Война Двух Королев - Дженнифер Ли Арментроут

Мне не следовало спускаться сюда. Королева очень рассердится, но я не могла перестать думать о том, что беспокойно бродит за белыми отбеленными решетками, запертое в клетке и… беспомощное. Именно это я почувствовала от большого серого пещерного кота, когда впервые увидела его с Йеном. Беспомощность. Именно это я почувствовала, когда больше не могла держаться за скользкую мамину руку. Но мой дар не действовал на животных. Так сказали королева и жрица Джанеа.

Щелканье когтей животного прекратилось. Уши дернулись, когда большая голова дикого кота повернулась к тому месту, где я заглянула за угол. Ярко-зеленые глаза остановились на мне, пронзая вуаль, закрывавшую половину моего лица.

— У тебя глаза твоего отца.

Ее слова вырвали меня из воспоминаний.

— Что?

— Когда он злился, сущность становилась более заметной. Иногда эфир клубился в его глазах. Иногда они были просто зелеными. Твои делают то же самое. — Избет откинула голову назад, ее тонкое горло напряглось от глотка. Остальные Прислужницы и рыцари отступили от нас, оставив в центре зала. — Не знаю, известно ли тебе это.

Мои глаза были…

Давление сжало мою грудь и горло, когда я отступила назад и остановилась, наткнувшись на колонну. Одна рука метнулась туда, где под туникой лежало кольцо. Я не понимала, почему это знание так сильно повлияло на меня, но это было так.

Мне потребовалось несколько мгновений, чтобы заговорить.

— Как ты его схватила?

Избет долго не отвечала.

— Он пришел ко мне почти через двести лет после окончания войны. Он искал своего брата, а тот, кто пришел с ним, почувствовал кровь Малека и привел его ко мне.

— Дракен?

Последовало напряженное молчание, и в эти мгновения я задумалась о том, что чувствовала от пещерного кота, когда видела его в детстве. Безнадежность. Отчаяние. Знал ли он, кто я?

— Интересно, что ты это знаешь, — наконец сказала Кровавая Королева. — Очень немногие знают, что было с ним.

— Ты будешь удивлена тем, что я знаю.

— Вряд ли, — ответила она.

Я опустила руку к холодной колонне позади меня.

— Где дракен?

— С дракеном покончено.

Я ненадолго закрыла глаза. Мне было понятно, что это значит. Догадывалась ли она о том, что убила дочь первого дракена? Скорее всего, нет, и я сомневалась, что ей есть до этого дело.

— Я знала, что у Малека был близнец, но когда впервые увидела его… Я подумала: боги, мой Малек наконец-то вернулся ко мне. — У нее перехватило дыхание, и я почувствовала мельчайший привкус горечи. Ее эмоции ненадолго, менее чем на мгновение, пробили мои щиты. — Конечно, я ошибалась. Как только он заговорил, стало ясно, что он не Малек, но я позволила себе поверить в это на какое-то время. Я даже подумала, что могу влюбиться в него. Что я могу просто притвориться, что он был моим Малеком.

К горлу подкатила желчь.

— Ты притворялась, запирая его в клетке и принуждая себя к нему?

— Я не принуждала его. Он сам решил остаться.

Боги, она была такой лгуньей.

— Он был заинтригован этим миром, — добавила она. — Он никогда не общался со смертными. Ему было любопытно узнать о Вознесенных. О том, чем занимался его брат. Думаю, Айрес даже полюбил меня.

— Если бы мой отец появился в последние два столетия в поисках Малека, к тому времени ты была бы замужем.

— И что?

Мой взгляд метнулся туда, где неподвижно стояли Прислужницы. Я полагала, что у многих королевских семей были свободные браки, но стал бы Айрес интересоваться любовницей своего брата? Это выглядело как-то… мерзко, но это был бы наименее тревожный аспект всего этого.

— Но потом он захотел вернуться, а я не была готова его отпустить. — Пауза. — И не смогла.

Мне потребовалось все, чтобы не закричать на нее. Она не смогла? Как будто у нее не было выбора?

— Он был зол. Но когда мы объединились, чтобы сотворить тебя, он не был вынужден. Ни в тот, ни в другой раз.

По мне пробежала дрожь. Я не могла себе поверить, что могу говорить. Сущность бурлила слишком сильно.

— Ты не веришь мне? — спросила Избет.

— Нет.

— Я не могу винить тебя. Это не было актом любви. Ни с одной из наших сторон. Для меня это было необходимо. Я хотела ребенка. Сильного. Я знала, какой ты будешь, — продолжила она, и я подумала, что меня сейчас стошнит. — Для него это были просто похоть и ненависть. Эти две эмоции не сильно отличаются друг от друга, когда между вами нет ничего, кроме плоти. — Еще одна пауза. — Возможно, тебе будет приятно узнать, что после этого он пытался убить меня.

Я вздрогнула, почувствовав тошноту.

— Нет, — прошептала я. — Это мне не нравится.

— Что ж, это сюрприз.

В горле запершило, и я закрыла глаза от нахлынувших слез. Мой желудок продолжал трепетать. Даже если он был… активным соучастником, она уже забрала его свободу. Здесь не было настоящего согласия. А Избет была худшим вариантом на стольких разных основаниях.

— Раньше я удивлялась, почему Айрес так долго искал своего брата. Может быть, потому что Айрес так крепко спал. Но ведь Малек не умер все эти годы назад, как я считала? Его замуровала эта сука. Теперь я знаю, что он, должно быть, был в сознании до этого момента. Двести лет, Пенеллаф. А потом он должно быть ускользнул от настолько близкой гибели, насколько это было возможно, чтобы потом разбудить Айреса.

Я открыла глаза.

— Вы были родственными сердцами. Как ты не узнала, что он не умер?

— Поскольку, что бы ни сделала Элоана, чтобы похоронить его, она разорвала эту связь. Связь. Ты знаешь, о чем я говорю. Это чувство — ощущение другого, — сказала она. И я поняла. Это было неосязаемое чувство знания. — Это как брачный отпечаток, но не на плоти. В твоей душе. В сердце. Я почувствовала потерю этого, и часть меня умерла. Вот почему я верила, что он умер, и желала этого. Потребовалось почти двести лет, чтобы он утратил связь со своим близнецом. Чтобы стать бессознательным. Ты можешь себе это представить?

— Нет. — Я подумала о тех божествах в склепах.

— Элоана могла не знать, что он был богом, но она знала, что делает с божеством. Такое наказание хуже смерти, — продолжала она. — Твоя свекровь не так уж сильно отличается от твоей матери.

— Ты права, — сказала я. — Только она не такая убийца, как