– Нет, не подходи ко мне, пока я... такой. Хм.
Она запрыгнула на него. Сильные руки Париса действительно подхватили её, обвились вокруг и сжали как в тисках. Дрожь его тела передалась ей.
Действуя быстро, она прикусила его ухо.
– Причинишь им вред, и оставишь кровь на стенах моего замка... гм, ещё больше крови, а меня это расстроит. – Только однажды она использовала с ним женскую хитрость – в тот первый раз, когда они встретились. Сейчас же она подняла голову, чтобы посмотреть ему в лицо, и захлопала ресницами. – Пожалуйста, пойдём со мной на крышу. Пожалуйста.
Парис, долго молча, смотрел на неё, а затем наконец-то расслабился. Он прижался поцелуем к её губам, наслаждаясь её неповторимым вкусом, дразня, а затем покинул зал, всё ещё сжимая Сиенну в объятиях.
– Мои глаза, – захныкала Анья. – О, мои глаза.
– Я думаю, что мы только что совершили огромную ошибку, – сказал серьёзно Люциен.
Ни Парис, ни Сиенна ни разу не оглянулись.
В тот момент, когда Парис вошёл под крышу, он ощутил зло, ожидающее его для того, чтобы напасть. Благодаря крови Уильяма тени не могли пробраться в замок или перелезть через ограду, как сказала Сиенна, но то, что ожидало Париса было не совсем тенью.
Не желая быть частью предстоящих событий, Разврат быстренько ретировался.
Схватив кристаллические кинжалы – вернее один, который у него остался, – Парис опустил Сиенну на ноги и задвинул себе за спину.
Небо казалось длинным, узким куском чёрного бархата без единой звезды, луна зависла багряным пятном в углу. Влажность пропитала воздух – то жаркая, то холодная.
Или Сиенна тоже ощутила угрозу, или знала, что не стоит его отвлекать. Она сохраняла тишину.
Его взгляд метался по сторонам и сосредоточился на чёрном, цвета оникса, пятне, и, вот дерьмо, появилось ещё одно тёмное пятно, и ещё, они скользили навстречу друг к другу, срастались, удлинялись... пока перед Парисом не появился мужчина, укутанный чёрным туманом, как вуалью.
Сиенна ахнула. Парис не был уверен, вызвано ли это восхищением или ужасом.
Парень был красив – если вам нравятся серийные убийцы, – с холодными чёрными глазами и более внушительными, чем у Париса, мускулами, и плечами, настолько широкими, что парень мог снести всю первую линию обороны при игре в контактный футбол.
Парис присел, словно готовящаяся к броску змея. Приятель допустил ошибку, приблизившись к нему.
Так как Парис столкнулся с вмешательством и понял, что его друзья по-прежнему охотились за ним, чтобы угробить Сиенну, внутри воина забурлила ярость.
Парис понимал их причины. Правда. И не мог их в этом винить. Но то, что они делали в открытую, просто чтобы навредить Сиенне, делало всё слишком сложным.
Парис приказал кристаллическому клинку превратиться в оружие, способное уничтожить подобное существо, и вещица мгновенно трансформировалась в... фонарь?
Так-так-так, кто-то всерьёз решил поиграть с ним в Дебби Даунер[5]. Ощущая себя довольно странно, воин бросился в атаку наперевес с дурацким фонарём.
Мужчина-тень рассмеялся – звуком жутким и не радостным.
– Я знаю, что тебя интересует. Да, я могу обойтись без кровопролития. И я обойдусь, если так и надо. Мои фантомы кормятся от бессмертных – это основа их существования. Однако теперь ты стал Повелителем Тьмы, их врагом, что не позволяет моим ребятам как следует подкрепиться. Это неприемлемо.
– Твои фантомы не получат моих друзей в качестве закуски.
Парис вспомнил воина, лежащего в луже собственной крови, вытекшей из него на землю.
Боль заключённого была настолько невыносимой даже для свидетелей, поэтому Парис мог только вообразить, что ощущал парень.
– Необходимо установить новые условия или я буду вынужден выкинуть тебя из моего мира. Уверяю, тебе мои методы не понравятся.
Бывает время для противоборства, а бывает время для того, чтобы прийти к компромиссу.
– Чем ещё они могут питаться?
– Бессмертными, – зло рявкнули в ответ. – Только бессмертными.
– Похоже, у нас возникла проблема.
Парис отступил к двери, заслоняя собой Сиенну.
Мужчина-тень качнулся вперёд, тёмный туман растягивался и скользил как крылья. Парис взмахнул фонарём и включил свет. Свет прорезал темноту, но прежде чем достиг противника, мужчина-тень оказался вне его досягаемости.
Он застыл, соизмеряя силу противника. Парис вращал в ладони небольшой фонарик.
– Это всё, на что ты способен, да? – Воин отпустил эту колкость, чтобы выиграть для Сиенны время скрыться внутри. Он надеялся, что она его поймёт, но не услышал ни удаляющихся шагов, ни звука хлопнувшей двери.
– Если я покажу, на что способен, это будет последнее, что ты увидишь в своей жизни.
– Докажи.
Они кружили, словно в постановочном танце, взятом прямо из "Звёздных войн". Забавно, они оба знали движения.
Парис использовал фонарь, словно огненный меч, рассекая тьму лучом света, выгибаясь то влево, то вправо, чтобы избежать контакта с сумеречными крыльями.
И вот, наконец, они столкнулись. Когда свет полоснул по одной ноге мужчины-тени, послышалось шипение, поднялись клубы пара, и парень издал пронзительный крик; его гнев был подобен маленьким пулям, которые решетили разум Париса, заставив его притормозить.
Эта задержка дорого ему стоила.
Мужчина-тень взмахнул тёмным крылом и ударил по руке воина с такой силой, что выбил фонарик. А не такие уж эти крылья туманные. И затем большое тело противника охватило Париса.
Крики, тысячи тысяч криков, эхом раздавались вокруг него. Они были настолько громкими, что барабанные перепонки Париса не выдержали и ушные раковины наполнила тёплая кровь.
Парис закричал, прикрыл уши руками и рухнул на колени. По всему его телу ползали муравьи, съедая его плоть, разрывая его, пожирая частичка за частичкой.
Ещё один пронзительный крик, и тьма мгновенно отступила. Парису понадобилось время, чтобы соориентироваться, и от того, что он увидел, его чуть не стошнило.
Мужчина-тень оказался на расстоянии в несколько футов, а Сиенна удерживала его светом фонаря. Их губы шевелились, но Парис не слышал, о чём они говорили.
Затем... бум и его барабанные перепонки восстановились, и сквозь шум он мог уже что-то уловить.
– ...сколько тебе потребуется для... поглощения? – спросила Сиенна, сдерживая отвращение.
– Пять раз. В день.
– Они никогда раньше не получали пять кормлений! Одно, – рявкнула Сиенна. – В неделю.
– Трижды. В день.
– Трижды. В неделю.
Мгновение стояла тишина, а затем мужчина-тень кивнул:
