его величеством, она мне порядком надоела! – призналась Эла, думая лишь о плане проникновения в королевский дворец.
Меркурий с желтыми, словно маленькие огни, глазами ничего больше не сказал. Он просто молча стал думать, чем мог помочь подруге Серины. А в это время Агата и Орлон сидели в личном кабинете Гивенса и пили белое вино, разговаривая обо всем на свете.
– Это все неважно! – улыбнулась глава гильдии прорицателей, смотря на своего давнего знакомого. – Оставь свои дела, ведь я пришла сюда ради твоей дочери и будущего всего мира.
– При чем здесь Королева Убийц? – удивился мужчина. – Она не герой и не спаситель! Как Дэни может быть связана с чем-то… Высшим?!
– Девочка особенная! – пояснила старая женщина. – Только раньше я этого не понимала, как и многие другие. Сами боги уберегли ее от гибели твоими руками, ведь она их дитя. Они создали Элу, отправили в этот мир с одной целью.
Голос женщины был твердым. Она верила в то, что говорила. Особенно теперь.
– О чем ты, Агата?
– Твоя преемница оказалась той, о ком говорят древние сказания. Несколько дней назад я нашла старинную книгу, которую охраняли последователи богов, и прочла ее. «Почему я сделала это только сейчас?» – спросишь ты меня, и я отвечу, что время пришло. То самое будущее, о котором написано в этом фолианте, скоро настанет.
– И что нас ждет?
– Равновесие в мире и баланс сил. Все стремится к этому. Твоя девочка обладает не одним даром богов, и даже не двумя, а всеми тремя сразу. Это редкость. Очень большая редкость, – повторилась старая Агата и допила свое вино. – Такие особенные рождаются раз в тысячу лет, а то и реже.
– Откуда ты это знаешь? Дэни не говорила мне о своем третьем даре.
– Он слишком слаб у нее, но есть. Даже я его не чувствовала раньше, а сейчас та маленькая крупица прорицателя твоей дочери дала о себе знать, – пояснила глава гильдии Вестников Смерти. – Я прочла книгу с полноценным пророчеством. Оно было написано богами и скрыто от чужих глаз до поры. Меня тревожит то, что Дэниэла может оказаться оружием богов. Ее сила Безликого бога огромна, я это видела. И не только я. Вся проблема в том, что сама сила может взять девочку под контроль!
– Дэни станет марионеткой, – пробормотал Орлон, переваривая слова старой знакомой.
– Безвольным творением богов. Все смерти близких и ее знакомых были лишь ради того, чтобы эта самая могущественная сила проснулась.
– Серина умерла ради этого, – скорее уточнил, чем спросил, Гивенс.
Он понимал, о чем говорит Агата. И был очень удивлен, ведь даже представить не мог, что та маленькая белоголовая девочка могла обладать такой смертоносной силой.
– Так же, как совсем скоро умрет Бес.
Гивенс отодвинуть пустой стакан вина в сторону. Слышать такое было ужасно. Понимать это еще ужаснее. Орлон знал Смерть, одну из богов, но даже представить не мог то, что совсем скоро произойдет с этим миром. Встретив маленькую девочку в прошлом, он никогда не думал, что она будет такой важной игрушкой высших существ этого мира. В ее глазах Гивенс видел силу, еще в ту ночь, он понял это, правда, только сейчас. Именно могущество внутри этой белоголовой девочки с аметистовыми очами привлекло его и заставило назвать Элу дочерью. Сами боги того пожелали.
– И еще кое-что, Орлон, – сказала Агата и тем самым вытащила мужчину из собственных мыслей. Ее глаза почернели, как и вены под ними, а голос стал грубее и громче:
– У меня для тебя наконец-то есть предсказание. Если твоя дочь потеряет себя и исполнит пророчество, весь твой привычный мир прокатится к черту, потому что боги покинут нас и заберут свои дары.
Орлон Гивенс достал бутылку виски из-под стола и выпил прямо из горла, находясь под впечатлением слов старой знакомой. Мир ждет хаос и тьма. А боги – свой час, который был близко.
Глава 55. Желание умереть
Гивенс рвалась во дворец, но Дори и Блэйд убедили ее не действовать сгоряча. Еще сыграл приезд Руперта Глэйда, который вернулся день назад со своего задания. Оказалось, что Орлон вызвал его в гильдию. Они впятером готовили план спасения Ганса четвертую ночь подряд. Все должно было пройти гладко, но никто точно не знал исход этого события.
Звездной ночью, когда с возвращения Руперта прошло около трех дней, Мер снова не спал. Прорицатель, каждый раз закрывая глаза, видел смерть Беса и не знал, как признаться в этом Дэни. Он боялся, что она сорвется и натворит бед, ведь собственными глазами видел, как та переживала за друга. Она ходила бледной и уставшей, под ее глазами красовались синяки, а в душе – большая тревога и страх.
Руперт с Элой находились на крыше гильдии, глядя в сторону дворца. Гивенс ненавидела королевскую чету за то, что они посмели отнять Беса.
Руперт наблюдал, как ветер играл с белоснежными локонами девушки, которую он все еще любил. Она была идеальной. Ему было все равно на ее скверные черты характера и огромную силу, слухи о которой ходили по всему Корриту. Руперт знал, что именно ее прозвали Белой Демонессой.
Каждый день на своем задании он думал о ней. Глэйд славился тем, что чаще слушал, чем говорил, но как только он вернулся в гильдию, больше желания молчать не было. Ему хотелось признаться чувствах Дэниэле, но ее взгляд и страх за друга остановили его, когда они только встретились.
– Ты чувствуешь мою силу? – обратилась к нему через плечо Эла.
На ней был черный костюм со вставками, словно вторая кожа. Тонкие перчатки и легкие ботинки, удобные для таких прогулок. На ее бедрах держались два кинжала, а за спиной висел длинный меч. Руперт не сразу понял, о чем говорила Гивенс. Но стоило темной магии коснуться его, как он тут же напрягся. Ощущения были новыми и не совсем приятными, а магия – холодной, но удивительной. Она мягко обволокла его всего, чтобы потом исчезнуть.
– Ты тоже боишься меня, – с некой горечью в голосе произнесла Дэни, не дожидаясь ответа самого убийцы.
– Никогда! – отрезал брат Дори, стараясь забыть новые ощущения.
В ночи его необычные глаза напоминали медовые бусинки. Кожа у молодого человека была загорелой, а ресницы и брови черными. Волосы стали на тон светлее, а может, Эле показалось. Руперт не изменился, она просто давно не видела его.
– Я никогда тебя не боялся! И не буду!
– Я Даркнесса, Рупи, – усмехнувшись, сказала Эла и вызвала на
