пробовала выудить у меня правду о случившемся, но мне нечего было сказать. Я сама не понимала, что происходит.
Зато наш небольшой домик атаковали курьеры с цветами. Поклонники буквально завалили меня подарками, букетами и приглашениями на прогулку. Сначала я отказывалась, а потом просто выбрасывала карточки, оставляя их непрочитанными.
7
Спустя три дня Оливер так и не вернулся. Даже записки не прислал. Поэтому я с чистой совестью отправилась на презентацию.
В отдельной комнатке без окон меня быстро нарядили в весьма пикантное черное платье, которое делало мою талию еще тоньше, а благодаря крою лифа грудь зрительно увеличилась раза в два. Сверху накинули изящную кружевную черную накидку. На голову водрузили белый парик, спрятав под ним мои ярко-рыжие локоны. Лицо закрыли маской. Сверху на волосы прицепили шляпку с вуалью.
Подойдя к зеркалу, я долго изучала свой образ, пытаясь понять, можно ли меня за ним узнать или нет. Пусть платье и было достаточно откровенным, но при этом не казалось вульгарным. Молодая женщина в отражении выглядела эффектной, чувственной, знающей себе цену.
– А ты изменилась, – заметил Ричард Ховард, встав у меня за спиной. – Стала другой, более уверенной.
– Я старалась. Кроме того, ты сам говорил, что леди Илона должна соответствовать своему положению и репутации эффектной аристократки, – кивнула я. – Но всего этого мало. Меня могут узнать. Кроме того, мой голос…
– Секундочку.
Мужчина провел у меня над лицом ладонью и воздух вокруг словно покрылся рябью. Теперь, как я ни старалась, как ни всматривалась, различить черты лица не получилось. Оно будто все время плыло.
– А голос? – спросила я и замерла, услышав совершенно чужой, с легкой хрипотцой и томными нотками. – О-о-о-о.
– Никто тебя не узнает, обещаю.
– Спасибо, – надевая тонкие черные перчатки, улыбнулась я. – Как, кстати, твоя подопечная?
Я ожидала очередной гневной тирады, злости или раздражения, но Ричард весело хмыкнул и улыбнулся. До этого дня количество его улыбок я могла пересчитать по пальцам. А потому такая реакция стала для меня неожиданностью, заставив меня слегка опешить.
– Прекрасно, – отозвался он. – Потом расскажу… или сама узнаешь.
Презентация прошла на «отлично».
Меня усадили за стол, который находился на небольшом постаменте. Честно говоря, я не ожидала такого количества гостей. Народ буквально заполонил огромный зал для встреч. Ричард контролировал все вопросы и те, которые не относились к работе и советам, отклонял. Однако несмотря на принятые меры предосторожности, я не могла избавиться от ощущения, что за мной наблюдают. Конечно, во время мероприятия я находилась в центре внимания, но один взгляд я как-то по-особенному чувствовала всю презентацию. И он не давал мне покоя, вынуждал тревожно кусать губы и нервно оглядывать зал в поиске знакомых сине-зеленых глаз.
