У моего нового артефакта, несомненно, был разум и очень своеобразное чувство юмора. Нарекла я его Ованесом. Когда-то мой знакомый армянского происхождения долго втирал мне про огненное значение этого имени в переводе на русский. Лицо того армянина я помню с трудом, ассоциация осталась.
Мой новый артефакт возражений не имел. Я немного помучила Ованеса на тему возможностей, и выяснила, что, помимо тепла и изменения вида, он может давать неплохую защиту, становясь кольчугой. При этом вес артефакта не менялся в зависимости от формы, так что браслет из него получался довольно увесистый, а кольчуга — невесомая.
Я, естественно, не смогла не поэксплуатировать тему чёрного латексного костюма, и Ованес не подвёл. Костюм получился не чёрный, а очень тёмный серый, но крайне эффектный и футуристический. Матовая версия тоже имелась, но смотрелась не так притягательно.
В исполнении Ованеса вызвал восторг медного оттенка шёлк. Сочетаясь с волосами, он превращал меня в какую-то невероятную инсталляцию из музея современного искусства. Мне очень понравилось, и я взяла такой наряд на заметку.
Отлипнув от зеркала и оставив Ованеса в покое, я, наконец, уделила время окнам. Выходили они на море, а дворец был построен вдоль высокой скалы, уходящей в воду. Из моей комнаты было видно кусочек сада, море и город, спускающийся от гор к воде и простилающийся в бухте.
С двух сторон город был окружен высокой горной цепью, с третьей — морем. Высунувшись из окна, я смогла насчитать ещё три этажа вверх и два вниз. На улице было зябко, я бы сказала, что ранняя весна, потому что снег ещё лежал, но вокруг витал запах пробуждающейся природы.
А затем мысли о произошедшем вернулись. Неужели Карина погибла? Не могу сказать, что я её сильно любила. Скорее уважала за твёрдость, умение слышать свои желания и исполнять их. Она была сильной личностью и точно не заслуживала смерти в портале! В душе иссушающим вихрем пронеслось отчаяние, хотя слёз больше не было.
От размышлений меня отвлёк стук. За дверью стояла очаровательная курносая девушка с глазами цвета гречишного мёда и выражением паники на лице.
— Добрый вечер. Проходите, пожалуйста.
Девушка держала в руках поднос и переминалась с ноги на ногу.
— Лунного вечера вам, госпожа Алина. Я Салли, горничная ваша. — девушка отчаянно побледнела.
— Проходите, Салли. Поставьте, пожалуйста, поднос на стол.
— Вы только не убивайте меня, пожалуйста. — девушка явно была напугана до икоты.
— Салли, с чего вы взяли, что я буду вас обижать?
— Ну так вы императора ножиком. И плевались в него.
— Салли, проходите. Вас ко мне прикрепили насовсем или только на вечер?
— Насовсем. — и столько отчаяния было в этом слове, что мне даже стыдно стало.
— Салли, я защищалась. Я вообще никогда ни на кого первая не нападаю, уж тем более на императора. Он сам виноват, и огнём меня жёг, и обзывался, и унижал. Применил ко мне подчиняющее заклинание, мне это совсем не понравилось, вот мы и повздорили. Обижать порядочных девушек я ни за что не стану.
Она прищурилась и долго смотрела мне в глаза, прикидывая верить мне или нет. Затем расслабилась и принялась меня пытать.
— И что, вы правда его ножиком-то? Как жеж, он же в бою как вихрь? Мы тренировки его видели, даже среди их братии магов мало кто так двигается. Есть у него десятка, вот они как сойдутся, то чисто демоны. И вы ко мне на ты обращайтесь, так положено. — затараторила она.
— Салли, я вижу, что дворцовое радио работает лучше всяких похвал, но надеюсь, что ты не обидишься, если я не буду тебе рассказывать подробности наших с будущим мужем размолвок. Лучше расскажи мне про дворец, кто тут живёт, что происходит? И если ты согласишься со мной поужинать, то я буду рада.
— Нельзя мне с вами ужинать. Но я вот тут могу пыль с камина вытирать.
Салли провела рукой по кристально чистой полке. Я улыбнулась.
— Действительно, там непозволительно много пыли. Ты не против, если я начну есть? Они меня с самого утра голодом морят, изверги.
— Кто? — у Салли аж глаза загорелись в предвкушении новой сплетни, вот только я не поддалась на провокацию.
