— Ради нас.
Ласс Дальвейг понял ее, кивнул и с ненавистью взглянул на наместника. Ренваль не заметил взгляда своего соперника, он сейчас вообще ничего не замечал. Ландар клял себя за прежние глупости, за всю затею с подчинением второй супруги, свои прежние убеждения и мстительность, которая, в результате, сейчас ударит по нему самому. Неужели так сложно было исполнить, что должно в первую ночь, даже намереваясь предъявить гостям чистую простынь?! К Нечистому, а после?! Ведь желал же Лиаль так сильно, что воздержание стало походить на издевательство над самим собой, и даже другая женщина не могла до конца унять жара, охватывавшего его при мысли о собственной супруге. Ландар сам сделал ее недостижимой для себя, и теперь расплачивался за это именем, честью, благополучием и жизнью.
Но коли уже так вышло, почему ему не пришло в голову подкупить лекаря?! Проклятье! Ведь должен был понимать, что Лиа потребует осмотр, осмелится, зная ее решительность. А если бы не осмелилась? Тогда Ландар сам бы выдал себя… Ну, почему же его жена оказалась столь отчаянной? Многие из благородных лаисс предпочли бы смириться с нежеланным супружеством, лишь бы не лежать перед лекарем, открыв свое естество и допуская его к осмотру того, что позволено видеть лишь матери, нянькам, повитухе, да супругу. Больше никому!
— Ландар, — голос короля едва не заставил мужчину подпрыгнуть от неожиданности. — Объясни, что все это значит?! — король был раздражен. Гален Второй не любил чувствовать себя в дураках и редко прощал подобное глупцам, посмевшим вводить государя в заблуждение. — Ты мне лгал? Твоя супруга невинна?! Говори сейчас, пока лекарь не сказал об этом.
— Невиновных людей не бывает, государь, — усмехнулся наместник.
— Не изворачивайся, Ландар, — гневно воскликнул Его Величество. — Ты использовал право мужа в первую ночь?
Ренваль покосился на дверь. Ему очень хотелось, чтобы сейчас вошел лекарь и объявил, что девство лаиссой утрачено, но проклятый мужлан не спешил принести спасение высокородному лассу.
— Правду, Ренваль, правду! — пророкотал король.
— Проклятье, — выдохнул наместник.
— Да скажите же уже! — воскликнул Гаэрд. — Спасите вашу супругу от омерзительного осмотра! Неужто вам ее вовсе не жаль?
— Кого ты спрашиваешь? — недобро усмехнулся Ригн. — Того, кто подверг свою супругу сплетням и пересудам? Того, кто позволил пачкать в грязи ее имя трактирщикам, пьяницам, золотарям? Ему плевать на то, что сейчас происходит с лаиссой, которую он назвал своей. Нечистый тебя задери, зятек, — гневно воскликнул благородный ласс.
— Ну же, Ландар, отвечай! — вновь потребовал король. — Ежели ты вовсе не любишь этой женщины, к чему ты соединил ваши с ней судьбы перед Святыми? Говори!
— Люблю, нечистый вас всех задери! — заорал Ренваль. — Люблю я ее! Нет, я не прикоснулся к ней, ни в первую ночь, ни в последующие! Остановите это, государь, пусть ее не трогают, — уже тише закончил наместник и отвернулся. — Остановите.
— Осмотр состоится, — после краткого молчания ответил государь. — Теперь уже ничего изменить нельзя. Лаисса сама просила произвести ее осмотр, дабы доказать свою полную невинность и снять клеймо со своего имени и имени своего рода.
— Надеюсь, ты счастлив, — зло усмехнулся Ригнард. — Через что еще должна пройти моя сестра, чтобы ты посчитал себя отмщенным? Что еще готов сотворить с юной ланью старый волк, чтобы насытить свою жажду крови? Или же ты готов и Лию сбросить со стены, как и свою первую супругу?!
Наместник резко обернулся к Магинбьорну, глаза его сузились, и мужчина бросил тело вперед, впиваясь пальцами в горло шурина.
— Щенок, — зашипел Ренваль, — что ты знаешь обо мне? Что ты знаешь о моем первом супружестве? Как смеешь ты, мальчишка, обвинять меня в смерти той, которую в глаза не видел?
— Ландар, прекрати! — закричал король.
— Мне достаточно знать, что моя сестра с тобой в опасности и несчастна, — прохрипел Ригн, в безуспешной попытке оторвать пальцы наместника от своего горла, и Ренваль вдруг отлетел в сторону.
