— Хотя бы не при девочке, — вновь заговаривает ль'Ву, — если уж решил от него избавиться, то сделай это в другом месте.
Не смотря на свое отношение к нагу, Раад даже доволен, что тот указал ему на очевидное. Он бы не хотел видеть отвращение на лице ал'Зиды, когда его руки обагрятся чужой кровью.
Пленник сопротивляется изо всех сил, что у него остались после ментального вмешательства, но их катастрофически мало. Он даже не может вырваться из цепей, что сковывают его тело, и с помощью которых его палач тащит его из замка на конюшню. На Раада смотрят с подозрением, когда он бросает обмякшее тело на солому, но никак не перечат — себе дороже. И, когда чужая жизнь обрывается, л'Валд чувствует лишь удовлетворение, что об этой обузе больше не придется думать. Ни капли раскаяния. Такова его жизнь.
По возвращении в комнату, он замечает, что атмосфера там изменилась. И раньше не было особой радости, но сейчас витает лишь дух разочарования. Однако, Раада это почти не задевает — он не обязан следовать чужим ожиданиям, какими бы они ни были.
— Обеденное время давно наступило. Тебе принесли что-нибудь из еды? — решает мужчина перевести тему на более нейтральную. О ль'Ву совсем не упоминает, будто его в помещении и нет, и от голода он не умрет.
— Серьезно? — вскидывается Эрия с крайне свирепым выражением лица. — Ты только что убил человека, а спрашиваешь о том, не покормили ли меня? Сам бы осмелился есть в неизвестном месте, где тебя могут отравить?
Об этой мелочи л'Валд благополучно забыл, пока мыслями был погружен в воспоминания. Показывает один из перстней на пальце левой руки. Огромный зеленый камень так и привлекает внимание девушки. Она засматривается на тусклые переливы в его глубине.
— Этот камень определяет наличие ядов, которые могут навредить, задействуем его. Не дело голодать, особенно, если нам предстоит провести здесь продолжительное время. Организму нужны силы и для каждодневной работы, и на экстренный случай. Ты же знаешь, как работает Магия, её нужно постоянно подпитывать, — ещё не хватало ему лекцию читать, но Эрия кивает, и Раад расслабленно выдыхает, радуясь тому, что не придется работать ещё и учителем в этой поездке, а то он и король, и ректор, и сопроводитель, и следователь, и палач, и тюремщик — слишком много личин, чтобы без проблем их менять с одной на другую. Дёргает за веревку звонка, пыльную и потрепанную, как и все в этом комнате. Брезгливо вытирает руки о свой белоснежный носовой платок. Когда на зов является Дота, никак не показывает, что ей не рад, лишь приказывает, — принеси еды. И не такую, что только скоту можно бросить, а достойную особ королевской крови.
Эрия вдруг понимает, что тот прав. По крайней мере относительно неё и самого себя, они и вправду знатного происхождения, а вот насчет ль'Ву до этого момента ей не было известно. Получается, что, не смотря на истерзанный вид, тот имеет особое значение в этом мире. Ал'Зида вдруг думает: «А не очередные ли это происки так называемой матери-покровительницы, что здесь так чтут? Вдруг, все, что я делала до этого, вело меня именно к этой точке пересечения прямых?». Ей становится страшно. И даже горячий картофель с мясом и овощами не могут отвлечь от мрачных мыслей. Ест через силу, и даже слова Раада ей никак не помогают. Впервые с начала путешествия девушка понимает, что происходящее совсем не веселое приключение, скорее поезд, что несёт её в неведомую даль, наполненную ужасными тайнами. И, даже если она найдет путь назад, прежней уже не станет. Мало утешительного. Может, не стоило оставлять дом?
Ль'Ву чувствует себя отвратно. Как бы ему не были приятны помощь и забота Эрии, все-таки он мужчина, который всю жизнь мог сам себя обеспечить провизией. Теперь же приходится есть с чужих рук, потому что собственные закованы в цепи — Раад так и не смилостивился, даже ради приема пищи. «Что ж, стоит сказать ему спасибо хотя бы за то, что не запрещает девчонке меня кормить. Иначе бы я рисковал помереть если не от побоев, то от голода», — когда Даар заканчивает, усталость наваливается на него тяжелым одеялом, придавливая к полу, не давая ни единой возможности хотя бы доползти до одной из кроватей.
— Ты слишком с ним нянчишься, — не понижая голоса, высказывает претензию Эрии л'Валд. — И мне это не нравится.
