напряжён. И так как я всерьёз озаботилась поиском новых кандидатов в чистильщики, то потратила время, чтобы посмотреть возможные перспективы относительно этого случайного донора.
От увиденного в информационном поле я одновременно ощутила жар и озноб: это был будущий родитель главы наших врагов. Причём, несмотря на свою отдалённость во времени, это была сильная вероятность — жирная линия в ленте событий.
Было это случайностью или щедрым подарком вселенной, я не знаю, но нам очень повезло. Ни один вариант реальности, где мы отпускаем этого мужчину живым, не сулил ничего хорошего. Даже тот, где ему обрезают семенные каналы.
Без лишней жестокости и запугивания человека застрелили и сожгли его тело в печи.
***
Дилану подключили внутривенное питание, а я каждый день устраивала ему микро-переливания крови для скорейшего восстановления. Ему было не впервой выкарабкиваться с того света. Я подозревала, что после таких серьёзных повреждений ему потребуется гораздо больше времени, чтобы встать на ноги.
На третий день после возвращения в тело у Дилана начались сильные боли. А так как его повреждённые голосовые связки ещё не восстановились, то он мог лишь шумно и прерывисто дышать. В самые кризисные моменты я колола ему морфий, потому что мысленно он вопил от боли.
Проблески сознания появились у него на восьмой день после возвращения в тело.
«Диана… Диана…» — жалобно повторял он.
«Я здесь. Потерпи немного. Скоро тебе станет лучше», — ответила я и обняла его.
«Со мной что-то не так. Тело будто выталкивает меня, мне тяжело удержаться в нём».
«Ничего не бойся. Я не дам тебе уйти», — я поцеловала его в висок.
Дилан был прав. Мы принудительно восстанавливали его тело, а оно стремилось к смерти. До горечи смешно: я повелеваю смертью, но не могу оградить он неё Дилана.
Я почти всё время находилась возле него. Так нам обоим было легче беречь силы.
Пока Дилан спал или пребывал в забытьи, я погружалась в информационное поле и отслеживала самые важные линии судеб.
Мне не давало покоя, что наш клан слишком малочисленный. Да, руководить большим количеством чистильщиков тяжелее, но кандидатов на смерть так много, что текущим составом нам не справиться.
Мои погружения принесли плоды: нашёлся некто особенный, кто идеально впишется в наши ряды, потому что создан для убийств. Зверь до мозга костей. Этот уникальный экземпляр стоит десятка рядовых чистильщиков.
Пожалуй, на этом можно пока приостановить поиски.
***
Проходили дни.
Дольше и болезненней всего у Дилана срастались позвоночник и бёдра. На возвращение в более-менее человеческий вид ушёл месяц.
Но и спустя месяц после воскрешения Дилан всё ещё не был похож на здорового или выздоравливающего человека: у него друг за другом выпали все зубы и волосы, а новые всё не росли.
Это всерьёз беспокоило меня. Я даже провела эксперимент над кое-кем из убийц… Результат: новые зубы полностью отросли за сорок минут.
Со временем Дилан заново научился ходить, но выглядел, как иссохший сгорбленный старик. С момента возвращения в тело он ещё больше похудел и продолжал терять в весе.
Он не жаловался, но страдал от болей. Я отдавала ему свою кровь до тех пор, пока он сам не запретил мне делать это. Эффект от переливаний кратковременный. Болезнь сжигает здоровую кровь.
Я не сдавалась: нам привозили всё новых и новых доноров. Я заставляла Дилана пить чужую кровь, потом попробовала перелить ему кровь из пакета, но реакция была такой же, как у меня.
Помимо плохого самочувствия, у Дилана испортился запах тела. Он обильно потел, даже когда ему было холодно.
Мы перепробовали все варианты, прошли полное обследование организма. У Дилана развился резко ускоренный обмен веществ: при недостатке энергии тело начинало сжигать само себя; также в организме нашли следы токсичных ядов и радиации, которые угнетающе сказывались на здоровье.
Обычный человек с таким отравлением уже умер бы.
Но, в отличие от смертных, мы спасались чужой кровью и нашей с Диланом прочной связью.
Призрачную стабильность нам удавалось удерживать с большим трудом. Пришлось сделать Дилану вставные зубы, чтобы он мог питаться, как все.
Ни о каких сверхнагрузках и тренировках не шло и речи. Плотские удовольствия теперь тоже были для нас под запретом.
Не жизнь, а какое-то сумрачное существование, где мы из личностей превратились в инструменты для убийства.
***
Дилан переехал в нашу комнату и покидал её только при крайней необходимости, чтобы избежать сомнений подчинённых в нашей силе. В коллективе и без того уже поползли слухи, что Дьяволица умирает и что скоро всему придёт конец.
Из-за малокровия я часто падала в обмороки, и этим лишь убивала веру чистильщиков в меня.
Максим снова приезжал, даже пожал руку отцу. Из жалости.
Пообщаться им не удалось. Дилан не смог ответить даже на простой вопрос: «Как ты?». Участок мозга, отвечающий за речь, у него пострадал сильнее остальных и ещё не восстановился.
«Пусть уходит», — попросил меня Дилан.
— Максим, сегодня ты и Геворг летите в Сомали, — сообщила я сыну.
— Я же только час назад приехал! — расстроился тот. — А нельзя мне хотя бы пару дней побыть с тобой?
— Нет, — твёрдо ответила я. — Поездка срочная. Если быстро управитесь, то вернётесь уже через неделю.
— Но почему Геворг? Почему не Альгис? — возмутился Максим.
— Альгис занят другими делами. Знаю, что вы с Геворгом не ладите, но у него достаточно опыта для вашей миссии. Он уже в курсе. Вам предстоит забрать нашего потенциального коллегу.
— Сомали — это же Африка! Нам, что, надо забрать чернокожего?
— Да. И он тоже наполовину зверь, как ни странно…
