— Поняла, — прошептала.
— Никакого удовольствия возиться с тобой, — брезгливо бросил латинос. — Но… Моя дочь не здорова, а ты можешь помочь.
— Чем это? — я решилась посмотреть в глаза Михея.
Увиденное удивило. В его взгляде не было ярости или злобы, там замерла тоска.
— Ты слышишь оборотня в обличии волка. Это называется безмолвная речь, у Лоу с ней проблемы. Научишь волчонка общаться.
— Но я не знаю как! И вообще… — убавила громкость, когда оборотень свёл брови, явно угрожая наказать меня за излишнюю эмоциональность. — У вас что, некому научить Лоу говорить?
— Это тебя не касается, — рявкнул. — Твоя задача — стать для неё матерью и научить безмолвной речи. Поживёшь у нашей шаманки, пока течка не закончится. Потом у тебя будет комната в моём доме, еда и защита.
— Что если я откажусь?
Михей навалился на меня, потянулся рукой к двери, открыл. Ноги укусил ночной холод, в нос ударил запах прелых листьев.
— Корг будет рад встретиться с тобой ещё раз.
Отбитый ублюдок! Лоу мне понравилась, я бы ей и без угроз помогла, но не знала как. Вот только Михея это не волновало.
Посмотрела в чернеющую даль. Попасть в лапы тех уродов ещё раз — не вариант.
— Я… попробую, — зажмурилась.
Хлопок двери, рычание заведённого мотора…
Господь бог, помоги.
* * *
Укутавшись в мою куртку, дикарка уснула. Я старался не смотреть на неё — без толку. Запах… Он лишал рассудка. Я вёл машину на морально волевых, практически за шкирку оттаскивая себя от искушения остановиться на обочине и залезть к сонной девчонке в джинсы. Мягкая такая, тёпленькая, отзывчивая… Расслабленная алкоголем и сном она будет раскрепощённой любовницей. Зверь внутри меня урчал, полностью поддерживая безумие. Никогда не встречал женщину, которая пахла бы ТАК заманчиво. Член готов был взорваться от воспоминаний о том, что было в лесу, пока туда не заявился Марк…
Какого чёрта младший меня не послушал? Тупой вопрос. Я на собственной шкуре испытывал запредельное влечение к дикарке, но я — это я. У меня возраст и сила воли в порядке, но всё равно едва гайки не сорвало. О брате говорить нечего: молодой волк, горячий.
Заехал в поселение и припарковался у дома Акуры. Вышел из тачки один — сначала поговорим с глазу на глаз, а потом вручу ей дикарку. Хотелось скорее переложить этот груз на шею старой кости.
Я вошёл без стука. Волчица что-то растирала в ступке, поглядывая на Сали: он за столом изображал умирающего. Голову оборотня венчала корона из бинтов, но вряд ли девчонка сделала из него обречённого калеку. Хотя изображал он совершенно противоположную историю — даже не встал, когда увидел меня.
— Жить будет? — обратился к шаманке, проигнорировав актёра.
— Будет, — Акура фыркнула. — Две недели покоя, а потом хоть на службу, хоть на охоту.
— Слышал? — потянул Сали за воротник. — Жить будешь. Вали отсюда, — выпихнул его за порог.
Проследил, чтобы волчара прошёл мимо тачки, где спала дикарка, и вернулся в дом.
— Привёз, значит, — подытожила шаманка. — Лоу обрадуется.
— У дикарки течка. Пусть побудет у тебя.
— До завтра, — старая кость ухмыльнулась. — Дам ей кое-что, чтобы перебить запах.
Тоже неплохо. Про женские штучки я знал мало. Мне это ни к чему. Но если Акура действительно сможет перебить сводящий мужиков с ума запах, я стану уважать её ещё больше.
— Меня беспокоит Марк, — уселся за стол.
— Или дикарка? — старая кость хитро сощурилась.
— Следи за языком, Акура, — прорычал.
— Слежу, — спокойно отозвалась. — Ты бесишься, Михей, но по какой причине?
— Младший — причина.
— У волчонка ветер в голове.
— Он давно не волчонок.
— Михей, Михей… — шаманка тяжело вздохнула. — У тебя двое детей — дочь и брат.
Я схватил со стола нож и с чувством вогнал его в деревянную столешницу по рукоять.
— Акура, мы не на родине. Сегодня вожак — я, Левенрос наш, но что если завтра всё изменится?