— Тебе ничего не нравится. И что, мне теперь не жить что ли? — теперь ярость Эрии другая. Ничем не замутненная, кроме желания по-настоящему задеть этого человека. Хотя тяжело назвать его таковым, если нет ничего святого в душе у него.
Раад же, предчувствуя надвигающуюся бурю, предпочитает покинуть место еще не начавшегося боя. Нервные клетки не восстанавливаются, а в ближайшие дни, чувствует мужчина, он и так лишится их большого количества.
Глава 12
Даже ребенком Раад редко прокрастинировал и поддавался удручающим мыслям. Вот и сейчас, не смотря ни на что, не позволяет себе углубиться в думы, которые ни к чему хорошему точно не приведут. Пусть девчонка остаётся в комнате и спит, у него и без этого дел много.
Начинает мужчина с того, что выбирает чутьем самый тихий коридор в замке. Идет по нему медленно, прислушиваясь к каждому скрипу, к дыханию спертого воздуха, к сердцебиению старых деревянных полов. Как будто невзначай простукивает стены, пытаясь различить хоть какое-то изменение. Но все как и должно быть — уныло. По лестнице л’Валд поднимается на следующий этаж и повторяет все свои действия. В конечном итоге, обойдя крыло, мужчина ничего подозрительного не находит. Что удивляет его, так это полное отсутствие слуг. Никто не смахивает пыль, не моет полы, не чистит ковры. Что-то у управляющего не очень твердая рука, раз так быстро все из-под контроля вышло.
Однако, Раада не обмануть показным спокойствием, ведь тут произошло убийство. Запланированное и хитроумное. И вряд ли в этом замешан один человек, помимо исполнителя наверняка есть и помощники. Его задача — выяснить, кто это, найти тех, кто покусился на королевскую кровь, сообщить Совету и принять решение в наказании. И пусть л’Валду никогда не нравилась наследница северных угодий, но ему по душе её сестра, Олвен, которая, как и он сам, преодолевала невзгоды с гордо поднятой головой. Ему это не может не импонировать, как ребенку, что и сам являлся младшим в семье, кем пренебрегали, кого всегда задвигали на задний план.
— Господин, почему вы не в комнате? — Дота появляется перед Раадом, словно призрак. Её вот только что не было, раз, и материализовалась.
«Как черт из табакерки», — отмечает мужчина. И ему не нравится, как много одной мелкой девчонки в этом замке, будто за каждым углом притаилась, что-то вынюхивает, ещё и смеет вопросы не по рангу задавать. Как давно известно л’Валду, лучший способ избавиться от подобного внимания — игнорировать. Так что он даже бровью не ведет, не смотрит на ребенка, просто проходит мимо, наконец-то мысленно начиная список подозрительного в этом месте, внося первым пунктом странного управляющего и неуважительно по отношению к другим себя ведущую Доту.
Теперь л’Валд отправляется туда, где произошло убийство. Ему даже не нужно было узнавать о нём специально, чутье кровопускателя само ведет по лестнице в самую высокую башню, мимо кабинета, дверь в который распахнута. Краем глаза мужчина замечает, какой беспорядок там царит, видимо, кто-то покопался в чужих бумагах, выискивая неизвестное нечто. Получается, первоначальная версия, что убийца это Нивес, может быть неверной, ведь она бы и так получила доступ к отцовским документам, едва усевшись на трон. Тут же кто-то спешил, явно боясь оказаться застуканным.
Спальня Гвендолин и Иклина не выглядит королевской. Там нет ни золота, ни дорогих тканей, ни драгоценных камней. Простая массивная кровать с балдахином, ковер, по которому видно, что его кто-то с любовью выткал вручную, дамский столик с потускневшим зеркалом, графин с водой у постели. И больше ничего. В воздухе затхлость и запах разложения, от которого не смогли избавиться даже после уборки, похоже, тела короля и королевы какое-то время полежали, прежде чем их убрали в более холодную комнату, чтобы подготовить для погребения. Из внутреннего кармана Раад достаёт пузырек с сероватым порошком. Проявитель очень популярен у следователей, с его помощью можно определить, отравили ли погибшего и, если да, то каким именно ядом. Едва порошок попадает на реагент, сразу же выдает соответствующую яду реакцию. Вот и сейчас, едва мужчина л’Валд сыпет на подушку, та сразу краснеет, будто кто-то пролил вино.
