— Пей, Ледышка! — теперь Кровавая королева приказывает мне, и я вынужденно пригубила напиток со вкусом диких ягод, растущих на зеленых холмах за Царь-городом, но глотать не стала.
Мой союзник отвлек внимание королевы-змеи, о чем-то спросив у нее и заслонив меня своей широкой спиной. Сего мига мне хватило на то, чтобы вернуть глоток в кубок.
Очередное мгновение и под бешеный аккомпанемент моего сердца, слуга, совсем молодой парень, украдкой заменил мне один серебряный, инкрустированный самоцветами кубок на другой. Что происходит? Что подсыпала мне Беккит в вино?
Подумаю об этом позже, сейчас не до размышлений! Беккитта вновь воззрилась на меня придирчивым, изучающим взглядом. Я пригубила вино, не спеша распробовала, играя на нервах королевы-змеи.
— Ледышка, — опять позвала она, — ты поняла, что я требую от тебя?
— Поняла, — уверенно объявила я.
— Превосходно! Но только посмей ослушаться! Запомни, либо ты приносишь мне сердце демона, либо я преподношу тебе сердца твоих родных! — в ее словах слышалась явная угроза.
— Не посмею, — в ответ я скромно опустила очи и услышала ее довольную усмешку, а затем и ядовитую речь:
— И знай, Ледышка, я оказываю тебе великую честь! До Нордуэлла тебя будут сопровождать два моих доверенных лица — Тоэя и Фрон.
Я резко вскинула голову — теперь стала ясна причина недовольства королевского любовника. Он, поймав мой изумленный взор, с ехидной усмешкой кивнул. Я едва не поморщилась в ответ, будто отведала не засахаренного плода лимонного дерева, ибо путешествовать предстояло далеко не в дружеской компании. Тоэя — личная служанка Беккит, поддерживающая свою госпожу всегда и во всем, верная ей, как сторожевая псина единственному хозяину. Я глотнула еще вина, а Беккитта никак не желала умолкнуть:
— Ледышка! — твердила она. — А, Ледышка?
Подавила очередной приступ ярости и смиренно подняла взор на королеву-змею.
— Забыла сообщить тебе еще одну весть! — проговорила она. — В Нордуэлльском замке, под самым боком Севера, находится еще одно мое доверенное лицо! Не спрашивай, кто это! Не скажу! Этот человек сам подойдет к тебе, когда придет срок! Именно ему ты передашь сердце демона!
«Вот как? Выходит Ган оказался прав, и меня отсылают на верную смерть!» — я спрятала вспыхнувшее в глазах бешенство и покорно кивнула, осознав еще одну немаловажную вещь: «Именно так секреты Севера попадают в Каменего, а затем в Царь-город».
С величайшим трудом я просидела в зале час, пиршество постепенно превращалось в оргию, по привычке я хранила на лице постное, непроницаемое выражение. Когда Фрон громко икнул, а Эрей поднялся со скамьи, я поспешила к двери, ловко обходя пьяных гостей, уворачиваясь от потных мужских рук. Бег по длинному коридору и вот знакомая лестница. На ней меня схватил, грубо облапал, а затем прижал к стене один из рыцарей Беккитты, входящих в ее личную охрану, эрт Аргер. Его слюнявые губы прошлись по моей шее, причиняя боль и обдавая винным дыханием.
— Ну же, Ледышка, давай! Беккит сказала, что после «напитка грез» ты станешь сговорчивей!
«Вот оно что! Одной загадкой стало меньше!» — я не сдержалась и изо всех силы оттолкнула мужчину от себя. Он явно не ждал, что я стану сопротивляться, поэтому отпустил, и я четко, глядя в его налитые кровью глаза, произнесла:
— Я королева Ар-де-Мея, а не девка из борделя! И никто, слышишь, никто, не смеет принуждать меня к близости!
— Королева? — с нехорошей усмешкой переспросил он. — А я сейчас тебе покажу, какая из тебя королева! — мужчина со всего размаху ударил меня по лицу.
Я упала на пол, чувствуя текущую по губам и подбородку струйку теплой крови из разбитого носа. Эрт Аргер занес ногу, чтобы продолжить избиение, но я проворно вскочила и приготовилась защищаться. Хватит молчать, я не рабыня, и это пора доказать всем!
К счастью, драться мне не пришлось — на лестнице показался Эрей. Гневно щурясь, он оценил ситуацию и приказал эрт Аргеру:
— Вон! Я с тобой позже поговорю!