Однако тут же вскочил и с яростью взглянул в потемневшие глаза весенней зелени Гаэрда Дальвейга, закрывшего собой друга, раскинувшегося на полу и жадно глотавшего воздух.
— Вы ведете себя недостойно высокородного ласса, — ледяным тоном произнес Дальвейг.
— Еще один щенок, — усмехнулся Ландар, в бешенстве сверкая глазами. — Ежели бы ты не появился, все было бы иначе. Я не свернул бы с пути, а по возвращении из столицы наша жизнь с Лиаль стала бы иной. Ты влез и уничтожил всякие надежды на примирение двух супругов.
Гаэрд зло рассмеялся.
— Примирение? Неужто думаете, что Лиаль простила бы вам вашу клевету и позор, на который вы обрекли ее род? Вы одним лживым словом уничтожили возможность Ригнарда на достойный брак. Бастарды — вот его будущее. Непризнанные короной, потомки с нечистой кровью. Вы уничтожили целое древо, и ждали, что ваша супруга сможет забыть вам это?
Ренваль шумно выдохнул, взглянул на государя, наблюдавшего за происходящим исподлобья, и попытался взять себя в руки.
— Да женил бы я его на благородной лаиссе, — глухо ответил Ландар. — Одно слово, и любой из мелкопоместных дворян привел бы к алтарю свою дочь, коли на то была бы воля королевского наместника.
— Благодарю покорно, — язвительно воскликнул Ригнард, склоняясь в шутовском поклоне. — Благодетель вы наш. То-то всю жизнь мечтал жить с клеймом сводника и паскудника и женой, которой стал бы отвратителен еще до свадьбы. Тут и рожа моя распрекрасная не спасет.
Гален Второй прошелся по зале чеканной походкой. Затем вернулся на свой трон и теперь в задумчивости взирал на своего наместника. Государь знал историю первого супружества Ренваля, знал, как тяжело тот пережил смерть Анибэль, знал, что вместе с ней умер и тот Ландар Ренваль, каким его успел узнать Гален, еще будучи наследным принцем. Так же знал он и то, что старый приятель по юношеским забавам все еще помнит ту, что не оценила его любви, потому не был удивлен тем, что Ландар тянет с новой женитьбой. А когда Ландар сообщил, что нашел лаиссу, что заменит утрату, Гален Второй искренне порадовался за своего наместника. Правда, увидев юную красавицу, король почувствовал некоторые опасения, считая, что старый товарищ совершает прежнюю ошибку. И вот, пожалуйста, израненная душа сама себя загнала в ловушку. Если лекарь подтвердит девство…
— Проклятье, Ландар! — прогремел возглас короля. — Ты хоть понимаешь, что натворил?! Зачем ты все это затеял?! Нечистый… Я готов задушить тебя собственными руками.
Ренваль посмотрел на государя, невесело усмехнулся и подошел ближе.
— Мой господин вправе сделать со мной все, что посчитает нужным. Прикажите, и я положу голову на плаху, — сказал он. — Лишь об одном прошу вас.
— О чем? — поморщившись, спросил Гален Второй.
— Я прошу позволения биться с Гаэрдом Дальвейгом в смертельном поединке, — ответил Ландар. — Я признаю свою вину. Был намеренный оговор рода Магинбьорн в отместку за то, что юная лаисса посмеялась надо мной и выставила дураком прилюдно. И то, что был жесток и несправедлив к своей супруге, не сразу разглядев, что пылаю отнюдь не жаждой мщения, тоже признаю. Как признаюсь в том, что позволил прошлому господствовать над настоящим и будущим. Я круглый дурак, государь. Нашел и упустил вторую любовь в своей никчемной жизни. Мне более не в чем запираться. Я готов прилюдно признать навет и покаяться перед Святыми. Но прошу лишь о том, чтобы мне отдали жизнь того, кто стал возлюбленным моей супруги. Как муж, я все еще имею на это право. Смертельный поединок, государь — это все, о чем я хочу вас просить. Я прошу Суда Святых!
Король изумленно взирал на своего наместника. Он ожидал мольбы о снисхождении, покаяние и просьбу не позорить имя его рода, но тот отказал сам себе в возможности помилования. Гален знал своего подданного намного лучше многих. Может, он и не обладал даром прабабки, но умел видеть людей не хуже, чем его прадед. И венценосец знал, что Ландар Ренваль не подлец и не мерзавец. Он исправно служил своему королю эти долгих двадцать лет, не вызывая монаршего гнева. Бывали и разногласия, но чтобы наместник впал в немилость — никогда.
