Гарри. — До всего этого. — Гермиона вытащила голову из шкафа и посмотрела на него. — О Малфое и квиддичном проекте, — он провел рукой по своим вечно непослушным волосам. — Он был прав, предупредив Тео. Да, ему следовало рассказать тебе, что он собирался это сделать. Но он поступил правильно.
— Я знаю, — тихо ответила Гермиона.
— Как думаешь, у вас двоих есть какая-нибудь надежда? — спросил Гарри, посмотрев на нее взглядом, полным боли. — Или ты этого… не хочешь?
Гермиона долго молчала, прежде чем ответить.
— Я очень хочу, но думаю… Наверное, нет, — она едва могла говорить сквозь ком в горле. — Я надеялась, что, может быть, после той встречи в Уилтшире. Но нет, — Грейнджер покачала головой. — Кажется, теперь все кончено.
Гарри подошел к ней и обнял.
— Мне жаль, Гермиона.
— Мне тоже, — выдохнула она, крепко держась за него.
oOo
Гермиона захлопнула наполовину прочитанную книжку. В последнее время было так сложно сосредоточиться на чем-либо. Это приводило в ярость. Она нетерпеливо взмахнула руками и встала. Может, ей нужно выйти из квартиры, погулять, подышать свежим воздухом?
Она подошла к окну и выглянула наружу. К сожалению, серая моросящая погода чудесным образом не изменилась, но разве не для этого придумали резиновые сапоги и плащи? Гермиона достала из шкафа ботинки и начала обуваться, а ее мысли крутились вокруг ситуации с Роном и Уикхэмом.
Прошла неделя с тех пор, как она покинула Нору. Неделя без новостей и без изменений. Грейнджер пыталась оставаться занятой: проводила долгие часы в офисе и заполняла остальное время работой над дневниками о кентаврах. Ей наконец удалось встретиться с Рольфом Скамандером и показать ему эту находку, что привело его в невероятный восторг. Если бы все остальное в ее жизни не было таким дерьмищем, Гермиона бы тоже находилась на седьмом небе от счастья, а так любимая работа казалась лишь слабым светлым пятном в окутавшем ее мраке.
Она натянула плащ и подошла к зеркалу, чтобы завязать волосы в хвост — бесполезная попытка предотвратить их увеличение вдвое из-за сырости.
Ее душевному состоянию не помогал тот факт, что на следующий день после их разговора Гарри обосновался в Норе с Джинни. Очевидно, ребята все обсудили, а их отношения стали крепче, чем когда-либо. Конечно, Гермиона полностью поддержала его отъезд, но в итоге провела не самую приятную неделю в полном одиночестве.
Она не часто позволяла мыслям о том, что ее семья на другом конце света и практически отчуждена, затронуть ее, но в такие времена так хотелось, чтобы кто-то был рядом. И естественно, она тут же подумала о Драко. Гермиона разочарованно зашипела и попыталась очистить голову, схватила зонтик и потянулась к дверной ручке. Может, стоит сходить в Галерею Тейт{?}[Британская галерея Тейт (англ. Tate Britain) — художественный музей в Лондоне, самое крупное в мире собрание британского искусства с 1500 года до наших дней.] и посмотреть на выставку Тернера?{?}[Уильям Тернер (англ. Joseph Mallord William Turner) — британский живописец, мастер романтического пейзажа, акварелист и гравёр. Предтеча французских импрессионистов.] Это всегда ее успокаивало.
Едва пальцы коснулись холодного металла, как из гостиной раздался настойчивый стук. Очень похоже, что шумела сова. Гермиона побежала обратно в комнату и увидела порхающую у окна сипуху Уизли. Она поспешила впустить птицу и отвязала свиток от ее лапки. Записка была от Джинни и состояла всего из двух слов: «Сюда, немедленно». Гермиона выронила бумажку и аппарировала.
Появившись в саду у Норы, она услышала шум из дома и поспешила к входной двери, пытаясь понять, были это крики восторга или отчаяния. Она открыла тяжелую панель, не удосужившись постучать, и тут же поняла, что, слава Богу, новости хорошие.
Молли сжимала письмо в руке и сквозь слезы счастья громко благодарила Мерлина и Цирцею, Фред и Джордж хохотали и улюлюкали, Билл и Флер обнимались, а Гарри и Джинни стояли и смотрели на них всех, держась за руки с облегченными улыбками на лицах. Гермиона заметила слезы в их глазах. Все одновременно повернулись к ней, когда она появилась в дверном проеме, улыбка Джинни стала шире, а Гарри подошел и взял Гермиону за руку.
— Его нашли? Он в порядке? — спросила она.
— Да, — ответил Гарри. — Мы только что получили сову.
Гермиона облегченно выдохнула. До этого момента она не осознавала, как волновалась за Рона, несмотря на их разногласия.
— Ох, я так рада, — сквозь слезы выдавила она.
Джинни подошла к ней и крепко обняла. Когда Гермиона успокоилась и снова могла говорить, она спросила Гарри, что им известно.
— Рона и Джека нашли. В Монако, представляешь? Рон в порядке. Невредим, — рассказывал Гарри. — Авроры их допрашивают, но Чарли пишет, что Рон, похоже, выйдет на свободу, потому что, очевидно, он понятия не имел, что Уикхэм занимается мошенничеством. Вообще-то, как я понял со слов Чарли, Рон все еще не верит в это.
Гермиона покачала головой, и Джинни поймала ее взгляд.
— Поразительно, правда? — пробурчала она. — Но если это поможет ему выбраться из всего этого…
Гермиона кивнула.
— А что там насчет торговли людьми?
— Кажется, произошла небольшая ошибка, — ответила Джинни. — Дело касалось одной девушки, которая была очень «близка» с Уикхэмом, и хоть она тошнотворно молода, все же оказалась совершеннолетней.
Гермиона почувствовала в равной степени облегчение и отвращение. Джек Уикхэм определенно не изменил своих взглядов.
— А деньги?
— Все еще ничего, — Гарри покачал головой и посмотрел вниз.
— Но я уверена, что и их скоро найдут! — Молли вклинилась в их разговор. — Понятно, что все это просто большое недоразумение, — воскликнула она. — Рон и Джек вернутся домой со дня на день. И если повезет, Гермиона, может быть, у тебя все еще будет шанс с мистером Уикхэмом… — Молли многозначительно подмигнула в ее сторону, и Гермиона в изумлении открыла рот.
— Охренеть, ты сейчас серьезно, мам?.. — Джинни начала закипать, но Гермиона взяла ее за руку.
— Все в порядке, просто оставь ее, — мягко сказала она.
Джинни выдохнула и кивнула. Пусть пока у Молли остаются свои заблуждения. Тот факт, что денег все еще нет и Нора до сих пор в опасности, скоро дойдет и до нее.
Джордж предложил чего-нибудь выпить. Гермиона направилась на кухню, чтобы помочь, когда снаружи послышался хлопок аппарации, явивший взору измученных Чарли и Хэмиша.
Наступил момент абсолютной тишины, а потом Молли вскрикнула, и комнату снова охватил хаос, в котором сразу несколько человек говорили и выкрикивали вопросы. Гермиона отступила, ожидая, когда всеобщее возбуждение поутихнет.
Наконец, Хэмиш подал голос, перекрывая гвалт:
— Эй! — крикнул он, и все чудесным образом затихли. Он подвел Чарли к дивану
