Он свозил её в столицу. Хотя, что значит «свозил» – на самом деле, в одну сторону Дюваль открыл им портал, это в обратную они возвращались на поезде, и то только потому, что Рите очень захотелось опробовать здешний поезд. В столице граф очень желал заполучить её в свой дом безраздельно, но все чего-то стоящие здешние люди сказали, что так лучше не поступать. И тот же Дюваль представил Риту ещё одной невероятной здешней даме – герцогине Саваж, да-да, её супруг оказался потомком той авантюристки, о которой они читали с девочками. Госпожа герцогиня пригласила Риту гостить в их доме, сколько та пожелает, но Рита объяснила, что у неё дом, даже два дома, и дело, а для дела нужно в Королевский музей. Конечно же, ей устроили экскурсию, и она осмотрела множество просто предметов и артефактов, и убедилась, что никаких особых магических систем учёта и хранения они тут не знают, и это значит – их нужно разработать и внедрить. И вообще оказалось, что она владеет уникальным имуществом – это был, наверное, единственный в мире дом, который оставался магическим, даже когда в нём жили простецы. Удивительное явление заинтересовало учёных из академии, и нашлись желающие исследовать его, и может быть – применять на практике, потому что жизнь не стоит на месте, а прогресс – это правильно. Рита подумала и разрешила наносить ей визиты по этому поводу, но – чтобы не как тот дрянной журналист. Журналист, кстати, до сих пор не говорит, не то лает, не то квакает.
Прогресс в виде пассажирского поезда развлёк Риту необыкновенно. Что сказать, поезд был красив, и изнутри, и снаружи. Ей доводилось видеть подобные вагоны в музее железнодорожного дела – и ещё однажды на туристическом маршруте, тот поезд даже тащил настоящий паровоз. Здесь же паровозы были реальностью и вообще прогрессом, скорость их была невелика, зато позволяла рассмотреть за окном всё-всё, и на станциях осматривать вокзалы, и даже немного те населённые пункты, через которые они проезжали. А уж комфорт в вагоне был совершенно немыслимым для привыкшей к плацкарте Риты. Граф посмеивался – мол, наслаждайтесь. Рита и наслаждалась.
А что до владельца чудесного артефакта Дюваля, то он, как и собирался, женился на Мари-Клодетт. Свадьба произошла в Верлене, чтобы не привлекать к ней слишком много внимания, и на ней, кроме жениха и невесты, было совсем немного народу. Брат невесты – сам с невестой, да-да, господин Руа без возражений согласился отдать дочь наследнику графского титула и состояния. Друзья невесты, в числе которых Рита с удивлением обнаружила графа, Валентина, Люсю и саму себя. Бабетта, помогавшая невесте с нарядом и причёской, порхала вокруг и приглядывала, чтобы все локоны, петельки и крючки оставались на месте. А со стороны жениха порталом из столицы явились его крёстный герцог Саваж с супругой. Приём по случаю свадьбы происходил в городском доме Бодуанов, а оттуда молодые супруги порталом отправились куда-то – в какое-то место, известное только им двоим. И Рита подумала, что это идеальный вариант – никто не будет искать и дёргать.
И по решению Дюваля главным в полиции Верлена назначили Николя Мерсье. Парень сразу стал как будто выше и шире в плечах, а накануне бала явился в дом к Рите и посватался к Бабетте. Сказал, что всегда восхищался ею, а теперь, имея хорошую должность, может ей предложить устроенную и безбедную жизнь. Бабетта не ожидала, и обещала подумать, но Рите показалось, что такой поворот дел её вполне устраивал.
А семейство Руа на прошлой неделе снова оказалось на острие городских сплетен – когда с утра пораньше к ним в дом явилась молодая особа с мальчиком лет десяти, и она утверждала, что этот мальчик – сын Жермона Руа. И раз так, то пусть означенный Жермон Руа забирает его и содержит, и даёт ему образование. Николя Мерсье взялся разбираться в ситуации, и оказалось, что эта особа – сестра Пьера, арестованного за убийство нотариуса Буасси, человека Гаспара Талона. Они с Пьером и этим вот мальчиком жили в арендованном доме, но хозяин дома, прослышав про то, что Пьеру грозит если не смертный приговор, то пожизненная каторга, отказал от дома сестре Пьера с ребёнком. И эта самая Франсин пришла и сказала, что она-то найдёт себе какую-нибудь работу с проживанием, а вот о сыне пусть заботится отец, тем более, что сын, кажется, маг, а у неё в родне никогда никаких магов и близко не было.
