— Какая дружина? — не понял мужчина.
— Слишком шумная, — гладя коренастую гнедую лошадку по белой звездочке, отвечаю. Ее мне Еремей привел. Хоть и маленькая на фоне богатырского коня, но ладненькая и глаз добрый.
Подскочил ко мне купец, подкинул в седло, как листочек.
— А меня? — не смогла смолчать Забава.
Хмыкнула и тронула свою лошадку. Пущай догоняют.
— У нас уговора о спутниках не было, — догнал меня Ольгред подстраивая ход своего скакуна.
— Не было, — не стала отпираться. Разговаривать с кем-то хотелось все меньше.
— Так зачем тащить кого-то? — злиться, в голосе проскакивают гневные нотки, но по виду толком не скажешь.
— За надом, — равнодушно отвечаю. Подул легкий ветер с востока. Принес запах хризантем, георгинов, и, кажется, бархоток. Скоро дождь будет. Повезло с погодой. — Гред, доверься мне, — повинуясь какому-то порыву, повернулась в седле, чтобы видеть мужчину, — без них дорога не сложится.
Пришпорила коня пытаясь промчаться наперегонки с ветром.
— Гред?! — донеслось больше удивленное, чем раздраженное восклицание.
Ну, не свет мой батюшка же мне его называть?
Вот как начался день так кривобоко и пошел!
Стоило нам только отъехать от городских стен, как пошел по-летнему сильный дождь, промочивший от самой маковки до пят и только после этого умчавшийся вдаль.
Вот спрашивается, почему бы не применить магию, да и не развеять тучку! Хотя, да нельзя. И сама понимаю. Здесь развею, а где-то наводнение из-за дождя случиться, а тут поля высохнут. Вот и мучайся ведьма, хоть и лесная.
Зато сразу за дождиком солнышко вылезло, и начало так старательно нас сушить, что очень скоро тучку назад мысленно звала. Вот и пойми нас женщин. И то не так и это не сяк.
Хорошо, что хоть с разговорами лезть никто не стал. Только Охта на охоту отказалась лететь всю дорогу птичий массаж, делая и успокаивая.
Ближе к полудню разбили привал.
Еремей достал из своей сумки копченый окорок, рыбку, жаренную и какие-то соленья. А чтобы окончательно испортить настроение банку малинового варенья. Знает, как я его люблю!
Молча, отобрала сокровища. Подошла к князю и прямо на колени положила.
— Ешь, тебя не жалко.
— Почему не жалко? — не понял Ольгред.
— Я тоже хочу?! — возмутилась Забава.
— А тебе пока не поздно нужно учиться следить за своей фигурой! — сказала, как отрезала. Девушка удивленно осмотрела себя. Ну, да действительно, ничего лишнего. — Ладно, — смилостивилась, — но только чуть-чуть. А ты, куда руки тянешь?! — по этим самым ручкам ударяя, возмутилась я. — Ишь вкусненького захотел. Я тебе еще пирожки не простила, так что мучиться вместе будем!
Кстати говоря, мучиться не пришлось. Хоть и надоели каши, да сегодня она на славу удалась. Рядом заросли ежевики, да малины оказались, вот я ягодки туда и покидала, чтобы вкуснее вышло.
— И кто это в нашем лесу костры жжет, а подати не дает? — Опершись на здоровенную такую дубину, вопросил лесной тять.
Рядом щербатыми ртами скалилось еще с десятка два соплеменников.
С сомнением посмотрела на них. Что имеем? Человек пять сможет князь положить, два-три — Еремей, все же он послабже будет. Столько же и я вывести из строя смогу. Порошочки, да траки разные с собой взяла, и особенные смеси для таких случаев положила. Но все равно много.
Похожего мнения придерживались и мужчины. Поэтому переглянувшись без слов, вскочили на коней. Благо как раз навьючивали для дальнейшего пути и пустились наутек.
Не ожидавшие такого тати попытались остановить нас. Но куда им? Пришпоривая коней и заставляя их прыгать через поваленные деревья, быстро выскочили на тракт. Только в последний момент кто-то успел срезать одну из моих сумок. Но оглядываться себе дороже. Вот и не оглядываюсь, а прижавшись к лошадиной шее, несусь.
Повезло, что ни луков, ни лошадей у разбойников не было. Так, что оторвались быстро.
— Глаш, а Глаш? Ты видела у того детины, что справа стоял руки волосатые, да все в колечках, словно у барашка были. — То и дело приставала ко мне Забава. Может, кто и испугался, а ее имя обязывало, вот и показалось забавной встреча. То ли еще было ввяжись мы в драку.
— У мужиков не только на руках колечки бывают, — безразлично отвечаю.
Рядом какой-то странный кашель. Резко повернулась к Еремею, уж не заболел ли?
Смеется ведь!
Только хотела возмутиться, но глаз на обрывок ремня упал.
— А ну стой! — скомандовала, практически падая на землю. Только бы не мешочек заветный, бабушкой даденный!
Кинулась к вещам, не только проверила, но и перетряхнула все. А главного-то нету. Села на землю, голову руками обхватила. Что делать не знаю.
— Ты чего? — подъехав ближе князь спрашивает. По такому случаю даже разговаривать стал, а то полдня молчал.
— Амулетов больше нету, — пожаловалась, задирая голову вверх, по-другому просто лица не увидеть.
Спрыгнул он наземь присел рядом.
— Очень нужны?
— Там два еще моей пра-пра-прабабкой сделанных. Таких больше ни у кого нету.
— Значит возвращаемся?
Сначала неуверенно, а потом словно боясь, что откажется, закивала часто-часто головой.
— Вот и ладненько, — снова вскакивая в седло, сказал князь.
— Вставай, раз вертаться будем, нужно поспешить, чтобы до ночи успеть к ночлегу. — Поторопил Еремей.
Два раза приглашать не пришлось. Быстро оказалась в седле.
— Только слушаться меня во всем. Что велено, то и делать, — предупредил Гред.
Переглянулись втроем, да дружно согласились. Он человек, повидавший на своем веку бандитов много. А мы люди мирные.
Вот только приняв наше согласие княже с дороги коня свел и меж подлеска осторожно пробираться начал. Медленно, да аккуратно, стараясь к себе люд проезжий не привлекать. То, что за час быстрой рысью проехали, три часа шагом одолевали.
А на поляне, где мы кашеварили уж ничего не осталось. Лишь угольки потухшие внутри каменного круга лежат. Ни котелка, ни банки с вареньем! У, варюги!
— Куда идти-то надо? — хмуро спрашиваю.
— Глашка, сиди, молча! — хорошенький ответ!
Только рот открыла, как Еремей рядом шепнул.
— Тати рядом могут быть, так что тихо делать все нужно.
Вот это понимаю. Объяснил. А то молчи женщина и пирожки лепи.
— Может коней, где привяжем? — уже шепотом спросила, обдумав как поступить. — И Забаву с ними оставим.
— Коней привяжем, — из ближайших кустов Ольгред вынырнул, — А Забаву с собой возьмем. От нее пользы поболе тебя будет в этом деле. — Гадости говорит и спокойно штаны отряхивает.
