головой.
К нам подошла Лотта, придерживая полы красивого одеяния из нежно-сиреневого шелка, которое и халатом-то язык не поворачивался назвать. Сола набросила на плечи одеяло и распахнула окно, высовываясь наружу, чтобы было лучше видно. А Юсса выбралась на дорожку и скривилась.
– Ногу подвернула.
– Пойдем в дом, я залечу, – предложила я.
– Пусть сначала расскажет, что произошло, – возразила безжалостная Лотта.
– Мне захотелось попить, – сказала Юсса. – Я поднялась и вдруг заметила через окно, как у тебя в саду кто-то копается.
– Копается? – удивилась я.
– Да. Я не поняла, кто, поэтому вышла из дома, чтобы подобраться поближе и посмотреть.
– Посмотрела? – с неприкрытым любопытством поинтересовалась Сола, зябко ежась.
– Нет. Потому что провалилась в яму. А копатель тут же сбежал. Потом на меня еще и дрын какой-то свалился.
– Этот, как ты выразилась, «дрын» подпирает ветку яблони, – вздохнула я и подняла с дорожки крепкую палку, которую папа приспособил сюда пару лет назад. – Ветка стала слишком тяжелой. Того и гляди – отломится.
– Спилили бы, – поморщилась Юсса, потирая затылок. – Может, и яблок стало бы меньше.
– Бабушка тебе этого не простит. Это память о ее матери.
– Которую она совсем не помнит.
– Ну и что?
– Так а кто все-таки копался? – Сола заставила нас вспомнить о главном.
– Наверное, сюда зашло какое-то животное, – пожала печами Лизелотта и зевнула, элегантно прикрыв ладонью рот.
– Там был человек. – упрямо заявила Юсса. – В темной одежде и с лопатой. Он вот под тем деревом копался.
Я вздохнула и пошла в тот конец участка, куда показала кузина. Действительно, под еще одной яблоней виднелись следы свежих раскопок. Кто-то разгреб снег, расковырял мерзлую землю и попытался пробраться дальше, прямо под корни старого дерева. Вот только самым странным было то, что это явно сделал человек. Кое-где на снегу можно было заметить следы от обуви, смазанные, кривые, но совершенно однозначные. Они вели к задней ограде, которая отделала мой участок от соседского.
Вернувшись к кузинам, я присела возле ямы, в которую свалилась Юсса. Как ни странно, она тоже оказалась под яблоней. Копатель небрежно забросал дело рук своих снегом, чтобы это варварство не было видно из окон. Но Юссе не повезло угодить в нее, словно в настоящую ловушку.
– Мне кажется, эту дыру выкопали не сегодня, – голос Солы, раздавшийся за моим плечом, заставил вздрогнуть.
Чистильщице надоело торчать в окне, и та присоединилась к нам, надев куртку и сапоги поверх пижамы. Я присмотрелась к почве и поняла, что она права. Эта яма действительно выглядела так, словно ей был не один день.
– Ерунда какая-то, – пробормотала растерянно.
– Может, все-таки животное? – Лотта склонила голову набок, с исследовательским интересом рассматривая землю.
– Там следы человека, – я покачала головой.
– А куда они ведут? – Юсса подозрительно прищурилась, глянув на соседский участок.
– Это дом супругов Гербер. Они на зиму уехали куда-то на юг, работать по контракту. Поэтому сейчас там никто не живет, только госпожа Хойзер заходит иногда, проверить, все ли в порядке. Ей оставили ключи.
Мой участок с четырех сторон окружала живая изгородь из можжевельника, высотой примерно мне по пояс. Я никогда не стригла ее ровно, как на картинках, поэтому ветки живописно топорщились в разные стороны. Но все же изгородь вполне можно было перепрыгнуть, особенно в одном месте, за пышным тисовым деревом. На пустующем участке Герберов копателя никто не мог заметить, а дальше он спокойно выходил на улицу, параллельную нашей, и шел на все четыре стороны. Хитро.
– Кому и зачем могло понадобиться такое вредительство? – задала Сола самый очевидный вопрос.
– Понятия не имею, – честно призналась я.
Ну да, у меня на участке, кроме зарослей спиреи, боярышника и сирени, росли три яблони, две из которых сейчас были подкопаны. Очень старые, со времен прабабушки, они все еще были крепкими и каждое лето давали солидный урожай сладких яблок с нежно-розовой мякотью. Редкий и хороший сорт. Но неужели кто-то настолько им позавидовал, что решил испортить? Ерунда какая-то.
– А что это за звук? – вдруг подала голос Лизелотта.
– Звук? – переспросила Юсса.
– Такой еле слышный писк.
Я прислушалась и ахнула, сообразив:
– Это же мой будильник. Я опоздаю на работу!
Наше совещание на свежем воздухе пришлось срочно сворачивать. Я бросилась в дом и схватила будильник, который надрывался в спальне уже пятнадцать минут. Быстро умывшись, нацепила брюки и первый попавшийся свитер и поспешила на кухню. Если не позавтракаю дома, в больнице просто не останется на это времени.
– Кофе? – улыбнулась стоящая у плиты Сола.
– Буду благодарна, – кивнула я.
– На самом деле, готовить я не умею, и кофе с бутербродами – верх моего мастерства, – призналась Чистильщица.
– У тебя хорошо получилось, – хмыкнула, рассматривая тонко нарезанную колбасу.
– Я целый год пыталась научить ее готовить, – заявила Юсса, падая на стул и хватая бутерброд. – Но все без толку. Так и кормит мужа ресторанными блюдами. А он оборотень, между прочим.
Упоминание двуипостасных тупой иглой кольнуло где-то под сердцем. Я взяла свою кружку, быстро остудив в ней кофе магией, и поспешила сменить тему:
– Как твоя нога?
– Лотта вылечила, – сообщила кузина. – Оказывается, она умеет что-то кроме подтяжки лица и увеличения груди.
– Я все слышу, – отозвалась из ванной та.
– Еще и слышит хорошо, – нарочито изумленно округлила глаза Юсса.
– Мы собираемся сходить за продуктами, – улыбнулась Сола. – Скажи, что нужно, мы купим.
– Решайте сами, – махнула рукой.
– Тогда утку, – мечтательно вздохнула Юсса. – А еще гуся и куриную печень. Почему-то в Скандаре птица гораздо вкуснее, чем в Лурее.
– Наверное, какие-то местные породы.
– Наверное.
Прикончив бутерброд, я допила кофе и сунула чашку в посудомойку.
– Все. Мне пора бежать.
– Не задерживайся сильно. Мы будем ждать тебя на ужин.
– Постараюсь.
Я любила свою работу. Любила не только то, что делала, но и где делала. Больница имени королевы Маргариты была хорошим местом. Не очень большая, но отлично оснащенная, она пряталась в сосновом лесу на окраине Ользена, в пяти минутах ходьбы от трамм-линии. У меня был отличный зав и хорошие коллеги. Ночные смены
