Она боится его целовать.
Когда-то она не могла насытиться его поцелуями.
Король Невидимых завершает сложный процесс уменьшения своей сущности, сжатия фрагментов в разнообразные новые человеческие формы, которых еще не видели живущие в Дублине.
Он никогда не посещал миров дважды в человеческих телах, которые однажды уже были опознаны. Люди вспоминали его, обращались к нему с прошениями, распинали его бесконечными глупыми требованиями. Дай нам законы, высеки их в камне, скажи нам, как нужно жить!
Абсурдное, мятущееся человечество, распространявшееся с планеты на планету, как чума, колонизирующее звезды: Король изумлялся его упорству.
Когда-то он сказал им правду.
Он высек на каменной плите единственную заповедь: «Вот как вам следует жить: делая выбор. Нет правил, кроме тех, что создаешь себе сам».
Человек, которому Король доверил скрижаль, тут же разбил ее и высек на двух других десять точных указаний, с которыми зашагал вниз, с помпезностью и торжественностью пророка.
С тех пор в мире не прекращались религиозные войны.
Возможно, тот день, те скрижали и стали причиной ненужного проблеска ответственности за эту планету. Ему не следовало ничего высекать.
Стряхнув задумчивость, Король смотрит на свою фаворитку. Теперь он примерно сравнялся с ней ростом, придав себе ту же внешность, что носил в день их знакомства, почти миллион лет назад.
Она совершенно не помнит времени, которое они провели вместе. Его памяти достаточно для обоих. На нем прежняя одежда.
Король распахивает ее плащ, смыкает ладони на талии фаворитки и переносит их сквозь пространство и время в иное место, где быстро возводит баррикады и стены, запечатывая тюрьму, в которой оставит ее, пока будет притворяться, будто спасает мир, который ничто не может спасти.
Он глубоко вдыхает наполненный воспоминаниями воздух, запах секса на своей коже, запах крыльев, блестящих от пота, простыней, влажных от страсти. Он очень давно здесь не был.
Когда-то их будуар был соткан из света и теней, из огня и льда и был единственным местом, где Королю хотелось находиться.
Так было до того самого дня, когда он нашел фаворитку мертвой в их тайном месте и безумие охватило его.
У сияющей кристаллами стены в белой половине комнаты стоит круглая кровать с инкрустированным бриллиантами пологом, окутанная шелками и белоснежными покрывалами из меха горностая. Благоуханные лепестки цвета слоновой кости рассыпаны по мехам, насыщая воздух ароматом. Полы покрыты мягкими белыми коврами, за ними алебастровый камин с белыми и золотыми поленьями горит с поразительной яркостью. Тысячи крошечных, алмазно-ярких огоньков лениво парят в воздухе, поблескивая. Ее половина — яркий, радостный, солнечный день во всей своей красоте, потолком в ее спальне служит чистое синее небо.
Король поворачивает голову и смотрит за огромное Зеркало в золоченой раме, первое из созданных им Зеркал.
Его покои размером с человеческое спортивное поле, они декорированы черным бархатом и мехами, и эбонитовые лепестки источают там пряный аромат. Меж плит из черного льда стоит огромная черная кровать. Камин у одной из стен горит черно-синим пламенем, которое лижет потолок, теряясь меж темных звезд и фантастических туманностей, сияющих синим дымом.
На миг Король видит фаворитку там, на своей постели, откинувшейся на темные блестящие меха, смеющейся, с сумрачным инеем на волосах, с горстью бархатных лепестков, которые трепещут, падая на ее обнаженную грудь.
Его наполняет печаль.
У него было так много амбиций. У нее лишь одна.
Она хотела любить.
— Что это за место? Зачем ты принес меня сюда? — спрашивает фаворитка.
Он не говорит ей, что именно здесь провел лучшие часы своего существования.
Вскоре он оставит ее в ловушке воспоминаний, пойманных в этом месте, паучком на липкой паутине их любви.
Здесь она будет видеть его и себя. Как они смеются, мечтают, занимаются сексом и создают. Здесь она ощутит их страсть, познáет их счастье.
Если, увидев все это, фаворитка по-прежнему будет настаивать на свободе, он может подумать о том, чтобы выполнить ее просьбу. Может решить, что она потеряна для него навсегда.
Но, скорее всего, нет.
Ничего из этого он ей не говорит.
Фаворитка резко вздыхает:
— Ты отпустишь меня?
— Лучшие времена, — говорит Король. — Ты наверняка слышала эту часть моих мыслей.
— Я также слышала, что ты считаешь обреченным мир, который якобы можешь спасти.
Он не отвечает, просто стоит, наслаждаясь теплом ее тела так близко к нему, сладостью ее дыхания на своем лице.
Она пренебрежительно роняет:
— Ты обманул бы меня за единственный поцелуй.
— Я бы разрушил миры за твой единственный поцелуй.
— Попробуй спасти единственный мир ради гораздо большего.
— Ткань их мироздания повреждена. Без Песни спасение невозможно.
Фаворитка говорит:
— Ты Король Невидимых. Ты найдешь способ.
— Это поразительно похоже на веру в меня, — усмехается он.
— Ты видишь веру там, где был всего лишь вызов. Ты откажешься его принять?
Он снова склоняет голову, и их губы почти соприкасаются.
— Поцелуй меня так, словно помнишь. Вдохнови этого дикого бога, как вдохновляла когда-то. Вложи в свою страсть поэзию и пламя, и я, возможно, найду способ.
Фаворитка поднимает на него взгляд и вздрагивает, а затем берет его лицо в свои маленькие чудесные ладошки, и наступает его черед вздрагивать. Она прикасается к Королю. По собственной воле. Музыка танцует на его коже, переходя от ее ладоней в его существо. Вынужденное прикосновение никогда не сравнится с искренним прикосновением голода, страсти, желания. Ария добровольного выбора восхитительна, какофония вынужденного выбора жестока, отвратительна, холодна.
Фаворитка целует его, сдержанно, едва касаясь теплыми губами его ледяных уст.
В этот раз, в отличие от многих других, Король не перехватывает инициативу, не стремится углубить поцелуй. Лишь стоит, после агонии полумиллиона лет скорби по этой женщине, и наслаждается моментом, свободным от боли. Впитывает его, дышит им, позволяет частицам своего бытия стать единым целым с восхитительным моментом, вместо того, чтобы втягивать момент силой в замороженной, вечной дрожи отрицания и сокрушительной потери. Сожаление — это яд, убивающий душу.
Фаворитка вскрикивает ему в губы, отстраняется и смотрит на него снизу вверх.
— Какая скорбь! Она слишком сильна. Я не могу ее выдержать!
— Если не веришь ничему из того, что я тебе говорил, моя Королева, поверь моей боли. Подумай о ее причине.
