– Спиной повернись!
– Насмотреться не можешь? – Ехидно подколов меня, он с картинным поклоном развернулся.
А я, решив, что грех терять такой шанс, заодно пробежалась глазами по всему виду сзади… И не только взглядом, каюсь. Но руки как-то сами потянулись удостовериться, что вот оно – такое бесподобное, сильное и красивое, – все мое! Чувствуя себя последней хапугой (но кто бы мне пару месяцев назад сказал, что такой мужчина станет моим?), особенно тщательно ощупывая, провела ладонями по сильным рукам, потом, скользнув ими ему на грудь, на миг вплотную прижалась к его спине и бедрам своим телом… Тут же донеслось энергичное рычание, сопровождавшееся суровым напоминанием:
– Ванна! Ужин!
Пришлось чуть отстраниться и приняться за изучение спины. Узрела следующее, – там, где у нас располагаются внутренние края лопаток, у них присутствовали своеобразные щелеобразные углубления, ведущие в какое-то подобие подкожных карманов. Именно туда, сложившись, и втягивались крылья. Немного отогнув край одного кармашка, увидела уголок перламутрового густого пламени. И так его потрогать захотелось…
– Гайярушка, а можно… крылышко посмотреть? – При этом я, не очень рассчитывая на успех, снова вплотную к нему прижалась, обвив руками торс и прикоснувшись лбом к спине немного ниже этих самых карманов.
Муж горестно вздохнул, но крылышко специально медленно поползло наружу. Радостно взвизгнув, полностью сосредоточилась на зрелище раскрывающихся перед глазами крыльев. Бесподобно красивые, завораживающие, такие шелковистые на вид… В следующий миг я уже, забывшись в восхищении, нежно гладила их, наслаждаясь прикосновениями. Неожиданно теплые, изумительно гладкие и бесконечно сильные. Это так возбуждало! В душе боролось чувственное и эстетическое восхищение, порождая какой-то объединенный шквал восторгов. Прихотливо лаская крыло, приблизилась к его основанию. Проведя пальчиками по костному остову, покрытому бликующим покровом этой странной кожи, поднырнула рукой вниз – туда, где крыло соприкасалось с карманом. Там узкой полоской, расположенной у основания, неожиданно обнаружилась почти невесомая перепоночка. Такая мягкая, изумительно бархатистая и волшебно воздушная на ощупь. Наверное, таким же было бы облако, сумей я его погладить. Зачарованно касаясь ее, я неосознанно закрыла глаза, с полной отдачей погрузившись в невероятно чувственные ощущения от этих прикосновений.
Поэтому, вновь и вновь пропуская через себя, переживая это открытие, настоящий тактильный праздник, я не заметила, когда крыло ловко отвели, а его хозяин, стремительно развернувшись, подхватил меня на руки. Словно бы только этого и ожидая, мое тело податливо выгнулось, прижимаясь к нему, стремясь максимально соприкоснуться. Уверенная ладонь обхватила меня под бедра, подтолкнув вверх, а ноги сами распахнулись, обвивая его торс, соединяя нас. Одновременно рывок внутрь меня сопровождался толчком его сильных ног, отделившим нас от пола. И все – я поплыла, полетела, возносясь в вихре чувств и ощущений ласкающего кожу ветра, рожденного его крыльями. Руки мужа, обхватив за спину, держали уверенно, позволив мне, в экстазе разорвав объятие, развести свои, словно крылья, в стороны, наслаждаясь этим безумно возбуждающим чувством полета.
Мы носились по спальне, кружа в непонятном ритме, диком, даже агрессивном возбуждении абсолютной страсти. И вот уже я, стремясь взлетать все выше и выше, упираясь руками в его плечи, вскидываюсь вверх одновременно с взмахом его огненных крыльев. Чтобы тут же уйти вниз с их возвращением…
В эти мгновения я исчезла, превратившись в алчный сгусток огненной энергии. Максимально откинувшись назад, позволяя его рту жадно сминать мою грудь, вбирая в себя, терзая, я гортанно стонала, ловя губами ветер нашей страсти. Это было невероятно – стремительно, первобытно, естественно. И в этом было столько любви!
Последний рывок крыльев, последний толчок. Мой стон, его… И острая мука сладкого восторга. Беспамятство. Блаженство. Бесконечность. Я, сотрясаемая дрожью экстаза, продолжала плавать в своем внутреннем космосе, залп за залпом выплескивать всю бурю переживаемого удовольствия. Ноги ослабели, плавно соскальзывая вниз, руки безжизненно повисли вдоль тела, сердце стучало неимоверно. Я все отдала ему в эти минуты, исчерпала себя абсолютно.
Чувствуя, как мы плавно опускаемся на пол, как Гайяр подхватывает меня на руки, я была рада, что мне есть кому подарить свой гигантский запас нежности, свою любовь, что есть кому позаботиться обо мне в ответ.
И, только погрузившись в обволакивающее тепло ванны, начала оживать, возвращаясь из мира своих феерических восторгов в реальность.
– Оля, – слышу взволнованный голос мужа, чувствую его ласковые руки, которые меня моют. – Я тебя совсем замучил? Подумать боюсь, ведь в первый раз. Зачем же ты трогала милэйн? Это самое чувственное место на неймарском теле. Как же ты завтра будешь?
Мамочки! Предупреждать же надо! Хотя я, честно говоря, не жалею. И пусть до сих пор ноги меня не слушаются, а руки дрожат от силы испытанного восторга. А хочется еще…
– Я, кажется, скоро зависимость приобрету, – шепчу скорее сама себе, и тут же, вдумавшись в его слова, спрашиваю: – А что завтра? Ой, ведь на работу… И Оболтус, кстати, где? Или он завел дурную привычку гулять по ночам?
– Считай, что завтра у тебя выходной. Нет, лучше сразу – отпуск! Да, точно, до самого дома – ты в отпуске. Я Шейн-огану велел сегодня кактус взять к себе, но уже завтра его увидишь. Вымахал невероятно, подозреваю, что он освоил механизм использования системы доставки по конкретному коду операции. В общем, тут предстоит колоссальная работа. Оль, давай я ему сознание снесу, а? А ты его элементарным командам потом обучишь – сидеть там, гулять, рядом… С ним сложно так, вредный он – просто до неприличия.
– Я тебе снесу! – резко села я. – Он – моя семья, считай. Больше у меня никого нет. У тебя мама, у меня – Оболтус. И точка. Только попробуй ему что-то сделать! Я не знаю… Я разведусь!
Гайяр впечатлился.
– Значит, мы обречены на оболтусотиранию, – задумчиво, явно намечая перечень адекватных мер, протянул неймарец. – О! А давай его маме подарим? Ну, или хотя бы временно сошл… э-э-э… погостить отпустим?
Проигнорировав умоляющий взгляд, категорически отрезала:
– Нет! У нас будет счастье втроем, уверена. И на отпуск я не согласна. Завтра еще, может быть, отосплюсь денек, а потом – на работу. Хотя страшновато, я сама еще окончательно осознать не могу, к скольким вещам привыкать придется. То, что под ледяной маской капитана есть живое существо, – я с усмешкой коснулась рукой его груди, – уже стресс, а тут еще команда…
