расторопны.
- Наложница Ван! – окликнул советник, едва поспевая за широким шагом Оды.
- Ей не у кого просить заступничества. Кейджи убивает своих братьев и рано или поздно начнет видеть угрозу в их детях. – встретившись взглядом с наместником, сказала я – Надеюсь Хитомия не ошиблась в вас, и я рисковала не напрасно.
Воин приблизился и почтительно поклонился.
- Госпожа Медзё.
- Господин Ода.
- Позвольте сопроводить вас.
- Окажите честь.
Поднявшись, я бросила взгляд на наместника. Тот сидел с отсутствующим видом, потягивая вино. Неясно воспринял ли он мои слова в серьез.
Во дворе нас уже жал с десяток стражей и крытая коляска.
- Я не сяду в коробку. – остановившись, заупрямилась я.
- Госпожа. – смущенно наклонил голову Ода.
- Там душно, тесно и страшно. Если бы вам хоть раз довелось путешествовать в этом гробу вы меня поняли.
- Госпожа. Таковы правила.
- Я поеду с вами. Пусть кто-нибудь из ваших спутников отдаст мне лошадь. Я умею держаться в седле.
- Не положено.
- Когда вы запихаете меня силой в коробку, я буду орать и сорву голос. Ваш новый господин рад не будет.
Упрямо наклонив голову, Ода со вздохом, кивнул своим людям и мне привели лошадь. Платье оказалось достаточно просторным, чтобы без особого труда утроиться в седле.
Первое время мы ехали молча. По большим дорогам, пробираясь через телеги и толпы людей. Проверив легко ли, выходят ноги из стремян, я поерзала в седле, расстёгивая накидку, надеясь что она не свалиться раньше времни.
- Могу я просить вас об откровенности? – спросила я.
- Долг предписывает мне быть честным. – с подозрением покосившись в мою сторону, ответил Ода.
- Какого это, служить тому, кто убил вашего господина?
Лицо мужчины окаменело. Сжав челюсть, он смотрел прямо перед собой, казалось не замечая людей, что едва успевали убраться из-под копыт лошади. Народу на улице становилось все больше. На всадников ругались, пугая лошадей. Телеги с рынка двигали медленно, и стройная колона то и дело рассыпалась, пытаясь обойти их.
- Разве долг не предписывает вам отомстить? – продолжала я, незаметно отстегивая пышные юбки – Разве долг велит вам пятнать свою честь службой убийце?
В момент, когда народу стало слишком много, а другие всадники оказались рассеяны в толпе, я подтянула ноги, вставая на спину лошади. Юбки и расшитая накидка повалились на землю, под ноги прохожих, в грязь и навоз.
- Госпожа… - в миг очнулся Ода, потянув ко мне руку.
Мой ответ утонул в гомоне толпы. Перепрыгнув на телегу, я нырнула в толпу и работая локтями, протолкалась к узкому переулку.
Под платьем прятались простые суконные штаны и спущена на пояс рубаха, которую я на ходу натянула, скрывая свой наряд. Пока всадники спешивались, пока пробирались к проулку, я уже закуталась в тряпьё, обмазала лицо грязью и нацепив на голову драную шляпу, хромала опираясь на сучковатую трость. Всадники пробежали мимо, не обратив внимания на бродягу.
Пора возвращаться к госпоже Чи.
В бао было не протолкнуться, но в зал я не пошла, обойдя дом, вместе с другими бродягами остановилась у неприметной калитки. Госпожа Чи подкармливала местных бродяг, а они приносили ей новости со всего города.
Нас пустили на задний двор, дали по миски риса. Человек госпожи Чи выслушивал истории и если они казались ему полезными, доливал соуса в рис. Меня узнали и провели во внутренние комнаты, дали отмыться и переодеться.
- Госпожа велела передать, что вас ждут в чайной. – слуга поклонился и ушел.
Дорожная грязь отмывалась неохотно. Сейчас бы залезть в горячую воду понежиться, но пришлось скрести лицо щеткой, споласкивая теплой водой, пытаясь очистить кожу. Из одежды мне предоставили простенькое платье, в каких служанки в небогатых домах.
Распустив волосы, я с нескрываемым удовольствием помассировала кожу и направилась в чайную. Во внутренних комнатах редко бывают посторонние, едва ли я кого-то напугаю своей растрепанной шевелюрой.
У окна, спиной ко мне сидел мужчина, в неприметных одеждах. Обрадовавшись Горо как родному, я сделала шаг на встречу, сказав:
- Вы неуловимы словно ветер, господин…
Он обернулся, а я недоговорив, запнулась на ровном месте.
- Ветер – это одно из моих имен. - Казэ довольно улыбнулся.
- Какого демона?! – воскликнула я, в душе желая стукнуть его хорошенько – Я думала вы в тюрьме?!
- Там было холодно и не уютно. Пришлось попросить тюремщика, отпустить меня. – сообщил он, явно довольный собой – Что такое? Вы расстроены?
- А предупредить было нельзя?! Я с ума сходила, не зная, как вытащить вас оттуда!
- Тише, не нужно кричать. – приложил он палец к губам – Вы сами сказали, что видеть меня не желаете, и я по возможности старался исполнить ваше желание. Я пришел попросить вас, перестать саботировать мой план.
- Саботировать план?
- Еще и бедного Оду смущаете, когда я встретил его сегодня, он был белее снега. Я благодарен за усилия, но… ай, яй, хватит.
Очень хотелось получить объяснения, но больше всего хотелось вбить немного мозгов в его излишне хитроумную головушку. Потому схватив первую попавшуюся вещь, я бросилась в атаку, выпуская весь накопившийся страх и ужас. Благо под руку мне попалась подушка.
- Я думала, вас замучают в тюрьме! – орудуя длинным валиком, говорила я, сопровождая каждое новое слово ударом – Неужели сложно было предупредить, что вы сбежали?!
Прикрывая голову руками, он смиренно принимал удары, дожидаясь, когда я выдохнусь.
- Что здесь происходит? – в комнату с чайным подносом, вошла госпожа Чи.
- Он сбежал из тюрьмы и ничего мне не сказал!
- Это было ужасно непорядочно с твоей стороны. – осуждающе покачала она головой, глядя на Казэ – Бедная девочка вся извелась от беспокойства!
- Я как раз пришел все объяснить. – поднимая руки в примирительном жесте, ответил он.
Госпожа Чи оставила чай и ушла. Поставив чайный столик, Казэ игнорируя чайных богов и промывание чая, сразу
