стойку. Он дрожал от злости, не от страха, и теперь был готов пойти до конца.
Бойцы начали кружить друг напротив друга.
По шее Сциора текла кровь, перечеркивая алыми полосами защитные и усиливающие узоры на его мускулистом теле. Он больше не улыбался, когда атаковал.
Настигнув соперника, Сциор взял его в захват, развернув спиной, чтобы не заработать второй укус. Парень сопротивлялся изо всех сил, не давая себя перебросить. Ему удалось высвободить левую руку и ударить по глазам Сциора, заставляя расцепить хватку. Пытаясь воспользоваться преимуществом, он ударил в самое незащищенное место прокуратора.
Удар коленом в пах всегда приводит к тому, что голова противника наклоняется вперед, а его подбородок оказывается в удобной для атаки позиции.
Только Сциор разгадал хитрые намерения, молниеносно схватил соперника за волосы и нанес сокрушительный удар в лицо. А в заключение — удар ребром ладони по тыльной стороне шеи…
Но не завершил его, так как две минуты прошло, о чем возместил громкий свист времяреза.
Бойцы застыли.
Сциор с занесенным в воздухе кулаком сжал челюсть, еще больше оттянув голову жертвы назад, затем отпустил, фактически швырнув противника лицом в грязь.
Наступила гробовая тишина. Люди вокруг забыли про ставки, про плохую погоду и зачем они вообще пришли в Вертис. На их глазах случилось невероятное. И теперь никто не понимал, что делать.
— Имя? — размазывая кровь с груди, поинтересовался прокуратор у вскочившего с земли соперника.
— Генр Люше, эксенлант Суг, — тяжело дыша ответил парень, шатаясь и держась за раскалывающуюся от боли голову.
— Генр Люше, ты рассчитаться за прошлую никчемную жизнь дезертира и труса. Не переведи новую также бездарно.
В абсолютной тишине глухой вкрадчивый голос Сциора звучал величественно и возвышенно, что сильно контрастировало с его внешним видом. Тугие мышцы перекатываются под кожей, демонстрируя отличную физическую форму, которой мог бы позавидовать любой профессиональный боец. Он был похож на дикого варвара, в одних штанах, а голый торс и лицо покрыты грязью и кровью.
— Тебе выдадут одежду и десять сентаров, после чего ты покинешь лагерь. Только путь в Империю тебе закрыт. Ты ее предал, поэтому никогда не вернешься. В противном случае, тебя ждет Бездна, которой ты сегодня не достался.
— Благодарю вас за милосердие, экселант Суг, и за мое второе рождение, — дрогнувшим голосом проговорил Генр и рухнул на колени.
— Уведите его, — приказал Сциор. — Мне пора разделаться с оставшимися шакалами.
Больше прокуратор ни с кем не играл, не позволял тянуть время, зажимал в угол и выбивал дух одним смертоносным ударом. Его холодная ярость будоражила и заставляла зрителей пятиться подальше от круга. Только Брон приблизился к самому краю с кривой ухмылкой на губах и лихорадочно блестящими глазами. Он никогда не упустит шанса разделить чужие эмоции. Особенно такие яркие.
Как только последний противник оказался повержен, Сциор задержал взгляд на недостижимой высоте затянутого облаками Пика Неба. Сквозь влажную дымку едва просматривались башни королевского замка Лионкор, или в переводе на сенторийский «Львиное Сердце». Он махнул в приветствии, словно Леонис мог его видеть, и провел рукой по мокрой коже. Холод и ветер прокуратору не страшны. Несколько знаков отлично справлялись с ними. Но от непривычного горного воздуха часто кружилась голова и двоилось в глазах. Особенно после активных нагрузок. Север был ему слишком чужим. Поэтому стоил того, чтобы уничтожить. Как и все, что его бесит.
Сциор схватил протянутую солдатом ткань и вытер чужую кровь, бросив испачканный отрез в лужу под ногами. Пока убирали тела, некоторые принялись расходиться.
— Не понимаю я вашего увлечения, экселант Суг, — протянул Брон. — Зачем же самому пачкать руки? Эта падаль не заслужила настолько благородной кончины.
Упомянутая падаль стояла чуть поодаль, принимая похвалу и поздравления от солдат. Люше улыбался и отвечал на рукопожатия с радостным смехом. Ему принесли плащ и одежду, мех с разбавленным вином и сумку с запасом еды на пару дней.
— Люше, конечно, выстоял, но сама грязь не станет чище, сколько ее не отмывай, — продолжил Брон. — Так и кулаками не извлечешь подлость из мерзавца.
— Любая магия требует времени. Кулак быстрей и надёжней. А еще лучше острый клинок… Но встречаются исключения.
— Даже среди славных граждан Империи… — выразительная пауза. — Попадаются настоящие скоты. Вы правы.
— И эти скоты рождены нашей землей, поэтому имеют право принять благородную смерть или отстоять свою жизнь. Как это сделал мессер Люше.
— Экселант Суг, разрешите доложить! — отвлек собеседников солдат.
— Докладывайте.
— Прошу прощения, что отвлекаю, но прибыл гонец из Сентории и герцог Орейн. Жду вашего распоряжения, кого принять первым.
— Сначала Империя, потом остальное. Брон, позаботься о Люше. Проводи его подальше от лагеря, Брон. И пусть только посмеет вернуться в Сенторию… — прохрипел Бизон и зашагал прочь.
— Я прослежу о том, чтобы мессер Люше не захотел возвращаться ни при каких обстоятельствах, — осклабился Крыс и чуть поклонился удаляющемуся Главному Прокуратору, и тихо добавил. — Уж я прослежу, чтобы он не смог больше никого предать. В конце концов, ему обещали только жизнь.
Крепостная стена была в отличном состоянии, ее восстановили после осады этого приграничного замка, в отличие от построек. Бизон прошел сквозь ряд деревянных построек, в которых квартировали офицеры, к большому срубу в шатровом стиле. Этот огромный дом он занимает уже не один год. Когда-то его сложили пленные вертийцы из вековых кедров, росших у подножья холма. Раненый барон трудился наравне со всеми и скончался спустя пару дней, так и не дождавшись выкупа от родственников, а его владениями вот уже более десятка лет пользуются южане.
Обстановку внутри нельзя было назвать роскошной с точки зрения любого имперца, но любой вояка будет в восхищении от развешенного и расставленного везде оружия — личной коллекции Бизона, а также охотничьих трофеев. Медведи, кабаны, горные львы, рыси и волки скалились и выпускали когти, словно хотели броситься и разорвать любого вошедшего. Зайцы, тетеревы, белки и куропатки на фоне разъяренных хищников терялись, изредка застенчиво высовываясь из их тени.
Искусственные глаза животных и стоящих на посту солдат пристально следили за посетителем, который ходил по залу то и дело касаясь тех или иных экспонатов. Гонцом оказался
