Он дразнил расписку, а потом проводил чеком по своим губам.
— Хорошо, — заметила я. — Я согласна!
— Что-то ты очень легко согласилась, — подозрительно прищурился дракон. — Ну да ладно! Итак, сначала я гашу долг, а потом ты меня целуешь… И чем больше сумма долга, тем дольше поцелуй, договорились?
Дракон театрально поднес бумажку к протянутой из расписки руке…
— Бумага! Использованная! — послышался противный магический голос. — Три медяка!
Магическая рука взбодрилась и стала шарить по нему в поисках чего-то ценного.
— Это же вексель, чек! — возмутился дракон, пытаясь всучить ему подписанный документ.
— Медальон. Золото. Оценочная стоимость сто золотых, — послышался гнусавый магический голос, пока наглая рука шарила по дракону. — Простыня шелковая! Бывшая в употреблении! Четыре серебряных! Нет, с дыркой! Два серебряных!
Жадная рука легла на грудь дракона.
— Старый плешивый меховой коврик… Бывший в употреблении. Оценочная стоимость три серебряных, — произнес гнусавый магический голос, хватая дракона за то, что скрылось под простыней.
— Отцепись! — возмутился дракон, пытаясь убрать от себя подальше магического оценщика.
— Какой-то дохлый пушистый зверек, бывший в упортреблении, — один серебряный, — заявил оценщик, когда дракону удалось его оторвать от простыни. — Доска из ценных пород дерева. Один золотой.
— Древний магический артефакт. Кольцо моментального возвращения домой, — послышался голос, заставивший меня обернуться. — Принято! Долг погашен на пятьдесят золотых! Вы должны девяносто девять тысяч девятьсот пятьдесят золотых.
— Кольцо верни! — рявкнул дракон, но рука уже исчезла, унося добычу.
— Значит, ты мог убраться отсюда в любой момент? — прищурилась я нехорошим взглядом.
Глава седьмая. Укрась мою елочку собой!
Вода схлынула, а вот мой гнев нет. Он постепенно нарастал. Мимо нас проплыла картина «Победитель дракона», висевшая на втором этаже в левом крыле. На ней могучий рыцарь держит щуплого дракона и очень гордится своим подвигом. Взгляд дракона намекал, что ему бы сначала покушать, а потом уже кого-то побеждать.
Приличные девушки не бросаются в драку. Меня так учили. В случае оскорбления, они начинали громко плакать, чтобы тут же набежала толпа рыцарей. И тут уже как повезет. Один защищал честь, а второй челюсть, которая вдруг надумала оскорбить даму.
Выждав положенные три минуты, которых обычно хватало приличной девушке, на поиск защитника, я схватила подсвечник и выразительно посмотрела на дракона.
— То есть, ты подумывал, слинять поутру домой? — прищурилась я, взвешивая на руке увесистый аргумент.
Шкаф уже сел на мель. Вода уходила, оставив после себя руины. Руины тут же покрывались инеем, поскольку на улице был мороз.
— С чего ты взяла! — пылко заметил дракон, улыбаясь мне. — Почему утром? Я планировал это сделать ночью!
— Ах ты, мерзавец, — подсвечник полетел в голову дракона, но тот увернулся, и я попала в чудом уцелевший на стене портрет.
— Ну вот, обидела своего дедушку, — заметил дракон, обернувшись и видя, как портрет падает на пол.
— Это не дедушка! Это бабушка! Просто она не вовремя моргнула, пока рисовали портрет! — рявкнула я, выбираясь из шкафа.
Стены становились белыми-белыми. Иней закрывал огромные дыры в обоях, трещины в потолке и камне. Даже гобелены покрылись изморозью. По полу ползли нарядные узоры, а мне стало холодно.
— Скоро Новый Год, — заметил дракон, глядя на белоснежную красоту. — Ты будешь елочку украшать?
— Буду, — заметила я, вспоминая, что у меня до сих пор нет елки.
— Я буду с нетерпением ждать, когда ты украсишь мою елочку собой, — рассмеялся дракон. — Ах, простите, я забыл, что вы благородная девица на выданье! Как я мог так пошутить!
— На выданье звиздюлей, — огрызнулась я, чуть не поскользнувшись на полу. Пол теперь был настолько скользкий, что на него ступить нельзя.
