Анастасия Штука - Путь к Истоку

— Я могу рассматривать твои слова как признание в любви?

— Ты постоянно говоришь о своих чувствах ко мне. Почему бы и мне не последовать твоему примеру? Конечно, эта обстановка не так романтична, как усыпанный лепестками Поцелуя Солнца балкон, утопающий в рассветных лучах. Кстати, этого кощунственного поступка я тебе так и не простила.

— Я не знал, что ты так трепетно относишься к цветам, — Камлен улыбнулся, разглядывая ее лицо, на котором снова стало проступать возмущение, — тебе стоит только пожелать, и их будут доставлять каждый день.

— Дело вовсе не в этом, — вздохнув, Яснина призналась, — бутоны Поцелуя Солнца входят в состав очень сильного и редкого зелья. В целом состоянии.

Поэтому колдунью едва не хватил удар, когда перед ней предстало эффектное зрелище: весь мраморный пол покрывал толстый слой золотистых лепестков, которыми играл легкий ветерок. Только то, что в напольных вазах стояли охапки цветов, спасло князя от какой-нибудь страшной экзекуции.

Она очнулась от захвативших ее мыслей, только услышав смех мужчины.

— Я никак не могу привыкнуть к тому, насколько ты не похожа на остальных. Велислава пришла в восторг от похожего подарка, который ей сделал Рамир. А тебя беспокоит только то, что я испортил ценные ингредиенты.

— Я не знаю, как правильно вести себя в подобных ситуациях, потому что никогда в них не попадала.

— Да, — князь задумчиво смотрел на нее, слегка прищурившись, — я должен был подумать об этом. У вас, у магов, все не как у обычных людей…

— В этом дворце я до сих пор не встретила ни одного обычного человека, — с легкостью парировала Яснина, насмешливо приподнимая брови.

— Дело вовсе не в том, что не обычны мы, а в том, что до этого ты встречала только непосредственных и странных людей, именно поэтому на их фоне мы кажемся другими.

— Твои слова меня не убедили, — колдунья с улыбкой посмотрела на Камлена, который в ответ лишь пожал плечами, отказываясь признать ее правоту. Заметив, что эта тема ему неприятна, она перевела разговор, — ты уже решил, как поступить с нагиней?

— Я отдал приказ казнить ее до прибытия послов Ордена. Когда дело касается магов, никогда нельзя быть до конца уверенным в том, что сделал все необходимое, чтобы обезопасить себя от их происков. Возможно, между ними существует какая-то связь, раз эта женщина была так близка к их Главе, поэтому мы не должны допустить, чтобы они узнали о том, что она жива.

— Твои опасения не лишены смысла, но совершенно напрасны. Рогд не станет предпринимать попыток для того, чтобы спасти потерпевшую неудачу колдунью, кем бы она ни была. Даже если бы ей удалось сбежать, в Талвинии ее будет ждать смертный приговор.

— Разве она оказалась в Моравве не по приказу Ордена? Она его выполнила.

— Верно, но попалась при этом, — Яснина досадливо поморщилась, — Рогд не прощает таких ошибок. Ее слов, даже если бы она призналась, не хватило бы, чтобы доказать его прямую причастность к покушению, поэтому он так спокоен, хотя, я уверена, прекрасно осведомлен в том, что она все еще жива.

— Никогда не понимал, для чего вам вообще нужен этот Орден, если для вас просто не существует такое понятие, как взаимопомощь.

— Он необходим тем колдунам, чья власть простирается довольно далеко и позволяет им управлять более слабыми магами. До того, как был создан Орден, в Талвинии царил полнейший разброд и хаос, вызванный полной безнаказанностью и произволом магов. Сама по себе эта задумка была правильной и обоснованной, ведь наделенным силой была необходима твердая рука, способная не только управлять ими, но и поощрять и наказывать в зависимости от ситуации. Но, как и любая замечательная идея, родившаяся в чьем-то гениальном мозгу, она попала не к тем людям, которые воспользовались ею для того, чтобы реализовать собственные планы. Изначально планировалось, что Орденом магов будет править совет из наиболее одаренных чародеев, но всего через несколько месяцев после его основания все бразды правления перешли в руки Рогда, где и остаются поныне, превратив его в негласного владыку всех, у кого есть хотя бы малая доля силы в крови.

— Почему же его до сих пор не свергли? Разве в вашей стране мало могущественных магов, способных объединиться и выступить против него?

— Камлен, все эти маги, о которых ты сейчас говоришь, верно служат ему, потому что получают самые лакомые кусочки от общего пирога. Рогд превосходно умеет манипулировать как людьми, так и чародеями, используя для собственной выгоды все их слабости. Он уже давным-давно заполучил в преданные слуги всех тех, кто представлял для него хотя бы малейшую угрозу.

— Он словно заранее готовился к тому, что не остановится на достигнутом и пойдет дальше.

— Я никогда не задумывалась над этим, но ты прав. Он не только полностью подчинил себе магов, но и уже давно приручил всех значимых людей в стране. Большинство знатных семей ходят в его должниках, да и сам король в большинстве случаев обращается к нему за советом, зачастую опасаясь принимать самостоятельные решения без его участия. Его планы с самого начала были куда более грандиозными и далеко идущими, чем управление Орденом. Вот только никто этого не замечал.

— Тебе не в чем винить себя, — князь положил руки ей на плечи, осторожно сжимая их ладонями, заставляя отвернувшуюся колдунью посмотреть себе в глаза. В них была только решимость и уверенность, которой Яснине сейчас так не хватало. Это было так очевидно, но никогда не бросалось в глаза. Она, как и все остальные, была полностью довольна положением дел, не задаваясь лишними вопросами и не усложняя себе жизнь ненужными сомнениями. Внезапная мысль заставила ее похолодеть. Что, если бы Велислава не стала случайным свидетелем двузначного разговора, в котором говорилось о перебрасываемых через Моравву людях? Ведь ее могли не заметить или не посчитать значимой угрозой. Или просто избавились бы сразу, в стенах Ордена, о чем никто и никогда бы уже не узнал. Не запаникуй тогда проговорившиеся и неосторожные маги, не удосужившиеся обезопасить себя от лишних ушей, и все продолжало бы медленно, но неуклонно развиваться именно так, как этого хотел Орден. И кто знает, чью сторону приняла бы сама Яснина, привыкшая жить так, как она жила, не желая никаких существенных изменений. Разве редко она заключала сделки с собственной совестью? К тому же, она никогда не была сторонницей королевской власти, и по большей части ей было совершенно все равно, кто взошел бы на трон вместо свергнутого правителя.

Только то, что случилось с Велиславой, заставило ее выбраться из кокона равнодушия и безразличия, потому что глубоко и основательно задело ее за живое. Не случить с девушкой этого ужасного несчастья, она все еще жила бы в Литоре, занимаясь привычными и обыденными вещами, не обращая внимания на происходящее вокруг, потому что все это мало касалось ее. А потом было бы поздно что-либо менять, оставалось лишь принять свершившийся факт таким, каким он был.