Я, конечно, поначалу хотела надеть на церемонию мамин наряд, но сестра заявила, что нет более удачного повода, чтобы начать новую жизнь с… единственного и неповторимого, а главное, собственного платья. Для подружек невесты, которыми были Тиль и Снежка, блондинка тоже заказала шикарные костюмы, благо средства на все это мой жених предоставил, и для Хельги украшенный кружевом наряд, и даже Ингрид с папой, приехавших погостить в замок будущего зятя, сестра нарядила по-своему. И что странно, результат ее трудов мне очень понравился. Уж не знаю, как так получилось: может, влияние леди Дигрэ сказалось, а может, Клотильда и сама что-то переосмыслила, но вкус ее сильно изменился, причем в лучшую сторону.
Индэгра, как ни странно, палки в колеса нам с Ги не ставила. После той стычки в башне и последующего общения с волшебным зеркалом, подтвердившим предсказания Хельги, миледи как-то… смирилась, что ли, с выбором сына и полностью ушла в дела, утянув за собой не только Кайлина, которому решила передать свой пост, но и Гидеона, чье общение с обитателем изнанки могло помочь лучше понять демонов. Со мной же она разговаривала, как и прежде: довольно дружелюбно, но в то же время немного свысока, на что имела полное право, ибо была старше, опытней и выше по статусу. Так что меня это вполне устраивало, тем более виделись мы с будущей свекровью гораздо реже, чем с сестрами или с той же Снежкой.
Свадьбу же отпраздновали ровно через месяц после официального объявления о помолвке. Она, как и предполагалось, стала незабываемой! И вовсе не тем, что отец опять напился, а объевшиеся бикаслус с Кэрри устроили световое шоу над праздничным столом, переполошив гостей. И не косыми взглядами некоторых снежных леди мне запомнилось это торжество. И даже не заявлением Кайлина, что он будет ждать взросления Хель, которое лорд сделал после того, как сильно захмелевшая Клотильда зажала беднягу в угол и начала расписывать выгодность их брака, намекая, что неплохо бы решить этот вопрос прямо сейчас, пока ее родители гостят в замке.
Наша с Гидеоном свадьба осталась в моей памяти как самое светлое и красивое таинство, благоухающее ароматными цветами, подсвеченное голубыми огоньками и украшенное снежными фейерверками. Даже после того, как жрец из храма Сияющего объявил нас мужем и женой, я все еще не верила в происходящее, воспринимая это как чудесный сон. И только проснувшись утром в объятиях любимого, окончательно поняла, что замужем. А еще… что безумно счастлива.
Жаль, что этим счастьем нельзя было поделиться с теми, кто был мне дорог. Да и со всем снежным крылом, ставшим отныне моим новым домом, тоже. Предательство Ирмы, которой, как поведал Сноуриш, управляли демоны, имело свои трагические последствия. Лавина, спущенная стражницей с гор на Светлые земли, принесла много разрушений, хотя больших жертв усилиями магов света и их снежных собратьев, к счастью, удалось избежать. Но хоть Кайлин и сделал официальное заявление о происках прорвавшихся сквозь ледяные чертоги демонов, осадок от этих событий остался неприятный. Про причастность к трагедии Ирмы снежное крыло умолчало, свалив всю вину на обитателей изнанки. И версию вроде как приняли вместе с извинениями и словами сочувствия, но недовольство осталось, расползлось по Светлым землям, проросло на благодатной почве, вскормленное мнительной молвой, а былое доверие, увы, зачахло.
И если Варг Лиам не имел к снежным лордам особых претензий и даже был признателен за помощь в устранении последствий недавней беды, то конфликт между светлым и снежным королевством все равно назревал. Это походило на несущийся с горы ком, который рос и креп, грозясь в скором будущем разнести в щепки дипломатические отношения, которые совсем недавно казались надежными. И поэтому, наверное, в последние дни эррисар света уже не первый раз появлялся с визитом в нашем замке.
Они запирались вчетвером в кабинете миледи, которая осталась на должности первого советника при новом правителе, и проводили там долгие часы, обсуждая возможные решения общей проблемы. И с этих собраний мой муж обычно приходил как выжатый лимон, однако, падая от усталости, все равно находил время для меня. Забавно, но даже с дежурств Гидеон возвращался в лучшей форме. Правда, за эти три месяца прорывов почти не было, а с теми, что случались, стражи быстро справлялись. Но, несмотря на затишье, снежные маги разрабатывали проект по оснащению ледяных чертогов сетью специальных ловушек и раздвижных стен, которые в случае чего смогут заблокировать выход из пещер. И хотя по предписаниям, оставленным ордену Триалина Сияющим божеством, стражам следовало останавливать чудовищ исключительно собственными силами, эррисары трех крыльев, после того как демоны стали брать пленных, признали необходимость усиления защиты родного мира. Оставалось лишь надеяться, что чертоги, по мнению многих, обладавшие разумом, не сведут на нет весь их план.
— Свислу-с-с-сла? — высунувшись из-за приоткрытой дверцы шкафа, спросил Ласкар.
— Да, уже можно, — отложив в сторону книгу и взяв со столика чашку с соком, кивнула я. — Вроде никто вас больше не ищет.
— Только не ходи-и-ите за дверь, — тщательно выговаривая и непроизвольно растягивая некоторые слова, сказала Хельга, подняв голову от рисунка, которым занималась.
Благодаря стараниям Елены и помощи Снежка малышка заговорила. А еще научилась понимать по губам и читать. Причем это произошло так неожиданно, что я заподозрила участие ее магического дара в столь стремительном обучении. И все же, каждый раз слыша голос младшей сестренки, испытывала странное ощущение нереальности. Чудо же! Самое настоящее чудо! Как, впрочем, и сама Хель. Рядом с ней как будто теплей становилось. Невероятный и безумно талантливый ребенок.
— Что ты там нарисовала, милая? — спросила ее, прекрасно зная, что если выползающий из шкафа кот не переведет мой вопрос, то малышка сама поймет его по движению моих губ.
Девочка, соскочив с высокого стула, взяла раскрашенный лист и подошла с ним ко мне. Выбравшиеся из укрытия питомцы тоже присоединились к просмотру: бикаслус привычно встал за спинкой кресла, предварительно положив шелестящую страницами книгу на журнальный столик, а Снежок запрыгнул на подлокотник и сунул любопытный нос в рисунок, который одарил воплощенного духа пятном непросохшей еще краски.
— Дракон и принцесса? — уточнила я, разглядывая творчество маленькой леди Андервуд.
Хельга была настоящей художницей. И чем больше она рисовала, тем сильнее завораживали зрителя ее картины. У нас даже хотели купить некоторые из них, но отдавать было жалко. Хотя кое-какие рисунки девочка просто дарила. Обычно тем, кому они и посвящались, так как зачастую кистями и красками Хель передавала очередное видение, навестившее ее белокурую головку.