— Ну как? Мы поставим елочку? — мечтательно заметил дракон, решив оторваться перед свадьбой по полной!
— А, теперь это так называется? — заметила я, цепляясь за обледеневшие перила.
— Это называется по-разному, но под новый год это должно называться именно так! — развлекался чей-то несостоявшийся жених. Я мысленно сочувствовала бедной девушке.
Как вдруг моя нога поехала на ступеньке. Я едва не загремела вниз, промахиваясь рукой мимо перила.
— Поймал! — послышался голос дракона, который подхватил меня перед неизбежностью скатывания вниз с ледяной горки. — А ты куда собралась?
— Я? — удивилась я, решительно понимая, что дальше так продолжаться не может. — В город! Хочу сообщить о том, что у меня завелся дракон! И теперь я слезно прошу его вывести!
— А как же елочка? — спросили меня, пока я вырывалась из его цепких рук.
— Знаешь, милый, — выдохнула я, мысленно сжигая книгу «Правила приличия для юной леди». — Если ты сейчас же не уймешь свою елочку, то я скажу: «Елочка, гори!».
В моих руках вспыхнул магический огонь.
— А потом буду смотреть, как целители водят хороводы вокруг твоей несчастной елочки! — добавила я, убирая его руку с плеча. — Не забывайте! У вас есть невеста! Так что держите свои новогодние шарики от меня подальше! Иначе потом их придется клеить!
— Если что-то вдруг случится с моими шариками, то кому-то намотают на шею новогоднюю гирлянду, — заметил дракон. — И торжественно повесят на елку.
Он помолчал, а потом со вздохом добавил.
— И все-таки, жаль, что ты — не моя невеста…
Мне даже стало его жаль. Я представила, что в детстве он тоже мечтал встретить свою любовь, но по каким-то договоренностям, вынужден жениться на нелюбимой.
— Послушай, некрасивых женщин не бывает, — утешила я. — В ней обязательно должно быть что-то красивое! Просто ты еще не разглядел! Может, у нее красивые волосы!
— Может, — согласился дракон, пока я поднималась в свою башню по скользким ступеням. — Две волосины так себе, но третья — просто залюбуешься!
— Зато будет меньше денег тратить на всякие магические шампуни! — попыталась я найти что-то хорошее в девушке, которую ни разу не видела. — Может, у нее глаза красивые!
— Однажды в детстве я проснулся от того, что на меня кто-то зловеще смотрит из темноты, — произнес дракон, трогая пальцами изморозь на стенах. — Потом, когда меня отпаивали и утешали, выяснилось, что матушка отдала приказ слугам повесить в мои покои портрет будущей невесты. Видимо, чтобы я привыкал.
— Зубы! У нее могут быть красивые зубы, — вздохнула я. Ну не может быть такого, что в девушке нет ничего красивого! Для меня все девушки — красавицы.
— Я не видел зубов, — послышался голос дракона. — И видеть их я не хочу!
Я вошла в башню, достала старую, потертую шубу, все еще сохранившую следы некогда драгоценной вышивки и высушила ее заклинанием.
— Ты куда? — спросил дракон, все еще расхаживая по замку в моей простыне.
— Хочу узнать, где принимают драконов. И почем, — заметила я, — За живого, за тушку, за килограмм.
Тут одно из двух. Или складываются отношения, или вычитаются нервы!
Внезапно дракон меня отпустил. Его лицо стало серьезным и спокойным. Он даже говорил другим голосом. И этот голос, судя по интонации привык приказывать.
— Хорошо! Сознаюсь! Вижу, ты девушка неглупая. И сказкам о любви ты не веришь! — абсолютно спокойно, с равнодушной жестокой усмешкой произнес дракон. — Мне просто нужно место, где можно пересидеть. Место, где меня точно искать не будут.
Он держал меня за плечи, глядя ледяным взглядом. На его губах была жестокая улыбка. Он явно был не тем, каким хотел казаться. И это делало его очень опасным.
— И своих … хм… друзей, решивших на мне покататься, я тоже скинул не случайно. И пирушку закатил тоже не случайно. Нужно было как-то уломать их прокатиться на мне. Так что, раздевайся. Никуда ты не пойдешь!
И дракон сдернул с меня шубу.
Ничего себе! А вот это новости… Передо мной стоял совсем другой человек! Ой, дракон. Серьезный, спокойный, властный, хитрое и расчетливое чудовище.