— Не важно. Ты лучше рассказывай.
Стараясь не накидываться на еду, я примерилась к подносу. Суп, тушёные в сливочном соусе овощи и рыба, ломтик жёлтого желе на десерт и сдобная булочка необычного бордового цвета. Отлично, морить голодом меня не собираются, по крайней мере пока.
Салли рассказала, что у императора тринадцать фавориток, но жениться он будет на мне. Так Совет решил. Фаворитки живут во дворце, но в другой его части, рядом с императором. А меня поселили в «Морское крыло», где живут слуги и нежелательные гости, потому что тут очень холодно, промозгло и сыро. Что ж, учтём.
Эринара боятся, Эддара любят, что вполне ожидаемо. Неожиданностью стал срок правления. Император всего полгода назад пришёл к власти, унаследовав престол за отцом и старшим братом. Они были убиты в результате покушения, организованного Минхатепом. Это такое государство на юге, через море. Альмендрия для них лакомый кусок, так как тут климат умеренный, а у них — пустынный, и ничего не растёт, только стекло они делают очень красивое.
— Старый император был совсем самодур, а Его Величество Эринар справедливый. Сначала выслушает, потом наказывает. И наказывает не жестоко. Неподчинения не терпит, он военный и вырос, считай, в казарме. Поэтому у нас теперь дисциплина и суборнация.
— Субординация?
— Он вам тоже уже сказал, да? Вы его за это ножичком-то? Зря вы так. Он суровый, но это потому что несчастный. — тараторила Салли. — Не получается у него с женщинами, он их обжигает и очень расстраивается. Их потом лекари лечат, поэтому и фавориток у него аж тринадцать, он с каждой только раз в месяц может быть.
— Огненные маги все такие?
— Нет, что вы, — Салли выразительно замахала руками. — гораздо хуже. У нас за полгода ни одного пожара даже не было, ну пара матрасов сгорела, но это ж ерунда. Просто он очень сильный маг, понимаете? Как он в силу вошёл, с нами даже Ковен не связывается больше. Уж раньше-то сплошные требования и ноты протеста, а как проявился дар у молодого господина, он плетьми отходил одного архимага так, что три года Ковен молчал.
— Из-за чего же он так осерчал на архимага?
— Так тот мальчишку какого-то чуть не убил. Тот что-то разбил ценное, артефакт какой или вазу. А господин Эринар вступился.
— Салли, а можно вопрос? — девушка кивнула. — А у вас в Альмендрии все брюнеты?
— Это да, и в Альмендрии, и в Минхатепе. Другие масти есть на севере, но это очень далеко, через Штормовое море. Порталов туда нет, а корабли очень долго идут, но нечего туда ходить, бедная земля и люди дикие. Так все говорят. — покивала девушка, словно подтверждая, что да, все-все именно так и говорят.
— То есть моя внешность для вас непривычная?
— Ну странная да, но вы не такая уж страшная, даже симпатичная.
— Сказали, что страшная?
— Ага, и страшная, и опасная. Чуть что не по-вашему — сразу ножичком. — Салли самозабвенно потыкала кулачком в пространство.
— Прекрасная репутация, ничего не скажешь. — вздохнула я.
— Ой, ну ничего, пусть боятся. А если мямлей прослыть, то уж во сто крат хуже. Опять же, всем понятно, что у Его Величества невеста должна быть под стать. Чтобы наследники были крепкие, и тоже Ковен плетьми охаживали, если будет такая необходимость.
— А почему Ковен не любят?
— Так детей они забирают, творят что хотят, а спросу с них никакого нет. Только и знают, что магичить, да людей простых обижать. Никто их не любит.
— А в империи маги есть?
— Есть, конечно. Так соревнование целое, кто быстрее деток-то к рукам приберёт, Ковен или Магистрат. Но Магистрат — они с Советом и императором должны договариваться. Своей территории у них нет, они среди людей живут. Опять же, деток хоть навещать можно в Магистрате-то, да и заботятся о них. Так что у кого выявится дар магический — тех скорее в Магистрат увозят, а Ковен — они силой забирают. И с Магистратом они ох на каких ножах теперь, потому как Магистрат два года назад аж три дюжины деток отбил. Операция была под предводительством самого Его Величества Эринара, он тогда ещё только заместителем главнокомандующего был.
