Солнечные блики на воде немного слепили, но упрямая Ягуся глядела на них, ожидая неизбежного. Вот лодка ткнулась носом в песчаный бережок. Одновременно с этим со своего места сорвалась на бег Прямислава, Златке даже показалась, что она видит на ее лице слезы радости. Велимир вновь чуть замешкался, затем нервно передернул плечами, будто сгоняя наваждение, поднял ногу, чтобы переступить через борт лодки и стоило только его босой ноге ступить на мокрый песок, как вокруг Златославы снова сгустился знакомый белесый туман, который вмиг рассеявшись, явил перед ней пышущего яростью Ивана.
— Возвратилась, паскуда! — прошипел, чисто гадюка ядовитая, царь Светорецкий.
Но Яга на него внимания не обратила, взгляд ее невольно метнулся в ту сторону, где Велимир стоял. Да только на месте Змея акромя кучки одежды, да плаща черного и не было ничего. Ёжка удивленно похлопала ресничками и только тогда на Ивана взор свой перевела.
— Что смотришь? — почти успокоившись, спросил мужчина и, нехорошо прищурившись, кивнул в сторону вещей от немертвого оставшихся. — Твоя работа! Ты его душу на тот берег перевела? Перевела. А тело без души, тем более не совсем живое, в прах обращается, стоит только душе ее покинуть. Любуйся теперь!
Баба Яга невольно передернула плечами, почувствовав, как по спине мураши от страха пробежали, но все же взгляд светлых глаз бывшего жениха нашла. Ох, и жуткий же он у него! Как только раньше не виделось Златке до чего у Ивана глаза холодные и злые.
— Вань, а Вань! — вдруг решилась Злата задать мучавший ее вопрос, а за одно и злодея этого отвлечь немного. — А ты вообще кто?
— Я думал ты сама догадаешь, после того, как змееныш тебе исповедался, — хмыкнул разочарованно царь Светорецкий и, оглядев все вокруг, с недовольством выдал. — Такой обряд чуть не загубили! Ну, ничего, сейчас поправим дело.
— Ванюш, так ты же мне не ответил. — запаниковала Бабка Ёжка. делая осторожные шажочки в сторону мужа, при этом пытаясь отстегнуть одной рукой застежку, а другой удержать все еще спящую дочь. — Может, просветишь? Даже обидно! Сказал, что женой твоей стану, а сама я даже не знаю кто ты на самом деле.
— Зубы заговариваешь? Время пытаешься оттянуть? — с хищной улыбочкой поинтересовался мужчина, развернувшись к Яге. — Не надейся! Спасения тебе ждать не откуда, муженек твой обряд своей силой подпитает, девочка кровью, а ты, Златушка, после всего со мной отправишься…
— Тебе что сказать трудно?! — делано вызверилась Златослава, даже ножкой топнула в сердцах.
Тут тугая застежка поддалась и с легким щелчком расстегнулась, заставив Злату вздрогнуть, когда длинная и толстая серебряная игла высвободилась из меха воротника. Застежку девушка поспешила спрятать, когда Иван резко развернулся и внимательно посмотрел на нее. Мужчина усмехнулся и, вновь повернувшись к Яге спиной, принялся творить какую-то дюже страшную темную волошбу. при этом все же снизошедши до объяснений.
— Эх, Златка, я то думал, ты догадаешься, — не поворачиваясь, покачал он головой, выплетая темные чары. — Но раз нет, то так уж и быть, скажу сам. По папеньке, знаешь ли, Златушка, я вроде как бог наполовину. Темный бог. А вот по матушкиной линии, мы с тобой родичами приходимся. Не близкими, конечно, но все же.
— Погоди-ка, — ошалело пролепетала Ягуся, — это что же получается, что правда все в сказе про то, как Исподний Мир запечатали? И про сестру Кощееву…
— Вы даже имя ее не помните! — с изрядной долей злости прошипел тот, кого девушка все никак не могла прекратить даже мысленно звать Иваном. — Ее звали Белава, — как-то глухо произнес он и, не оборачиваясь, не прерывая своего колдовства, тихо продолжил, — и это имя словно создано было лишь для нее. У нее были длинные волосы, белые-белые, как первый снег. А глаза синие, как полевые васильки. Ни у кого я не видел больше таких чистых, таких прекрасных глаз. Румянцу на ее щеках могла позавидовать утренняя зоря, а яркость губ соперничала с цветами мака. Она была так прекрасна, — тут сын Темного Бога обернулся на мгновение, мазнув взглядом по Злате, и с чуть презрительной усмешкой произнес. — Ты на нее совсем не похожа.
