Первое правило Баббы: «Никто не берет оружие в моем магазине без прямого разрешения».
Взгляд Ника невольно наткнулся на изображение мамы Баббы на стене. На портрете была огромная дыра от пули, как раз промеж глаз. Его желудок провалился к ногам. Да, он тогда уцелел чудом.
— Так чему ты собираешься учить меня? — спросил он Грима, стараясь не думать о том, как выстрелил маме Баббы в голову. Ему везет, что он все еще дышит после этого.
— Как раскрыть твой разум и обратить внимание. Вселенная всегда говорит с нами. Иногда знаки перед глазами, а иногда очень хитро спрятаны.
— Как хитро?
Грим указал на изображение мамы Баббы.
— Давай, используем это как пример. Когда смотришь ты, то видишь только дыру на картине. А когда смотрю я, то могу сказать, когда и как ты умрешь, и не намекаю на то, что Бабба придет за тобой, чтобы отомстить за порчу картины матери. Это показывает неотъемлемую часть твоего будущего и его конец.
Горло Ника сжалось, когда он подошел к картине, которая висела в метре над его головой на стене. Он изучил обожженные отметины и дыру. Было похоже на психологический тест Роршаха, и говорило о многом. Наклонив голову, он рассматривал и изучал ее как загадку «Где Вальдо?».
Это показывает дату его смерти? Бесполезный метод. Смерть сидела на наркоте. Это выглядело чересчур запутанным для него.
Он хмуро посмотрел на Грима.
— Ты издеваешься надо мной?
— Может. А может, и нет. Придется поиграть со мной, прежде чем поймешь.
Ник не был уверен, что ему очень нравился ответ Грима.
— Почему когда ты так говоришь, у меня чувство, будто я играю в азартную игру и на кону моя жизнь.
— Наверное, потому что так и есть. Я ни на что другое не играю.
Ага, от этого он сразу почувствовал себя тепло и уютно внутри.
— Прекрасненько.
— Ты что-то сказал? — Марк высунул голову из-за шторы, которая разделяла магазин и подсобку.
— Ах, да. Я сказал — прекрасненько, мне придется убирать этот бардак.
Марк дьявольски рассмеялся.
— Я отреагировал так же. Я даже пытался этим утром уволиться, но Бабба не позволил. Сказал, что если я попробую уйти, он нашпигует мою задницу дробью. Он единственный из знакомых мне сукиных детей, который может сделать это на самом деле. И поэтому я здесь. Вне себя, но живой. Хорошенький денек. — И он исчез за шторами, вернулся к чему-то, чем занимался с Баббой.
Ник вернулся к Гриму.
— У тебя нет друзей, с которыми можно зависнуть?
— Есть. Но обычно когда мы тусуемся с дружками, это плохо заканчивается для вас. Особенно, когда нам скучно. Ничто не развлекает нас больше чем эпидемии, голод, войны и кровавые убийства.
— Ты тоже играешь в Dungeons & Dragons? И кто у тебя ведущий?
Грим цыкнул на него.
— Разница между моей группой и твоей… наши игрушки настоящие, — неожиданно лошадь выбежала из его кармана и пробежала по руке на плечо.
Отличный трюк. Пугающий, но отличный.
— Так… это что-то типа твоей карманной обезьянки?
Крошечная лошадь фыркнула пламенем и заржала на Ника.
— Тише, девочка, — Грим погладил ее по гриве, чтобы успокоить. — Тебе лучше уважительно к ней относиться. Она понимает тебя, и плохо воспринимает оскорбления.
— Прости, Флика. Не хотел задеть твою гордость, — попробовал Ник сгладить ситуацию.
Грим продолжил.
— Главное, чему я должен научить тебя, это то, что вселенная и ее обитатели непрерывно говорят с тобой. Но, как и маленькая книга, которую ты получил вчера, они редко говорят прямо. Ты должен сам догадаться, и желательно пока не станет слишком поздно. Сила предсказания — это твой способ прислушаться к предупреждениям вселенной.
Холодок пробежал по его спине и Ник напрягся.
— Откуда ты знаешь о гримуаре?
Грим закрыл ладонь, и в его руке появилась книга. Маленькая и черная, с клеевым красным символом на обложке, который должен был быть личной эмблемой Ника, в ней были загадки, которые помогли Нику выжить прошлой ночью. Все что ему нужно было сделать — задать вопрос и пролить три капли крови на нее, он все еще считал это отвратительным, но… Его кровь собиралась в круг, а затем формировала слова и картинки на странице, которые давали подсказки.
Как и сказало это существо, книга была гадкой маленькой лентяйкой. И не любила отвечать на вопросы, так же как и Ник, и если отвечала, то с таким ядом, что Ник мог только мечтать, не быть наказанным домашним арестом до конца жизни за такое.
Посмотрев сузившимися глазами на книгу, Ник пошлепал себя по заднему карману, чтобы проверить, а не была ли книга Грима дубликатом.
Не была.
Его карманы были пустыми.… Погодите минутку, они не могли быть пустыми, потому что это означало бы, что что-то пошло не так… но, тем не менее, они такими и были. Это точно была его книга, и Смерть лапал ее своими грязными руками. Он уставился на Грима-вора.
Обычно он бы отнял ее, но вырывать что-то из рук Смерти казалось не очень умным.
Если только это не твоя жизнь.
Смерть постучал пальцем по книге, определенно, для того чтобы разозлить Ника еще больше.
— Давай вернемся к тому, что вселенная постоянно с нами говорит. И эта собачонка очень громко лает, — он прижал книгу к груди Ника. — Охраняй ее ценой своей жизни, потому что в знающих руках это твоя жизнь и смерть. Ты поделился с книгой кровью, и теперь это самая персональная из вещей, которая у тебя когда-либо будет. Волшебник высшего уровня, ведьма, высший демон и определенное количество иных существ смогут использовать ее, чтобы контролировать или уничтожить тебя. На самом деле, охраняй все, что у тебя есть. Каждую волосинку. Каждый кусочек кожи и одежды. Никого не подпускай к тому, чем ты когда-либо владел или будешь владеть. Ты особенный, парень. Чем особенный тебе пока не понять, и тебе придется прикрывать себе спину каждую секунду, пока ты дышишь.
Ему определенно не нравилось, как это звучало.
«Ты всегда такой жизнерадостный?»
«Меня зовут Гримом не просто так».
Ага, без шуток. Ник вернул книгу в задний карман.
— Ладно, и как вся эта чушь с предсказаниями работает?
— Вспомни ситуации, когда тебя неожиданно пробирает холод, появляются мурашки и тебя бросает в дрожь. Это непонятное чувство, подсказывающее тебе не делать что-то и, когда ты им пренебрегаешь, то очень жалеешь потом.
— Было что-то подобное, когда вставал с постели сегодня утром.
Грим закатил глаза.
— Мать вашу,— огрызнулся он на двух своих бездельников-миньонов. — Начинайте убираться тут, пока мы с Ником работаем.
