Диллон рассмеялся.
— Я хочу завести себе любовницу не для того, чтобы вести с ней умные разговоры, — заметил он. — Все, что мне нужно, — это заняться с ней любовью и утолить голод после долгого воздержания.
— В тебе говорит цинизм, свойственный всем феям, — пробормотала Нидхуг.
— Что поделаешь, это у меня в крови, — ответил Диллон. — Мое сердце целиком и полностью принадлежит Синнии. Но моя плоть бунтует против воздержания и требует развлечений. Иначе она умрет без отпущения грехов.
Нидхуг хихикнула. Шутка Диллона ее очень позабавила. Но затем она снова стала серьезной.
— Эта девушка мечтает занять место Синнии, — сказала дракониха. — Она бельмаирка от корней волос до кончиков ногтей. Как и большинство обитателей нашего мира, она считает, что Синния осквернена соитием с яфирами и никогда ей уже не быть королевой, даже если ее найдут. Сапфира хочет стать твоей женой. Она думает, что если ты вступишь с ней в связь, то женишься, и она станет королевой Бельмаира.
— Глупые фантазии! У нее ничего не выйдет, — отреагировал Диллон.
— Я это знаю! — ответила Нидхуг. — Но она считает, что у нее все получится. Прошу тебя, скажи Туллио, что ты передумал. Найди себе другую женщину. Ту, которая с самого начала поймет, что ваши отношения — явление временное. Сапфира хочет стать твоей любовницей, так как надеется, что сможет занять место Синнии.
— Ты — Верховный Дракон Бельмаира, — сказал Диллон. — Ты хранишь воспоминания всех своих предков и должна хорошо знать законы Бельмаира. Существует ли такой закон, согласно которому женщина, вступившая в связь с яфиром, осквернена и не имеет права вернуться в свою семью?
— Да, такой закон действительно существует, — подтвердила Нидхуг. — Он был принят много веков назад, потому что бельмаирцы не хотели смешивать свою кровь с кровью яфиров. Но, мой дорогой Диллон, как ты знаешь, законы можно изменять или корректировать.
— Значит, мы должны изменить этот закон как можно скорее, — заявил Диллон. — Это пережиток прошлого. В наше время он совершенно бесполезен. Хотя я сомневаюсь, что от него была бы какая-то польза и в те времена, когда его приняли. Яфиры столько лет смешивались с бельмаирками, что теперь наши народы очень схожи между собой.
— Боюсь, что правители никогда не позволят тебе сделать это, — с грустью возразила дракониха.
— Правитель Албан встанет на мою сторону, — парировал Диллон. — Я в этом уверен.
— Но Дренг всеми силами будет сопротивляться этому. Если Сапфира станет твоей любовницей, Туллио тоже будет против такой реформы, — сказала Нидхуг.
— Тогда я сделаю это изменение в законе до того, как Сапфира станет моей любовницей, — сказал Диллон. — Изменив этот закон, я узнаю, насколько амбициозен Туллио. Мне показалось, он недоволен тем, что Сапфира хочет стать моей любовницей. И если Туллио и заключил со мной письменный договор, то только для того, чтобы сберечь честь племянницы, насколько это вообще возможно в данной ситуации. Я думаю, он всеми силами попытается отговорить Сапфиру пойти на этот шаг. И как знать, может, ему это удастся и Сапфира откажется стать моей любовницей. Тогда проблема сама собой решится. Так что, Нидхуг, не стоит волноваться раньше времени.
— Не думаю. Сапфира вступит с тобой в связь независимо от того, захочет Туллио или нет, — парировала Нидхуг. — Сапфира очень амбициозна и не сомневается в том, что ей удастся заполучить твое сердце.
— Мое сердце заполучить никому не удастся, — твердо проговорил Диллон. — Ведь оно целиком и полностью принадлежит Синнии. Я всегда буду любить свою Синнию. Даже если мы встретимся через сотни лет.
— Ах, если бы меня кто-то любил так же, как ты любишь Синнию! — с легкой завистью сказала Нидхуг.
— Мой дядя любит тебя, — уверил ее Диллон, ласково улыбаясь. — И ты любишь его, мой чешуйчатый друг. Хотя, признаюсь, вы самая странная пара, какую мне приходилось когда-либо встречать.
— О да, мы просто невозможная пара, — согласилась Нидхуг. — Я до безумия влюбилась в Сирило, в принца лесных фей. Я глупа, как все женщины, и это понимаю, но ничего не могу с собой поделать. Я люблю его и в обличье смертного, и тогда, когда он превращается в дракона. Как же я скучаю по нему!..
— Не волнуйся, он вернется, как только к нам придут какие-нибудь вести от мерфолков, — поспешил заверить ее Диллон. — А сейчас ему лучше остаться в Лесном королевстве своей матери. Это усыпит подозрения моей бабушки, что Сирило влюбился в дракониху.
Нидхуг не смогла сдержать смеха.
— Королева лесных фей Илона — самое грозное создание, какое мне когда-либо приходилось видеть, — заметила она.
— В чем-то это действительно так, — с улыбкой проговорил Диллон. — Но мне кажется, что в душе Илона не так грозна, как хочет выглядеть.
…На следующий день с помощью магических заклинаний Диллон перенес трех правителей в свой дворец. Они встретились в комнате для совещаний, стены которой были отделаны панелями из редких драгоценных сортов дерева. Нидхуг присутствовала при этом важном разговоре.
— Я собираюсь упразднить древний закон о том, что бельмаирки, вступившие в связь с яфирами, не имеют права возвращаться в свои семьи.
— Я этого никогда не позволю! — вскричал правитель Дренг. Лицо его побагровело от гнева.
— Кровь яфиров и бельмаирцев настолько перемешалась за все эти годы, что старый закон стал в высшей степени бессмысленным, — объяснил свое решение Диллон. — К тому же я собираюсь заключить с яфирами мирный договор. И, отменив этот закон, я сделаю первый шаг к перемирию между нашими народами.
— Мне нравится это предложение, — ответил правитель Албан. — То, что вы собираетесь сделать, очень разумно. Уже несколько сотен лет мы страдаем из-за глупой гордости короля Напира IX. Давайте же навсегда забудем о его глупой ошибке и не будем вести себя подобно ему. Я целиком и полностью разделяю мнение короля.
— А что скажете вы, правитель Туллио? — с упором спросил Дренг. — Неужели и вы отречетесь от древних обычаев Бельмаира ради этого короля из Хетара, которого нам навязали?
Правитель Туллио на несколько минут погрузился в молчание. Их с Диллоном взгляды встретились, потом он сказал как ни в чем не бывало:
— Я тоже на стороне короля. По-моему, он совершенно прав, нравится это вам, Дренг, или нет. Времена меняются, и только мы стоим на месте. Давно пора двигаться вперед.
— Изменники! Вы все изменники и предатели! — закричал Дренг. — Вы можете упразднить этот закон, если хотите, на своей территории. Но в Бельтране он будет продолжать действовать! Я не позволю ни одной женщине, побывавшей в плену у яфиров, в том числе моей внучке, вернуться в Бельтран.
