— Кого ты здесь бабой назвала, мелкая?
— Видите, порой даже свое имя забывает.
— Да что ты себе возомнила?! Я вообще-то Октониус дир Пиппероли Великий, передо мной давно пора колено преклонить, а ты все никак не понимаешь. Бездарь, недоучка. В какой подворотне жила вообще?
Гоблин…ша хмыкнула, развернулась и пошла за стол. Встала по другую сторону.
— Декан попросил дождаться тебя, Кьяра. Это первый и последний раз, — невозмутимо заявила она и сунула мне под нос стопку бумаг.
Сама отправилась в соседнюю комнату, а я принялась изучать текст под громкие стенания кузнечика.
— А чуяла моя правая пятка, что не нужно с тобой связываться. Остался бы со своим мучителем, горя бы не знал. Но нет, доверился, решился снизойти до простого смертного человека, озарить его своим величием…
Договор был обычным. Не то чтобы я разбиралась во всех этих писюльках, но вроде бы подвоха не обнаружила. Вписала свои данные, поставила размашисто свое имя, дождалась возвращения временной заместительницы обиженного мной коменданта, чтобы получить на руки большой ворох вещей.
Далее мы под мое кряхтение — тяжеловато, все-таки — отправились в выделенную мне комнату. И все с недовольным выражением лица гоблинши и под бесконечные возмущения кузнечика.
Я заняла свободную кровать, поздоровалась с девушками, которые уже готовились ко сну. Расспросила по поводу душа, одолжила у одной мыло, пошла мыться и долго стояла под горячими струями воды.
Терла кожу докрасна. Смывала с тела остатки сложного дня. Убеждала себя, что дальше будет проще.
Даже уснула с решительным настроем.
Справлюсь. Ничто не помешает мне выполнить задуманное.
И на торжественном ужине во время речи старого ректора, о котором мне рассказывала Лиара, я думала о том, что сумела, смогла.
Прошла ночь, а я все еще в академии. Мне предоставили койку, не шикарную, но сносную, дали вещей — тоже не предел мечтаний. Наверное, комендант решил хотя бы так на мне отыграться, потому как утром пришлось искать в отмытой вчера вечером сумке нитку с иголками и штопать юбку по шву, потому как то, что было, не внушало доверия. За мной еще не пришли, чтобы выгнать. Я все еще стояла среди первогодок, которые шептались, посмеивались, обсуждали самого ректора и нашего декана.
Другие адепты уже сидели за столами, а мы должны были слушать напутственную речь и переминаться с ноги на ногу.
Да, вроде бы все хорошо, но…
Стоило закончиться речи, а нам бурным потоком устремиться к столу, как меня выдернули из общей массы и усадили на скамью. Я даже не сразу поняла, почему оказалась рядом с блондином с неприятным голосом, но потом с другой стороны обнаружила Оли.
— Так за тобой приглядывать удобнее, зеленорукая, — наклонился он к моему уху и отпустил локоть.
Кузнечик что-то крякнул на моей шее, прячась там с самого утра. Я же сделала вид, будто все нормально, и меня совсем не беспокоило внимание старшекурсника.
Все хорошо, все нормально. Подумаешь, одна неприятность, сидящая справа. Да, меня пока не выбросили из академии, но от одного слова Васиана я легко могу оказаться за ее пределами и надолго забыть о своей цели.
Потом мне вдруг стало зябко. Я заметила направленный на меня холодный взгляд из дальнего конца зала. Говорящий такой, недобрый.
А вот и вторая неприятность. Овиан с его прищуром и обещанием-предупреждением, что никому не расскажет о кинжале. Он ухмыльнулся, подмигнул мне.
Две неприятности, всего лишь две!
Я с ними справлюсь, со всем справлюсь, потому что… Рианд Хэрийнс тоже был здесь. Он с важным видом сидел чуть правее среди адептов в черных мантиях. Серьезный, хмурый, он слушал разговоры своих приятелей и нехотя ковырялся в тарелке. Отбросил вилку. Сложила руки с длинными пальцами на груди. Не изменился. Остался тем же выродком, каким я его помнила. Пресытившийся своим положением сынок мага, которому все можно. И отбирать честно купленный кристалл, потому что ему тот, видите ли, понравился. А то что он нам был жизненно необходим, его совсем не волновало. У нас потолок протекал, в нашей каморке под потолком постоянно было сыро, и мы болели. Рьян тогда хотел хоть немного улучшить наше существование. Договорился с моим нанимателем, приобрел с большой скидкой и в долг артефакт. А потом появился этот упырь и прямо на улице отобрал кристалл. Приказал своим приспешникам вырвать из рук моего брата, а его самого толкнул ногой в лужу.
Так и запомнила его надменное выражение лица в этот момент. Молочного цвета кожа, черные, как ночь, волосы, идеально уложенные по последней моде, набок с неровным пробором. Заостренные черты лица, режущий взгляд и густые темные брови, делающие взор еще более мерзким.
Рьян стерпел в тот день. Ничего не сделал в следующий, когда упыри снова решили над ним посмеяться. Через неделю украл кристалл и даже хорошо замел следы.
И ведь следовало мне уже тогда вмешаться. Как чувствовала, что эта история добром не кончится.
А потом вернулась домой с подработки у старого артефактора, того самого, у которого мы купили кристалл, увидела, что потолок вновь протекает, а Рьяна нигде нет. Сразу бросилась на его поиски и нашла на утесе, когда этот ушлепок ударил его наотмашь.
Смотрела снизу, как летел. Бежала к сломанной кукле на камнях, ранее бывшей моим братом. Вспомнила, что в сумке находилась неимоверно дорогая игла, которую следовало сегодня отнести приезжему магу, но я его попросту в таверне не застала. Вот и воспользовалась.
Душа Рьяна благодаря воле случая теперь спала во мне. Я добралась до академии, поступила. Сидела и смотрела на своего врага, а рядом что-то говорила одна из моих временных неприятностей.
Их всего две. Двойные неприятности, у меня было куда больше.
Справлюсь.
Так ведь?
— О, горошинки! — оживился кузнечик и под мой сдавленный вздох прыгнул прямо в суп моего соседа слева. Брызги полетели во все стороны. Легли бурым пятном на рубашку блондина, часть попала ему в лицо. К подбородку приклеилось что-то зеленое.
Ой!
