красную тряпку. Миг – и совсем рядом сверкнула серебром почти невидимая стена, обжигающая инеем. Саманта почувствовала, как засаднило плечо от случайного соприкосновения с магией Френсиса. Все-таки он силен… Слишком силен, черт бы его побрал! Но не хватало еще плясать под его дудку! Ох… Саманта едва успела додумать последнюю фразу, когда он быстро, плавно, по выработанной долгими годами привычке перетек в боевую стойку. Френсис запустив пальцы в отросшие почти до плеч черные волосы девушки, заставляя задрать голову.
– Я вспомнил, милая Сэм, кто есть кто, – с ноткой ехидства проговорил Френсис.
Он наслаждался невольным унижением Саманты. Излучал уверенность, а не агрессию. Скорее, выжидал, но не нападал.
– Отпусти! – Саманта пыталась вырваться. – Пусти сейчас же!
А он все смотрел на ее полные, изогнутые в гримасе губы. И мечтал приникнуть к ним, испить их вишневого яда, смять безжалостно нежно, а потом…
– Не пущу.
Отвлекшись, Френсис не заметил предупреждающий блеск глаз Саманты. Лишь ощутил боль в предплечьях. От когтей. Саманта начала перевоплощаться. Причем, очень быстро. Одно мгновение – и его рука утонула в пустоте, а рядом с ним изогнулась в прыжке Волчица. Ее густая черная шерсть блестела, и Френсис невольно залюбовался царственным зверем, что пока не собирался бросаться на него.
Всего секунду. Разбег. Прыжок. И ценою страшной боли тело оборотня прошло, разрывая невидимые прутья магической решетки. Серебристая, сотканная из инея, она мгновенно полыхнула белым слепящим пламенем.
Френсис застыл, как вкопанный, широко открыв глаза, не веря, что эта сумасшедшая девчонка пошла на такое! Господи, да если бы энергия была более высокого заряда, Саманта же могла сгореть заживо! Ведь она и не знала, на что шла, рискуя и не задумываясь… Просто не собиралась повиноваться. Как дикий зверь, что отгрызает лапу, чтобы спастись из ловушки. Вот и бросилась прямо на магический огонь… Слава Богу, что сообразила перевоплотиться, ведь тело оборотня гораздо выносливее человеческого в плане магии. Но все равно, безумие чистой воды!
Злой, как тысяча чертей, Френсис снял магическую дверь и вышел, широкими шагами идя в темноту. Остановился он у большого раскидистого дерева. Пальцы стиснулись в кулаки. Глухо зарычав, Френсис несколько раз изо всех сил ударил шершавый ствол. Костяшки пальцев заныли от ссадин. Вот вернется девчонка, намылит он ей шею! Пускай кусается, царапается, обзывает последними словами, но больше на поводу у Саманты Френсис не пойдет!
Френсис столкнулся с Самантой в половине пятого утра, когда сменялся караул. Он всегда лично следил за этим делом, ведь безопасность Волков зависела от ряда мелочей. А лучше него никто не мог это проконтролировать. Френсис знал, что за спиной его называют помешанным на контроле, но только смеялся. А в глубине души соглашался с теми, кто говорил это.
Френсис был сдвинут на своем деле. Но в своем помешательстве он не был одинок. Не зря Саманта шла таким медленным качающимся шагом, то и дело спотыкаясь о корни деревьев. Наверняка всю ночь сидела, не разгибаясь, над планами, чтобы найти приемлемый вариант для сегодняшнего внеочередного совета. Френсис был готов поспорить, что через полчаса-час все соберутся. И тогда Саманта потянет на свою сторону добровольцев.
А пока она шла по поляне, залитой последними лунными лучами. Ноги заплетались, волосы были похожи на воронье гнездо. Саманта выглядела такой маленькой, такой ранимой и уязвимой, что горло Френсиса невольно сжалось. Она неудержимо зевала, даже рухнув на корточки к его ногам. Захотелось отрубить себе руку, увидев на ее локтях и бедрах свежие ссадины и ожоги. Прогулка сквозь магическое пламя не прошла бесследно.
– Черт, почему я не могу исцелять? – с искренней болью выдохнул Френсис, подвигаясь ближе, садясь рядом.
Саманта была настолько уставшей, что уже не обращала внимания на боль. К тридцать третьему листу плана она вроде даже притупилась. Так что ответом послужил лишь взмах рукой.
– А, неважно, оно почти не болит. Френсис, прости, я погорячилась и обидела тебя… – она подняла взгляд огромных доверчивых глаз.
Они казались черными озерами на белом, как мел, лице. В нем не было ни кровинки. Обычное для Саманты состояние. Она всегда выглядела бледной, а уж если не высыпалась… то как говорится, краше в гроб кладут.
– Это ты меня прости, малышка. Я – дурак, что поставил магическую стену, пытался давить на тебя…
– Забыли, Рэн, – она попыталась криво улыбнуться, но все испортил некстати вырвавшийся зевок.
Он нежно улыбнулся и потянулся к Саманте. Она не успела испугаться. Все ее чувства были заторможены. Поэтому Саманта просто прикрыла глаза, ожидая, что же еще выдумал этот загадочный и мрачный светловолосый воин. Но он лишь прикоснулся к ее губам легчайшим прикосновением, напомнившим трепет крыльев бабочки. И эти дразнящие касания продолжались снова и снова. Ресницы Саманты вздрогнули, она нахмурилась, но… встретила лишь его улыбку.
– У тебя все губы синие. Снова сжевала шариковую ручку, признавайся?
Саманте захотелось сгореть со стыда. Провалиться прямо на этом месте сквозь землю. Боже, так опозориться перед мужчиной ее мечты… Френсис прикоснулся пальцами к ее губам, пытаясь стереть пасту. Саманту словно пронзило током. Но она не сдвинулась с места, лишь дыхание стало более прерывистым, чем прежде, и затрепетали ресницы… В детстве Лили – старшая сестра – читала ей старые книжки о любви. С такими красивыми возвышенными речами о чувствах. Сейчас мысли Саманты были им под стать.
«Почему, почему, когда я рядом с ним, у меня просто крылья за спиной? Почему, почему он творит меня? Лепит своими руками, как Пигмалион Галатею! Превращает из неопытной и наивной, страшащейся всего и вся девчонки в настоящую женщину», – мысленно металась Саманта.
Процесс перевоплощения проходил болезненно. Она не узнавала себя, такую слабую и уязвимую сейчас. Но иначе не могла, забывала обо всем рядом с Френсисом.
Совет прошел блестяще. Несмотря на то, что в глаза будто насыпали песка, держалась Саманта превосходно. В плохо освещенной палатке под бодрое щебетание птиц она эффектным жестом бросила листы бумаги на землю. Когда они легли веером, Саманта села рядом по-турецки. Хриплым от недосыпания голосом она принялась расписывать все «прелести» будущей вылазки.
Сначала все молчали, но потом втянулись в обсуждение. И конечно, мнения разделились. Френсис и еще четверо «советников» выступали категорически против, но Саманта своим золотым язычком перетянула на свою сторону остальных. Решение было принято.
Она разделила добровольцев на две группы,