Рыцарь ослушаться не посмел и, многообещающе ухмыльнувшись в мою сторону, ушел.
Эрей быстро подошел и ухватил двумя пальцами мой подбородок, осматривая лицо. Оторвал рукав своей шелковой сорочки и с брезгливостью бросил:
— Вытрись!
Я приняла гладкий лоскут и приложила его к лицу, утирая кровь. Эрт Дорн заговорил вновь:
— Весь завтрашний день сиди в своей комнате и не высовывайся без крайней на то нужды! Охрану к тебе я приставлю, иначе эта дура (это он про Беккитту?!) все испортит! — шумно выдохнул. — Не обольщайся на сей счет! Надеюсь, понимаешь, ради кого я стараюсь!
— Прекрасно понимаю, я не так наивна, как кажусь на первый взгляд.
— Думаешь, я не вижу? Это ты Беккит можешь пустить пыль в глаза, но не мне! И учти еще одно — Фрона с тобой тоже не просто так отправляют!
— Я сумею позаботиться о себе, — с некоторой гордостью заявила я, вызывая у советника только насмешку.
— Иди! Синяк твой за время путешествия сойдет! Так что демон получит тебя во всей красе и целостности… надеюсь!
Стиснув зубы, кивнула и поспешила к себе. Теперь я еще с большим нетерпением ожидала дня отъезда — именно с него у меня начнется новая жизнь! Я выйду из своей раковины, сброшу панцирь и подумаю, как быть дальше!
Игвейн сегодняшней ночью, моей предпоследней ночью в Царь-городе, решил кое о чем напомнить мне! Во сне я ухнула в бездну воспоминаний…
… На дворе цвела северная весна — луга покрыла зеленая трава, но ветер, дувший с вершин Арвиновых гор, приносил набухшие снегом и градом тучи. Я, моя старшая кузина Греттель, младшая сестра Северия и семь наших альбин — их всех я помнила по именам — во главе с Рионой отправились на прогулку. Мы любили бегать к морю, туда, где пенные волны яростно бились об острые скалы, а внизу на камнях резвились морские львы, котики и моржи. Каждую весну они тысячами стремились на каменистые берега Ар-де-Мея, чтобы произвести на свет свое потомство. Ветер трепал мою непослушную челку, гнул к земле низкорослые деревца и стремился на юг, а мы, раскрасневшись от холодка, играли, бегая друг за дружкой.
Рионе в тот год только-только исполнилось тринадцать, а старшей из нас была Греттель — ей было четырнадцать. И именно они первыми увидели золотой парус, показавшийся из туманной пелены, висящей над морем.
Диль, веселая, задорная и бойкая на язык хохотушка, вызвалась отнести весть моим родным, а мы медленно двинулись следом. Не чувствуя угрозы за спиной, потому и не торопясь, развлекаясь по пути.
Рыцари настигли нас в небольшой деревушке, вблизи от Хрустального города. Здесь я впервые увидела реки крови, услышала крики умирающих, и здесь я впервые убила…
Риона, исполняя свой долг, впитанный с молоком матери, альбины моей родительницы, сумела укрыть нас в лесочке, наказав помалкивать. Но разве я могла усидеть на месте? Греттель выбралась из укрытия первой, но не вернулась обратно. Спустя пару часов, устав от неизвестности, я, изрядно поспорив с девчонками, пошла искать Риону и Греттель.
Мне было всего одиннадцать, и я оказалась совершенно не готовой к тому, что мне предстоит увидеть! Обезглавленные, изувеченные тела, сожженные дома и не единой живой души на деревенской улочке. Я выла над окровавленным телом кузины, а когда опомнилась, пошла дальше. Плутая по разоренной деревне среди обугленных деревяшек и груды неопознанных человеческих останков, обнаружила насильника, пыхтевшего над избитой Рионой.
Тогда я схватила первую попавшуюся доску и, не помня себя от ярости и горя, опустила ее на мужскую голову, а затем снова, снова и снова до бесконечности. Кровавая пелена застилала мой разум и только подбежавшие девчонки оттащили меня от мертвеца. Скинув его с себя, на ноги с трудом поднялась Риона — теперь выли все! Такими нас и нашел мой родитель — король Ар-де-Мея. Оказалось, что Диль добралась до города, и нам навстречу выехал отряд во главе с моим батюшкой. Только воинов задержали те рыцари Беккитты, которые первыми высадились на наш берег.