Этим последним обстоятельством заинтересовалась госпожа Амелия. Уж конечно, она никак не могла пройти мимо такого явления, как ещё один внук, возможно – маг. Она стеной встала на пути своей невестки, которая попыталась вышвырнуть мальчика вместе с матерью на улицу, и спокойно сказала, что Франсин права, ей надлежит искать работу, а мальчик – его звали Мишель, по отцу Жермона и покойному супругу госпожи Амелии – останется при ней. А потом вернётся господин Дюваль, и замолвит за него словечко в магический колледж, в десять лет уже можно.
Мальчик захотел убежать от перемен в судьбе куда-нибудь подальше, но был изловлен женихом своей самой старшей сестры, и прослушал некие наставления о том, как надлежит вести себя и вообще жить юному перспективному магу. И о том, какие преимущества дают магические способности, и ещё о том, что без тренировок этими способностями никак не воспользуешься. Наверное, Филипп был убедителен, потому что юный Мишель согласился пожить у бабушки, а потом отправиться в столицу – вместе с сестрой и её женихом. Тем более, что сестра тоже должна была учиться, только в академии, а её жениха брали ассистентом на кафедру боевой магии в ту самую академию. А пока – учиться использовать свои способности под присмотром бабушки и господина Филиппа.
Эжени страдала, что ей пока не нашлось жениха. Но Эрмина обещала пригласить её зимой в столицу, и вполне возможно, что там её кто-нибудь приметит. Эжени была готова отправляться прямо сейчас, но, как и Мишелю, ей пришлось подождать.
А чего ждали? Да того самого бала в Равноденствие.
Рита пригласила всех чего-то стоящих горожан – пусть посмотрят, какая здесь красота, ходить по комнатам всё равно не выйдет, дом не пустит посторонних дальше столовой, бальной залы и нескольких комнат первого этажа, переделанных под гардеробные – для дам и для кавалеров. Меню придумывали вместе с Люсей – та тоже никогда не кормила столько человек разом, но была готова попробовать. И обязательно нужно было постряпать уже ставший знаменитым после презентации торт, потому что гости, получая приглашение, прямо спрашивали – удастся ли попробовать. Что ж, раз так понравился, значит – будет.
Приглашения разносил Валентин, и с музыкантами договаривался он же. Музыканты прибыли даже не из Совилье, а из столицы позавчера, и вчера они играли в бальной зале, проверяя, как звучат инструменты, а молодёжь танцевала. Рита разве что заглянула туда и порадовалась – хорошо-то как, всё работает.
Правда, потом её всё же позвали – пройтись по списку танцев и уточнить мелодии. Список танцев был составлен заранее, и занималась этим молодёжь, потому что Рита до сих пор не слишком ориентировалась в том, что именно здесь танцуют. Оказалось, что кадрилей множество, у каждой своя последовательность движений и своя музыка, а для вальсов и полек просто много разных мелодий, и их все знают. Нет, конечно же, каждый год музыканты придумывают что-то новенькое, но есть любимые мелодии, под них и танцуют чаще всего.
Да что говорить, если даже у Риты успели завестись любимые мелодии! Здесь не знали Вальса цветов Чайковского и Ласкового и нежного зверя, но и здесь водились композиции ничуть не хуже. И она попросила, чтобы их обязательно сыграли.
Благодаря окружающим прекрасным мужчинам Рита начала входить во вкус. Это на самом первом балу в Ратуше она поначалу не ощущала себя на месте – потому что оказалась в разодетой толпе, и очень боялась сделать что-нибудь не так, потому что потом ведь гады-журналисты на ней за милую душу оттопчутся. А владелица дома Бодуанов должна быть безупречна. Всё делать, как все, или даже лучше, и выглядеть лучше всех, и задавать тон, и спокойно воспринимать все происходящие вокруг события. И что же? Оказалось, что под руку с графом всё это делать очень легко. Или – стоя рядом с Валентином.
