и уютно устроилась на коленях.
— Фуф, — натужно вздохнул старичок, поудобнее пытаясь устроиться на скамейке. — Надоела уже эта жара… А вы, девушка, из какой палаты? Не из одиннадцатой, часом?
— Нет, из пятой, — я покачала головой, с готовностью встала. — Вам позвать кого-то из одиннадцатой?
— Нет-нет, — возразил старичок, засмеялся. — Просто сам когда-то в одиннадцатой лежал, ностальгия на старости лет.
Я снова села на скамейку. Вообще сначала собиралась уйти, сама не понимала, что останавливает. Было в этом старичке что-то странное…
— А вы любите собак? — между тем, продолжал он. — Я вот очень люблю! Они такие умные, такие преданные сознания! Скажи же, Брун, — ласково погладил таксу, — ты у нас умненький, правда?
— Брун? — чуть удивленно переспросила я. Мало ли, конечно, какие бывают совпадения, но…
Такса в ответ мне подмигнула и улыбнулась, демонстрируя несколько рядов зубов. Я оторопела от изумления.
— Какая у вас брошка интересная, — заприметил старичок значок факультета на моем больничном халате. — Необычная такая. Из дальних мест, я полагаю?
— Очень дальних, — я с подозрением вглядывалась в лицо старичка.
— Дальние места — это хорошо, — он умиротворенно гладил млеющую таксу. — Но все равно всегда лучше, когда ты дома. Вы, наверное, уже очень по дому соскучились?
— Меня выпишут через неделю, — пробормотала я, все мне чудился какой-то подтекст.
И явно не зря.
— Да я не про то, — хитро улыбнулся старичок. — Говорю, дома тебя очень ждут.
— Вы?! — ахнула я. До меня только сейчас окончательно дошло, кто передо мной.
Страж междумирья засмеялся.
— Что ж поделаешь, приходится нам с Бруном иногда к людям выбираться по делам. Как сейчас, к примеру. Ты все-таки вроде как своя уже, знакомая, как-то нехорошо было бы опять тебя динозавроподобным монстром в канализационные люки загонять.
— Вы что хотите сказать, я могу вернуться? — с отчаянной надеждой прошептала я.
— Почему можешь? Должна! — назидательно возразил он. — Магу не место в немагическом мире! К тому же этот мир магию уничтожает, если выдворить ее не может. Она же самой его природе противоречит! Потому нет у тебя уже ни привязи универсального мага, ни боевой эдаринга. Что? Это люди не могут магию эдарингов отнимать, а миры очень даже могут. Так что у тебя лишь осталась та, которая неотъемлемая часть твоей души, — страж тепло улыбнулся, — уникальная. В общем, пора бы тебе домой. Там за это время всего три дня прошло. Но за эти три дня кое-кто, — он мне хитро подмигнул, — уже чуть с ума не сошел.
— Реф жив? — я закусила губу.
— Все они живы. Они же ну просто неубиваемые! — расхохотался старичок. — Одно слово, уникальные маги! А Реф твой… Ну это просто… — демонстративно закатил глаза. — Вот сколько живу, никогда таких упертых не встречал! Ну ты сама знаешь, выполнять совершенно невыполнимые вселенские затеи — его излюбленное дело. Знаешь, что он сейчас удумал? Выкачать всю магию из Зала Притяжений, чтобы так попасть в межмирье и искать тебя в других мирах! Я-то сначала хотел дождаться, пока ты тут окончательно оклемаешься, но теперь уж опасаюсь, что разнесет мне твой Реф все мироздание по кирпичику лишь бы только тебя найти. Так что тут как-никак поторопиться надо.
Натужно поднялся со скамейки.
— Ну что, идем?
Я тут же подскочила. Вот только при этом и осталась сидеть на скамейке. Только не я, моя копия! Она даже мне на прощанье рукой махнула. А я, не медля ни мгновения, шагнула в засиявший голубым водоворотом портал…
Реф и вправду ждал меня в Зале. Сразу же обнял так крепко, что никакое бы притяжение иных миров нас бы не разлучило. А я плакала навзрыд. Банально от счастья. Реф целовал меня, жарко шептал, как же сильно любит… И я знала, это точно не сон, и не игра моего воображения. Я дома. И теперь уже навсегда.
Сколько раз я мрачно думала о том, что чудес не бывает даже в магическом мире? Наверное, я все-таки была не совсем права.
Конечно, не случилось внезапного просветления у людей, но гонений на уникальных магов больше нет. Король Мунд в кои-то веки сказал что-то мудрое:
— Мир не изменится сразу. Его нужно менять постепенно. Но я даю вам слово, что ни я сам, ни мои потомки никогда не станут притеснять уникальных магов.
И пока он свое слово держит. Потихоньку к уникальным магам начинают относиться лучше. Их уже берут на работу и так яро не высказывают презрения. И пусть для повального большинства Закат мира прошел незамеченным, остались и те, кто помнят. Из уст в уста переходят рассказы о юных магах, спасших людей, о пути на изнанку мира. Ну а мы… Нас ждет своя, другая жизнь.
Вот только мы так и остаемся факультетом уникальной магии. Просто привыкли так себя называть, пусть и по факту самого факультета больше не существует. Да и сами мы уже далеко от Вегарда. В Дальене, где располагается родовое имение рода Лордейн, хватает принадлежащих Рефу земель. Для своей цели мы выбрали одну, самую живописную местность. Вовсю идет масштабное строительство, так что через год-два уже в планах закончить.
Но и других дел тоже хватает. Гран открыл зельеварную лавку. А Тавер — маленький столярный магазинчик. Да-да, наследник королевской династии нашел свои истинное призвание в изготовлении деревянной мебели. Дарла, конечно, после этого его заявления ржала в голос и предрекала скорый захват мира армией табуреток.
Мирабель тоже с нами. Вернее, с Тавером. Не думаю, что у нее вдруг вспыхнули пылкие чувства, но рядом с артефактором ее не трогает безумие, да и смерть подкрадываться не спешит. И лично я уверена, что их дружба с Тавером обязательно со временем перерастет в нечто большее.
Алекс жив, хотя выжил он тогда только чудом, ведь до последнего защищал меня. Все же он — достаточно известный человек, чтобы я могла о нем разузнать. К тому же и он теперь знает, что я жива и вернулась.
Ведь на следующий день после моего возвращения я случайно на дереве увидела тиуна. Исчезающая птица опустилась на ветку поближе ко мне, просто смотрела, и в ее эфемерных глазах мне виделся взгляд того, кто все же смог меня отпустить, хотя и любил по-прежнему так, как мало кому дано. Я протянула руку, осторожно коснулась тиуна. Мерцание становилось все сильнее, он исчезал, и на грани слышимости, словно принесенный самим ветром, прозвучал голос Алекса:
— Я всегда буду рядом, моя драгоценная… Пусть незримо и не наяву, но я всегда буду тебя
