— А всем оставшимся повелеваю зат-кнуть-ся! — непререкаемо потребовал Рэнди. — Будете свидетелями! И, может, обвиняемыми! Моего стража убить!!! Вот креветки! Вы чем думали, злосчастные?!
Впрочем, зря он бушевал. Мог не стараться. Присутствующие и так безропотно сохраняли молчание, достойное в равной степени оперы, похорон и неудачного анекдота.
Рэнди прикрыл свои безумные лиловые глаза и замер, высоко и назидательно подняв пальцы, будто проповедник. Книга выпала у него из подмышки и целеустремленно поползла к выходу, истекая чернилами, как слюной, и прихрамывая форзацем. Но джокер наступил ей на корешок туфлей с загнутым носом, и фолиант угрюмо застыл, сначала протяжно вздохнув и для вида поупиравшись.
— Так-так-так, — протянул хранитель несколько секунд спустя. — Ну кошмар, что!
— А можно поподробнее? — взлохнула я.
Во время его размышлений я успела подбежать к Кадии. Подруга была жива. Без сознания, правда, — но это мелочи!
Кажется, туманная сабля в её груди исчезла в тот самый миг, как погибла Ходящая. И не успела закончить своё тёмное дело, будучи не сталью, а проклятьем.
— Поподробнее?! — вспылил джокер. — Что, ЕЩЕ подробнее?!
— Э-э-э. Да. — я удивилась. И осторожно добавила: — Пожалуйста.
Рэндом закатил глаза и взвизгнул:
— Я же тебе всё объяснил персонально, конфеточка!
— Что именно?
Хранитель разочарованно застонал и защелкал пальцами, как тилирийская танцовщица с трещоткой. Тотчас из моих карманов вылетели карты, подобранные в Дамбе Полумесяца.
Они заметались по залу, как платки, сорванные с веревки апрельским ветром, разрастаясь и ширясь, пока, четыре здоровенных афиши, обросшие ручками и ножками, не встали возмущенно вокруг меня, огородив, как стенки примерочной в модном ателье.
«Смерть» из туарот. Дама пик. Шестерка треф. «ЗАНЯТ Я!».
— Что, не врубаешься? — с сочувственным вздохом спросил Рэнди, выныривая из-за карт, как из-за кулис.
Острый вздёрнутый нос его двигался, как у мышки.
— Времени не было врубиться, — со стыдом буркнула я. — Вся жизнь как-то: подвиги да свершения, завидую обывателем, знаешь. Нет, мне ясно, что в Пустошах Хаоса возрождается некая сущность — замена Зверя, это Карл подтвердил…
— И всё? — вознегодовал Рэнди. — Ладно, я понял. Ох, людишечки! Нежные мои, расслабленные, мозг берегущие! А ну-ка все ПРИ-СА-ЖИ-ВА-ЕМ-СЯ!
И мы — Андрис, Горди, Лис, король и я — сели, где были. Примяв подснежники, столь ароматные в своей неправомочности.
Глаза Его Величества Сайнора — квадратные, что твой военный плац, полыхающие поочередно яростью и паникой — определенно стоили того, чтоб запомнить этот день.
* * *
Очень Краткий И Разочарованный Рассказ Рэндома, В Котором Не Было Бы Нужды, Работай Бы Люди Мозгом Чуть Поэнергичнее
Короче, зайки. Дело было так.
Авена, Карланон и я — блестящее трио бессмертных — после битвы со Зверем рванули в бескрайние Пустоши Хаоса: посмотреть, чем там есть поживиться. А то, ишь, новая территория, по размеру то ли соответствующая нашей Вселенной, то ли превосходящая её — черт поймешь эти космические балансировки, — а у нас никакой выгоды.
Погуляли мы, погуляли — буквально полдня, по ощущениям, — и поняли: пора готовить гвозди в гробик!
Потому что стоило сдохнуть Зверю, как в Хаосе запелось: «Король умер, да здравствует король!».
Как говорится, ничто не исчезает бесследно. Все, однажды случившееся, в некоей степени обладает бессмертьем — если не в своих клеточках, то в потомственных, а когда игра идёт на такую большую ставку как вселенский баланс — о-о-о… Тут упрямое мироздание готово тянуть из-под полы столько краплёных карт, что даже у яростного шулера типа меня голова пойдет кругом.
Экая безнравственность, аж завидно!
Короче. «Короче» — любимое слово эгоцентриков, знали?.. Короче!