На это Баба Яга лишь растеряно пожала плечами. Да, разве она хотела быть на кого-то похожей? Вроде нет. Ее и так все устраивало. А кого не устраивает, пусть лесом катится!
— Хм, — глубокомысленно произнесла Златослава, делая очередной шажок к клети, где Зареслав томился. — Ты так о ней хорошо говоришь, а она же от тебя избавиться хотела.
— Не смей говорить подобное о моей матери! — резко развернувшись, выкрикнул Иван.
Вместе с тем махнул он в сторону Яги рукой, от чего девушку на целую сажень назад отнесло, словно порывом урагана, пребольно впечатав в прутья клетки. Громко шмыгнув носом от неожиданной боли, княжна Лиходольская, удобнее перехватила завозившегося во сне, но так и не проснувшегося ребенка.
— То есть не хотела, — пришла к выводу Яга, даже сама себе кивнула, мысль подтверждая. — А что же было тогда на самом деле?
— Златушка, ты мне зубы заговариваешь в надежде, что спасти вас успеют?
— ласково-ласково полюбопытствовал мужчина и, хищно улыбнувшись, заверил. — Не надейся! Змееныш и ребенок тут свою смерть встретят, и четверти часа не пройдет, а тебя я после надежно спрячу, никто не найдет. Так что смирись.
— Так уже смирилась, — фыркнула Бабка Ёжка, ни единому слову его не поверив. — Просто любопытство мучает, жуть как. Ты все равно вона как ловко колдуешь, даже со мной беседу беседуя. Вот и просвети глупую Ёжку, что к чему!
— А чего именно сейчас тебе пожелалось это узнать? — с подозрением спросил Иван. — Погоди немного, доберемся до другого убежища, я тебе и расскажу, что захочешь.
— Дык, я ж к тому времени от любопытства помру! На ком жениться тогда будешь?! — возмущенно выдала девушка, осторожно вынимая припрятанную застежку.
— Можешь мне не верить, но мать меня очень любила, — хмыкнув как-то странно, все же соизволил ответить на вопрос Яги. — И отца моего, как ни странно тоже, потому и не желала, чтобы были у нее еще дети от другого мужичины. Этим она сам себе смертный приговори и вынесла. Когда Горын ее умыкнул из дворца Чернобога, матушка уже меня вскорости родить должна была. Родился я уже в княжеском тереме Лиходольска, где меня и попытались сразу подушкой удушить. Отродье Темного бога жить, по их мнению, не должно было. Как будто не они раньше его имя славили, да недругов на пики не по его приказу вздевали, — усмешка у мужчины вышла зловещая, а продолжение истории неожиданное. — Матушка едва- едва мою жизнь вымолить успела, посулив, что в будущем сын Темного Бога еще пригодиться сможет, княжеству послужит, ежели его воспитать достойно. Успокоился Горын, подумал, да решил, что возможно и впрямь я пользу принесу, буду псом цепным для братьев единоутробных, коих ему молодая жена вскорости наплодит. Да только время шло, а наследника у него так и не получилось. Мне одиннадцать сравнялось, когда узнал Горын о том, что матушка зелье пьет, чтобы от него не понести, тогда-то он яд ей в то зелье тайком добавил и смотрел, как она умирает и меня посмотреть привел. Она двое суток мучилась и, когда ее конец близок был, на ее глазах он мне горло-то и перерезал. Мол, выродок твой темный все равно раньше тебя сдохнет, а ты полюбуешься, да и сама в Исподний мир к полюбовнику отойдешь, там все и встретитесь.
Слушая его рассказ, Злата холодела от ужаса и не верила, что так и впрямь было. Да только чутье ягушенское подсказывало — не врет Иван, чистую правду говорит. От этого на душе было тяжело, словно и она в той давней беде виновата была.
— Я кровью захлебывался, когда матушка, последние свои силы отдавая, заклятье древнее произнесла, от отца моего узнанное, — чересчур спокойно и даже холодно продолжал говорить мужчина. — Душу мою она властью наделила, в тела чужие вселяться, смерть обманывая, и молвила, что возродиться по-настоящему смогу только в том теле, в котором кровь кощеева течь будет. Ну, вот собственно для того ты мне и нужна, Златушка,
