меня из зеркала, мое лицо перестало быть осунувшимся, исчезли темные круги под глазами, когда-то остриженные коротко каштановые волосы, вдруг выросли ниже плеч и казались очень густыми, блеклые голубые глаза стали яркими, на лице появился румянец.
Что со мной сделали, и как это сделали? Вопрос «кто это сделал» у меня возник последним.
Я оделась. Одежда была простой и незатейливой, простая хлопковая белая рубашка и такого же цвета короткие бриджи, даже нижние белье было простым, без узоров, кружева.
Вдруг проснулось чувство голода, засосало где-то под ребрами.
Я глянула на тумбочку, и с отвращением скривилась. На подносе стояла тарелка с какой-то жижей бурого цвета. Только сильное чувство голода заставило меня попробовать этот «кулинарный шедевр». Удивительно, но на вкус блюдо оказалось очень даже ничего. Насытившись, решила осмотреть свою палату (почему то для себя назвала это место больницей).
В этот момент открылась дверь…..
На этот раз на пороге стояла красивая высокая блондинка, лет так двадцати пяти. Красота женщины была какая-то не натуральная, словно она пластмассовая куклы, которую только что достали из коробки, и я мысленно назвала ее Барби. Шикарные белокурые волосы уложены в замысловатую прическу, одета просто, неброско в обычный брючный костюм белого цвета, одежда на ней сидела как влитая, даже морщинки нигде не было, в руках Барби держала что-то похожее на планшет.
— Вижу у вас все хорошо, вы в отличном состоянии, — на чистом русском языке обращается ко мне блондинка.
— Где я, и что со мной? — пытаюсь говорить уверенно, хоть голос дрожит и выдает мое волнение.
— Это не важно, все узнаете в процессе настроек, — голос блондинки был красив, певуч, и действовал успокаивающе.
— Каких настроек?
— Вам все расскажут со временем, — в голосе блондинки появилась твердость.
— Мне кто-нибудь что-нибудь объяснит? — я была на взводе.
— Вас немного отреставрировали, вам дали то, чего у вас не было, теперь вы готовы к обучению.
— Какому еще обучению? Где я вообще? Что это за место?
— Очень много вопросов, но, боюсь, ваш интеллект еще не созрел для этой реальности, поэтому ответы мы отложим на неопределенный срок, а сейчас я — ваш координатор отведу вас к Мастеру, с которым вы будете постигать искусство ближнего боя. Прошу, — и она указала рукой на двери…
Вот эти воспоминания и всплыли сейчас у меня в голове. Я вспомнила эту блондинку, ее странные ответы, а главное вспомнила, что за этим последовало….
Глава 10
Я вспомнила мастера, это был Вей!!! Да, он обучал меня технике восточных боевых искусств. Вей, где он сейчас? Что они делают с ним? Выберемся ли мы?
На эти вопросы у меня не было ответов. Это только вызывало новую волну страха, отчаянья, они могли стереть ему память, кто теперь поможет мне выбраться из этого богом забытого места. Только он знал, как нам вернуться в наш мир…
Блондинка что- то помечает в своем блокноте, затем поднимает на меня свои кукольные глаза цвета весеннего неба, улыбается во все тридцать два зуба и самым приятным голосом начинает говорить жуткие вещи…
— Ваши рефлексы в норме, показатели, энцефалограмма, вы немного взволнованы, но это соответствует ситуации.
— Ничего себе «немного взволнована», да я в ярости! Развяжите меня! — дергаюсь я.
— Мы не можем вас развязать, так как ваша состояние не адекватное, вы можете нанести травму себе или присутствующим.
— Я бы точно тебе башку оторвала, причем с удовольствием, — я катаюсь по кровати, пытаясь выпутаться из пут, но, чем больше я сопротивляюсь, тем сильнее натягиваются ремни, еще сильнее сжимаются на моих конечностях, через некоторое время бросила это бесполезное дело.
— Вы подвергнитесь процедуре дополнительного тестирования, будут проведены пробы, дальше вы подвергнитесь обнулению, наночастицы, внедренные в ваш мозг, помогут стереть болезненные воспоминания, негативные, ненужные события, и вы выйдите из лаборатории одним из лучших сотрудников корпорации.
Я слушаю эту куклу и понимаю, что тот, кто создал столь безупречный механизм изменения сознания, просто злой гений, значит люди в наших корпорациях просто биологические роботы, их сознание мертво, ведь какие-то там частицы подчищают их мозг, не дают проклюнуться ни одной мысли о недовольстве жизнью, судьбой, работой, правлением. Они лишь винтики в этих огромных корпорациях.
Лишь по какой-то случайности в прошлый раз им не удалось сделать со мной тоже самое, я сопротивлялась, и у них не получилось полностью вытравить мои воспоминания. Мне страшно, руки становятся холодными и мокрыми. Липкий холодный пот заливает мое тело, корчусь на холодных белых простынях, не в силах повлиять на ситуацию. Мне горько и обидно, не предусмотрела, почему сразу не вспомнила о чипах, что стоят в наших телах. По ним они меня и отследили, от вездесущего глаза корпорации не спрятаться, не скрыться.
Сворачиваюсь калачиком на сбитых простынях, руки раскиданы в разные стороны, слезы текут по моему лицу…Слезы обиды и отчаянья…
И я снова вспоминаю свои злоключения, что привели меня в этот странный сюрреалистичный мир корпораций…
Настал день отлета, вся команда с тренерами, менеджерами погрузилась в огромный автобус. Было шумно весело, мне это напомнило те времена, когда я сама с командой юниоров ездила на соревнования. И хотя спортсмены сейчас отдыхали, а у меня были рабочие хлопоты, но на душе хорошо, кажется, там за горизонтом грядут какие-то новые события, там все будет хорошо…..
Перелет был долгим. Сначала долетели до Шанхая, там нас встретил автобус и увез в Нанкин. Команде дали два дня на акклиматизацию и подготовку к соревнованиям.
По прибытии началась беготня, всех надо распределить по номерам, раздать инструкции по передвижению по городу, контрольно все проверить. К концу дня я уже без ног, да еще колено невыносимо болит, хромата стала еще более заметна.
Когда утряслась последняя проблема, хромая плетусь к себе в номер, на повороте, не удержалась, зацепив носком туфли кромку ковра, споткнулась и упала, сильно ударив больное колено. От боли, меня скорежило, из глаз брызнули слезы, подняться не могу, лежу на полу, тихо завывая, и держусь за свое больное колено. На мое счастье мимо проходил служащий гостиницы, молодой человек в униформе с пожилым господином в дорогом костюме и золотом пенсне, тому еще для полноты картины не хватало цилиндра. Они оба, не сговариваясь, подскочили ко мне и попытались поднять, но даже с их помощью подняться не в моих силах.
Старый китаец в пенсне что-то залопотал, тыча пальцем мне в колено, потом похлопал по руке, заставляя убрать ее, затем быстрыми движениями пальцев, почти не касаясь, пробежал по ноге. Где- то нажал посильнее, где