Зверь возрождается. Точнее, преемник Зверя. Врата открыты — и нам по Эту Сторону очень неплохо бы поберечься, пока головоногие моллюски, или хитиновые твари, или радужные ангелы со световыми серпами, или какая еще дрянь из Хаоса не вздумает подгрести нас под свои убогие рамки.
И братец мой Карланон может сколько угодно заламывать локти: «Я открыл Врата, я виноват!» — но нам от этих его страданий ни горячо, ни холодно.
Ибо, запоминайте: муки совести обычно имеют мало общего с реальными проблемами. Муки совести надо заткнуть, а проблемы — решать; согласитесь, это немного разные тактики?
В общем, когда выяснилось, что Хаос восстает, как неваляшка, мы попробовали закрыть Врата. Дабы эта пакость плодилась и размножалась (раз баланс так настаивает), однако ж подальше от нашей Вселенной.
Но ПРАХ ТАМ БЫЛ! Не хотят Врата закрываться.
— Ой-ёй, ай-вэй, все круты, я — дуралей, — заныл Карланон (не дословно, но что-то вроде). — Всё, хлопцы, я виноват, я тут на вратах торчать и буду до скончания века, а вы там жребий потяните, вселенную разделите, здравствуйте, властвуйте, да меня поминайте. Бывайте.
— Ой-ты, прав ты! — затянула Авена свою героически-идиотическую речь. — Посижу с тобой на вратах, чтоб не опух ты от скуки, брат. Рэнди иди, Лесту и Дану оповести, поделите Вселенную вы втроём, заживешь при двух сёстрах царём.
— Ну и долбанутые вы! — ответил им я, межгалактическое светило здравомыслия. — Мы с вами тыщу лет бегали по одиночке, едва объединились, и что? Опять разбегаться? Не компанейски мыслите, салаги!
И вот я предложил план: раз такая мерзкая задачка появилась, Врата сторожить, врагов отваживать, почему бы не снарядить на неё Теннета?
Этот пакостник сильно провинился! Да он еще и хранитель времени. Что может быть поэтичнее: наказать Время Временем, проведённым в чертогах Хаоса?
Но Карланон и Авена не впечатлились моей идеей.
— Защита Врат — слишком важная миссия, чтоб стать наказанием. Это должно быть не обязанностью, а обязательством. Тут нужен тот, кто всегда будет на страже, по собственной воле, по зову души. Тот, кто чувствует, что это — его миссия: защищать свет.
— Например, мы с Карлом, — припечатала Авена, знатная великомученица.
Но я-то не дурак. Я чую: им неохота там торчать, растрачивать хранительскую судьбу. Вернее, не то чтобы неохота, но… Это явно не их предназначение, скажем так. Не люблю я эти грустные сказки, когда музыканты вынуждены дворниками работать, а дворники — музыкантами. У каждого есть свое место, так-то. Дала вселенная жизнь, даст и подходящее ей применение. И нечего от него вельможно отказываться!
И я сказал:
— Ладушки, я вас понял. Тогда я найду способ закрыть Врата. Что я, не телепат? Перечитаю все книги всех миров, прошерстю все мозги во Вселенной. Быть не может, чтобы кто-то да не знал, как прикрыть это безобразие! Бесконечные мы, суть, всемогущие!
Брат с сестрой меня отпустили.
Как минимум потому, что втроем у этих Врат тесновато: там и двоих стражей хватит, и даже одного. Врата на деле — это всего лишь мелкий межпространственный лаз, дырка в заборе галактики. Не знаю даже, как Зверь-жирдяй в нее пролез когда-то.
На прощанье я стиснул Авену в объятьях и ловко подменил эликсир с божественной силой Теннета на нейтральную синюю склянку.
Короче.
Хвала небесам, я умею дробить себя на отдельных Рэнди.
Поэтому я отправился во Внешний мир и сел там на горе, среди облаков. У какого-то монастыря, чтоб меня не дергали.
Оттуда я загрузил аж девяносто процентов своего сознания в библиотеки, книжные лавки, головы восхищенных писателей, глиняные таблички античности, жирные папирусы прошлого и все-все-все носители информации по всем мирам, какие вы можете себе представить.
Надо сказать, процесс оказался более увлекательным, чем я боялся. И более сложным, чем надеялся. Бог ты или нет, а людям есть, чем тебя удивить.
Например, пунктуацией.
Оставшуюся десятину мозга я снабдил телом и отправил в Лайонассу: окучивать Теннета. Решил на всякий случай подготовить смену в его лице для Авены и Карланона. Мало ли как затянется мой читательский марафон?..
