— Виктория, обед.
— Да…
А точнее нет.
Равнодушно поковырявшись в ледяной окрошке, уже через пять минут ставшей горячей, я с извиняющейся улыбкой отодвинула от себя тарелку, за что была награждена осуждающим покачиванием головы от нашей неизменной поварихи Елинды.
— Милая, что-то ты сегодня бледна. Не приболела?
— Нет, всё в порядке. Я жару плохо переношу, — обмахиваясь тетрадкой, я чувствовала себя растаявшей на солнце глазурью. Или не глазурью… но очень близко. — Мне больше ранняя весна и осень нравятся, градусов так под пятнадцать-двадцать, не больше. А сейчас наверное все сорок, да?
— Сорок два.
Ужас…
И тут бабахнула входная дверь и кто-то натужно прокричал:
— Помогите! Скорее! У нас четверо крайне тяжелых!
— Батюшки!
Жара была позабыта, как и пустые разговоры и вспомнив о том, что мы не сонные мухи, а вроде как целители, мы поторопились в коридор.
Господи…
Крайне тяжелых? Крайне тяжелых??? Да тут четыре почти трупа!
— Виктория!
Дернувшись от сурового окрика Добринда, уже отдающего приказы, куда и кого класть, а заодно рассылающего экстренные вызовы по соседним поселкам, потому что операции предстояли тяжелые, причем их необходимо было провести как можно скорее, я с трудом взяла себя в руки.
До сегодняшнего дня к нам поступали в основном случаи легкой, реже средней тяжести, так что сейчас я впервые в жизни видела столько крови одновременно.
И все равно, пока мозг частично тупил, я торопливо мыла руки, кивала на указания гнома, доставала свои инструменты и уже на автомате вкалывала анестезию, промывала, чистила раны от яда, складывала внутренности на положенные им места, дезинфицировала, зашивала…
И в какой-то момент, мельком глянув в очередную жуткую рану на ноге следующего пациента и увидев там нечто жирное и копошащееся, самым позорным образом грохнулась в обморок.
— Мда, — не успев подхватить побледневшую и упавшую на пол практикантку, Добринд поморщился, но тут же зычно крикнул в коридор, где шепотом переговаривались более целые товарищи ранены бойцов. — Кто-нибудь, подь сюды! Да покрепче и поцелее. Отнесите девоньку наверх, умаялась по жаре бедная.
А всего спустя семь невероятно долгих минут медицинский состав лазарета увеличился на ещё троих квалифицированных специалистов, откликнувшихся на экстренный вызов.
— О! Найшут! Будь здраве, голубчик. Присоединяйся, ты как никогда вовремя.
— О-о-о…
Обморок был недолгим и я успела очнуться к моменту, когда незнакомый демон ещё заносил меня в комнату, но лучше от этого не стало — теперь меня откровенно мутило. Немного побаливала голова, которой я основательно приложилась об пол, но всё равно желудку было неимоверно хуже — его крутило, потряхивало, жгло и вообще… Было отвратительно.
В итоге, стоило мужчине положить меня на кровать, как я тут же с неё подорвалась и кое-как успела долететь до уборной, находящейся в конце коридора, где меня вывернуло практически наизнанку.
Бэ-э-э…
Бо-о-оже… Это ужасно.
— Уи-и-и? — рядом нервничала и пищала Милочка, а за дверью ещё больше нервничал принесший меня на второй этаж боец.
А у меня в голове билась одна единственная невозможная, но наиболее реальная мысль. Во-первых, я никогда не падала в обмороки по жаре. Да, не любила, плохо переносила, но не падала в обмороки никогда. Во-вторых, даже кровь и червяки никогда не вызывали во мне подобной реакции. В-третьих…
— Бэ-э-э…
— Уи-и-и???
Тьфу ты.
— Мила, не лезь, мне плохо… — одной рукой держась за унитаз, чтобы не упасть в него окончательно, второй я пыталась отодвинуть от себя яркониху, так и норовящую залезть мне в лицо и пожалеть. — Давай потом…
— Леди, я могу вам помочь? — из-за закрытой двери донесся нервный вопрос, на который я смогла лишь раздраженно прошипеть:
— Нет. Спускайтесь, я справлюсь.
— Вы уверены?
Да, черт побери!
Раздраженно рыкнув ещё громче, я наконец добилась того, что мужчина торопливо ушел, что принесло небольшое, но всё-таки облегчение. Ещё не хватало всяким там посторонним видеть, как мне плохо.
— У-у-угр?
— Да, всё почти прошло…
Радовало одно — я не обедала и завтрака во мне уже не было, так что тошнило меня не очень долго. Но мутило всё равно жутко.
А затем я начала считать. Отматывать назад неделю за неделей, день за днем и час за часом.
Хм…
То есть всё-таки противозачаточные пить было уже поздно, да?
Аккуратно переместившись к стене и взяв нервничающую Милочку на колени, я закрыла глаза и постаралась дышать глубоко и неторопливо. На самом деле варианта в принципе всё ещё два, но я уже почти на девяносто девять процентов уверена, что всё-таки один. Неожиданно, даже не поспоришь.
Интересно, кто будет, мальчик или девочка?
Новая мысль показалась невероятно увлекательной и я несколько минут рассматривала её со всех сторон, пока не поняла, что глупо улыбаюсь, и придерживая одной рукой притихшую Милу, второй ладонью наглаживаю свой пока ещё абсолютно плоский живот.
Черт возьми, хоть и хреново как никогда в жизни, а новость всё-таки приятна! Интересно, папочка упадет в обморок или будет более стоек?
Помечтав ещё минут десять о том, как именно сообщу своему ястребу, что совсем скоро нас станет больше, я пришла в себя достаточно для того, чтобы попытаться продиагностировать себя сама. Неторопливо, бережно, аккуратно. Так, словно это была не я, а бесценная хрустальная ваза, которую чуть тронь и все, пиши пропало.
И в конце концов мои усилия не прошли даром.
Да!
Да, черт возьми!
А ещё я четко знала, что у нас будет мальчик. Именно мальчик.
Господи, я люблю это мир!
А Марри пусть сама себе девочку рожает, она ещё не слишком стара для этого.
— Уи-и-ир?
— Да, зайка, да. Всё хорошо. А совсем скоро будет ещё лучше.
Успокоив и почесав яркониху под подбородком, я окончательно взяла себя в руки и, твердо встав на ноги, умылась и на несколько раз тщательно прополоскала рот. Приступ тошноты прошел и пока не собирался подступать снова, так что стоило поторопиться вниз, где требовалась моя помощь.
Вот только внизу моя помощь уже не требовалась.
С некоторым удивлением рассматривая через приоткрытую дверь незнакомых целителей, очень бордо оперирующих оставшихся двоих раненых, я шепотом уточнила у Вайтора, который тоже ошивался в коридоре и тихо переговаривался со знакомым сержантом:
— А это кто и откуда?
— Из двух соседних поселков. Экстренная бригада на тяжелые случаи. Вы как? Может, лучше пойдете, приляжете? Такая жара для неподготовленных женщин коварна…