— Ты беспокоишься из-за пророчества, но у каждого своё предназначение. Над этим твоей власти нет.
Сказала как кастрировала. Над судьбой я не властен — это правда.
Пару лет назад у шаманки было видение. Ничего конкретного: прозрачные образы, расплывчатые формулировки, но суть одна — вскоре у нашей стаи сменится вожак. Хуже всего — я не знал, когда это произойдёт, что послужит причиной и кто это будет. Брат должен занять моё место, но у парня в голове муть. Бестолковый волк.
— Я хотел воспитать его иначе.
— Не вини себя. Ты хороший брат и отец. На твою долю выпало немало испытаний, и ты справился. Так будет и дальше, вожак. Только научись видеть дальше собственного носа, — старая кость сощурилась.
— Снова намекаешь на дикарку? — я начинал злиться.
— Всё очень серьёзно, Михей. Дикарка войдёт в нашу стаю, сблизится с Лоу. Уверена, это поможет девочке окрепнуть, найти связь со своим зверем. Но что потом? Прогонишь её или оставишь жить с нами, а сам приведёшь в дом очередную овцу?
— Заткнись, Акура! — грохнул кулаком по столу.
— Ненависть сжигает тебя, вожак, — шаманка тяжело вздохнула. — Я тоже пострадала из-за людей. Мы все пострадали… — она на мгновение замолчала. — Но девушка не сделала ничего дурного.
— Она человек — этого достаточно.
— Достаточно для чего? Чтобы дать Лоу надежду на семью, а потом забрать?
— Ты сама это предложила! — заорал.
— Нет, Михей. Ты понял всё по-своему.
Из дома шаманки я вылетел злой пулей, готовый войти в тело любого, кто встанет у меня на пути.
Никто не встал. Стая давно спала.
Глава 8
Мне снилась мама. Она бросила пить, нашла работу и послала Джо. Джо не приснился, слава господу.
Не открывая глаз, попыталась нащупать свой мобильник на полке над кроватью. У нас в трейлере тумбочка рядом со спальным местом не помещается, приходится обходиться полочками. Вместо пластиковой поверхности обнаружила доски. Необтёсанные…
— Ай! — шикнула, сунув палец в рот. Похоже, напоролась на гвоздь.
Разлепив веки, сощурилась. Ни трейлера, ни мобильника. Я лежала на узенькой кровати в очень странной комнате. На дощатых стенах пучки сушёных трав, мешочки какие-то, много посуды. Пыль и паутина как элементы декора. В хижину ведьмы попала, честное слово. И мебель такая… самодельная. Кухонный стол, кровать, несколько стульев, сундуки. Сундуки! Серьёзно?
— Чего верещишь? — надо мной нависла женщина в годах.
— А… Э-э…
Назвать её старушкой язык не поворачивался, хоть миссис была немолода. Она напоминала гадалку-аферистку. В некоторых районах моего города можно встретить рынки, где есть закутки с такими вот дамочками. В их арсенале стеклянный шар, карты таро и куча бижутерии.
— Поднимайся. Завтрак уже на столе, — заявила женщина.
Я не чувствовала себя отдохнувшей. Кожаная куртка Михея, которая до сих пор была на мне, казалась невероятно тяжёлой. Джинсы будто приросли к ногам, а на кеды смотреть жутко.
— Где я? Кто вы? — голова начала соображать.
— Я Акура, шаманка. Ты у меня дома, но тебе пора идти к вожаку. Ешь и собирайся, — она поставила на стол глиняную миску с чем-то горячим.
Вспомнила, где и зачем нахожусь. От мысли, что придётся снова столкнуться с Михеем, стало нехорошо. Латинос вызывал во мне противоречивые чувства. С одной стороны — он маньяк, которого стоило опасаться, а с другой… У меня щёки вспыхнули жаром. Про другую сторону лучше не думать. Надо поесть. Срочно!
Усевшись за стол, взяла ложку и зачерпнула исходившую паром жижу — пряный бульон с мясом. Овощей в тарелке не обнаружилось. Необычный для меня завтрак. На удивление было вкусно, и я почувствовала себя бодрее. Не такая уж плохая идея — съесть с утра тарелку мясного бульона.
— Михей сказал, что я какое-то время поживу у вас, — идти к оборотню не хотелось. — Пока у меня не закончится…
Течка? Хочка? Как ей объяснить?
