Стефан наступал на своего противника, буквально рассекая летящие в него заклинания чёрным мечом. Рикард, словно тень, скользил вокруг второго драгона, легко уклоняясь от магических атак. Но на мгновение все прервались, глядя на меня, окружённую порывами ледяного ветра. Переглянувшись, драгоны рванули прочь и выпрыгнули в проломы в стенах. Через секунды в небо поднялись чёрные ящеры, устремляясь обратно к императору.
— Сбежали, — выругался под нос Рикард.
— Лишь отступили, — качнула я головой и, затылком почувствовав ещё один взгляд, обернулась.
Каменная броня освободила тело отца. Он стоял, глядя на меня. И улыбался.
— Папа… — я сделала неуверенный шаг к отцу, а потом сорвалась на бег.
Он распахнул объятия и глухо рассмеялся, когда я чуть не снесла его с ног. И пусть вражеская армия никуда не исчезла, но в этот момент я была несказанно счастлива, ведь шла к нему долгие месяцы через сложные препятствия и лишения.
— Что? — ощутив влагу на рубашке, я отпрянула от отца.
Тогда и увидела, что он ранен. Кисть левой руки отсутствовала, будто её срубили. Из ровного пореза текла кровь.
— Как же? — мой ошеломлённый взгляд сосредоточился на полу.
Каменная кисть валялась рядом с потемневшей грудой обломков, поверх которых лежала голова от статуи Вальтера. Сердце сжалось от боли. Я не уберегла отца, не сумела спасти от огненной атаки его побратима. Как и Бриана.
— Прости, я не смогла… — залепетала, быстро вытягивая из сумки на поясе моток бинтов.
— За что ты извиняешься? — покачал головой отец, протягивая мне раненую руку, чтобы я могла её перевязать.
— Драгон ударил, ты начал падать. Я поймала тебя, но… кисть отломилась, — пояснила сбивчиво, сильно стягивая запястье, чтобы остановить кровь.
— Я жив, а мог… — он с грустью посмотрел на останки побратима. — Не смей извиняться, Эрика. Ты и так совершила невозможное. Я бесконечно горд тобой.
Шершавая ладонь отца коснулась моей щеки, стирая с кожи солёную дорожку.
— Ты точно моя дочь? — спросил он чуть шутливо, но серые глаза смотрели с тоской.
— Всё очень изменилось, отец, — горло рвало от эмоций, которые с трудом удавалось сдержать.
Не время для них. Потом мы сможем оплакать погибших. Если сами выживем.
— Вижу, — прошлое тепло ушло из его облика, сменившись привычной, но такой же родной строгостью. Передо мной стоял уже конунг Эрфолка, хранитель севера. — Что происходит? Введи меня в курс событий.
— У ворот армия драгонов во главе с императором Эрвином. У него три Сердца.
— И последняя стихия у нас, — хмыкнул он, мимолётно потеплев глазами.
Он говорил не о силе, а обо мне… Будто повторяя слова богини.
— Откуда… — начала было я, но меня прервал возглас Рикарда.
— Смотрите! — сумеречник стоял у пролома в стене, оглядывая город с высоты замка. — Проклятие спадает само.
И точно, Милдрет прекратила произнесение заклинания, а каменная лоза в помещении продолжает распадаться. Похоже всё дело в том, что обезврежен эпицентр проклятия.
— Аргейл! — в дверях тронного зала появился Стефан, поддерживая за руку бледную супругу.
Милдрет выглядела истощённой и вымотанной. Зелёные глаза девушки смотрели на конунга с испугом.
— Стефан, — улыбнулся отец, протягивая ему здоровую руку. — Рад видеть тебя, сынок.
Он похлопал Стефана по ладони и тогда заметил брачный знак на его коже.
— Это то, о чём я думаю? — он с усмешкой посмотрел на меня.
— Очень многое изменилось, — отрицательно мотнула я головой.
— Позвольте представить вам мою супругу. Милдрет, — Стефан указал на жену, которая, кажется, побледнела ещё сильнее. — Её целительский дар снял проклятие с города.
— Позвольте, — облизав пересохшие от волнения губы, она протянула ладони к культе отца.
Пальцы её вспыхнули светом. Рваная рана затянулась на глазах.
— Спасибо, Милдрет, — отец пожал протянутые к нему ладони. — Твоя жена красавица, — подмигнул он Стефану.
