Испытывая неуёмную жажду мести, он даже забыл на время о том, что сам до дрожи боялся тех, кто до сих пор преследовал его в кошмарах. Всё это время он пытался стать сильнее, чтобы при встрече суметь им противостоять. Однако все его навыки ограничивались только охотничьим умением. Он чувствовал, что этого недостаточно. Обычный мальчишка, которым он являлся, не сможет нагнать на них такой же ужас, как толпа здоровенных мужчин на маленького мальчика, а значит, ему нужно что-то ещё... Что-то, от чего даже самые бесстрашные почувствуют дрожь в коленях...
Оглянувшись вокруг, он заметил сброшенные в одну кучу кости. Тела людей, частично разложившиеся, частично погрызенные хищниками, частично омытые дождями и высушенные ветрами. Теперь было сложно сказать, кто именно здесь находился: может быть, тут были останки и его родителей...
Он проглотил комок в горле и дал себе слово, что если вернётся, обязательно похоронит эти тела.
Но рядом валялись и кости животных, которые выглядели более "чистыми". Скорее всего, те, кто напал на них, ещё какое-то время находились рядом и даже жили здесь. Охотились... А объедки просто скидывали в кучу, не утруждая себя тем, чтобы убрать за собой, наплевав, похоже, даже на хищников, которых мог привлечь запах.
Аккес подошёл ближе и подхватил более или мене целый кусок черепа. Это были останки медведя. Зубы и клыки лесного бродяги всегда ценились и были признаком доблести, но сейчас всё это валялось и гнило в земле. Но, судя по размеру, этот был ещё детёнышем. Впрочем, он и не сомневался, что не было здесь никакой доблести.
Тем не менее, для него это было то, что нужно. Отойдя от мерзкого кладбища, он опять присел перед своим домом и достал из сумки лисицу, которую недавно поймал. Сделав надрез, он пустил кровь мёртвого животного прямо на череп, который положил у своих ног. Обмазав всю поверхность этой кровью, он зачерпнул чёрную землю и, проведя по кости животного, оставил несколько тёмных полос.
— Прости меня, смелое животное, но мне нужна твоя сила и твой дух, чтобы справиться с тем, что я задумал, — тихо приговаривал он, обращаясь к духу медведя. — Пусть твои останки послужат мне всего один раз, после чего я предам их земле.
На то, что у него получилось, нельзя было смотреть без содрогания.
Поднявшись, он надел маску на голову и, проведя пальцами по лицу, оставил несколько тёмных и красных пятен на коже. Он не знал, куда идти и где искать тех, кто ему нужен. К сожалению, магии он так и не смог научиться, но у него были и свои некие странные способности. Те самые, из-за которых он всегда мог найти свою добычу или другую цель. Он не знал, как и почему, но он всегда находил то, что ему было нужно. Начиная с тех времён, когда голодный и полуживой, он дошёл до небольшой пещеры в диких непроглядных лесах...
Стоило ему только захотеть... очень сильно захотеть и сделать шаг, он достигал своей цели.
А сейчас он хочет так сильно, как никогда ранее.
Проверив лук за спиной, стрелы в колчане и два стареньких кинжала на поясе, он развернулся и пошёл в лес. Туда, откуда, по его детской памяти, послышались первые крики.
— Твои мысли меня пугают, — прозвучал голос Деко, и Аккес вздрогнул от неожиданности.
Дракон не мог физически присутствовать рядом, но иногда он мог догнать его мысленно и разговаривать с ним, когда Аккес уходил на далёкие расстояния. Ему это нравилось, так как это означало, что он всегда рядом. Но сейчас совсем не хотелось говорить с Деко, так как он знал, что тот не одобрит ни его намерений, ни действий.
— Я должен расплатиться с ними, — твёрдо ответил Аккес, не останавливаясь.
— Если ты продолжишь, — не отступал Деко, — упустишь себя. То, каким ты появился, каким вырос, каким я помог тебе стать. Убийство изменит и исказит твой мир. Ты сломаешься. И у тебя будет другой путь.
На миг он всё же остановился. Но лишь на миг.
— Может, так и должно было случиться.
— Так могло случиться. Но выбирать тебе. Я просто предупреждаю, что выбор произойдёт сейчас.
Решительно отогнув ветку, Аккес упорно продолжал идти вперёд.
— Тогда я сделаю этот выбор. Они умрут, и неважно, как это изменит меня.
Лёгкие сомнения появились в его голове, но он прогнал их, как назойливых мух. Он не мог просто так оставить безнаказанными тех, кто запросто вырезал столько народу, убивал неповинных женщин и детей. Разрушили его жизнь. Они должны заплатить за то, что сделали.
Видимо, эта упорная решительность так яростно горела в его голове, что он услышал только горестный вздох и тихий голос Деко:
— Твоя воля.
После чего дракон больше не пытался ни заговорить с ним, ни, тем более, отговорить. Однако Аккес всё равно чувствовал, что тот рядом, продолжая незримо наблюдать, и от этого становилось одновременно спокойно и, в то же время, неприятно. Ему не хотелось, чтобы Деко наблюдал и видел то, что он собирался сделать. А юноша собирался пустить реки крови.
В лесу ночь наступала рано. Солнце ещё не скрылось за горизонт, но деревья поглощали его последние лучи. Однако сумерки не остановили Аккеса, он прекрасно ориентировался в темноте. Это было частью наследия его прадедов, как он позже узнал. Народ пустыни, коими являлись его предки, часто передвигался именно по ночам, когда солнце не так яростно дарило своё тепло. И потому способность ориентироваться в кромешной тьме всегда ценилась среди них. И приход жрицы усилил также и эту особенность.
Упорно идя куда-то вперёд, он не хотел останавливаться на ночлег. Не хотелось ни спать, ни есть, его словно питала собственная ярость, гнев и ненависть, которые заставляли его двигаться вперёд.
И лишь когда небо начало окрашиваться в предрассветный сумрак, он набрёл на поселение талемов. Каким-то образом он понял, что пришёл именно туда куда нужно. Что именно отсюда пришли те люди и именно сюда потом вернулись. К своим семьям, жёнам и детям...
Злость по новой разгорелась в нём.
— Ещё не поздно, — сделал последнюю попытку переубедить его Деко.
— Поздно было уже в тот момент, когда пролилась первая капля крови, — сказал он, доставая свои кинжалы.
Аккес полностью отключил своё сознание, позволяя гневу взять верх. И промедлил лишь до тех пор, пока не стало достаточно светло, чтобы люди начали вставать и выходить из своих домов. Он хотел, чтобы они все видели его. Чтобы все видели, что будет происходить, чтобы видели его маску и думали о том, как умершие пришли за ними. Ведь он пришёл мстить за тех, кто сам уже этого сделать не может.
Он одел на лицо разрисованный череп и в утреннем тумане вышел из леса, направляясь туда, где были видны люди. Едва он подошёл на достаточное расстояние, чтобы разглядеть лица, и увидел ближайшего мужчину, то узнал его. Один из тех, кого он запомнил с той ночи... один из тех, кто надругался над его сестрой.