— Мне очень повезло, — подтвердил тот, приобняв ошеломлённую девушку за плечи.
— Теперь меня ничто не задерживает, — он осмотрел зажившую руку. — Ты познакомишь меня и со вторым своим спутником? — он взглянул на подошедшего Рикарда.
Тот был непривычно хмур и невесел. Хотя обычно умудряется шутить даже в самой опасной ситуации.
— Рикард, — представился он, чуть кивнув. — Из клана сумеречных воинов.
Брови отца мимолётно приподнялись в удивлении. Он понятливо кивнул.
— Я благодарен за помощь, — искренне произнёс он.
— Красотка хотела вас спасти, — дёрнул подбородком Рикард, слегка улыбнувшись. — И заодно Эрфолк.
— Сначала отбить бы Стейнби, — отец провёл ладонью по покалеченной руке. — Нужно собирать воинов.
— Белин этим уже занимается, — сообщила я. — Проблема в том, что многие покинули город, сбегая от каменной лозы. Здесь остались те, кто не успел.
— Будем работать с тем, что есть, — пожал он плечами.
Несмотря на сложную ситуацию, выглядел уверенно. Как и должно конунгу.
Мы спешно направились на выход. Отец попросил ввести его в курс дела, и я очень постаралась избегать лишних деталей в своём рассказе. И, как ни смешно в нашем положении, боялась момента знакомства родителя с мужем. Вряд ли Холгер отреагирует на возвращение конунга более тепло, чем Рикард. Даже ради меня. В конце концов, по приказу отца уничтожили весь клан сумеречных воинов. С ними погиб и сын Холгера.
— Аргейл? Эрика? — в проходе лестничной площадки показалась мама.
В том же праздничном платье, что было на ней в день рождения отца. Только припорошенном каменной пылью.
— Мама! — рассмеявшись от счастья, я рванула к ней и тут же прижалась к её груди, вдыхая родной и почти забытый аромат её духов.
— Дорогая, — она стиснула меня в объятиях, порывисто проведя ладонью по волосам. — Что происходит? Не могу понять.
— Город был проклят, — пояснила я, поднимая взгляд к её лицу.
По щекам матери скользили слёзы. На губах играла улыбка. Надежда вновь увидеть её живой была так слаба, но никогда не угасала в моём сердце. И не зря, я достигла невозможного: вернула родных. Теперь оставалось отстоять их жизни.
— Потом, — отец стиснул плечо супруги ладонью. — Город окружён. Собирай всех. Ты знаешь, что делать.
— Знаю, — подтвердила она, нехотя выпуская меня из объятий. — Ты… Для меня прошёл миг, а ты… Ты ведь не останешься со мной?
— Моё место там, — сжав ладони матери своими, я поцеловала каждую из них. — Мы скоро увидимся. Мне столько нужно тебе рассказать.
— Жду с нетерпением, дорогая, — мама нежно погладила меня по голове.
Как жена конунга она должна организовать слуг. Нужно готовить доступ в подвалы для эвакуации женщин, детей и стариков, открыть хранилища с оружием, экипировкой и лекарскими средствами для воинов. Когда начнётся осада, будет много раненых. Нам же предстояло вернуться на крепостные стены.
Мы спустились во внутренний двор. Здесь царила суета. Побратимы отца организовывали выбежавших на улицу воинов и слуг. Мы не стали задерживаться. Оседлали лошадей и двинулись к внешней крепостной стене. Я вновь скакала на своём Ветре. Конь будто чувствовал, насколько долгой была разлука, и тоже радовался моему возвращению, громко похрапывая и дёргая поводья от возбуждения.
Вскоре мы достигли главных ворот. Стены, что только недавно защищали мы вшестером, наполнились воинами. Они носились по боевому ходу, распределяя между собой оружие. Лучники заняли огневые позиции, зорко следя за врагом. Простой люд кипятил смолу, готовил катапульты. Все жители Стейнби объединились, чтобы защитить свой дом.
— Папа! — Кора бросилась к нам вниз по лестнице, достигла отца в несколько быстрых шагов и повисла на его шее.
— Рад, что ты вернулась, — приподняв дочь над землёй, он похлопал её по спине, радостно смеясь.
В груди защемило от нежности. Семья снова была в сборе.
