улыбкой.
Рядом опять появилась женщина, Лиза даже отшатнулась назад. Отвратительно-отталкивающая внешность: маленькие, глубоко посаженные, почти бесцветные глаза, морщинистое лицо, перекошенный в левую сторону рот, растрепанные седые волосы.
Она походила на всех ведьм вместе взятых из детских сказок.
Низкого роста, сгорбленная, она внимательно смотрела девушке в глаза, что-то бормотала, а когда взяла Лизу за руку, то, прикрыв веки, начала бормотать громче.
– Отпустите меня, прекратите трогать. И что здесь за манера такая – постоянно меня хватать!
Старуха не обращала на ее слова внимания, вцепилась так, что Лизе казалось, еще немного, и она выломает ей сустав.
– Так что ты с ним сделала?
Старуха резко открыла глаза, начала их выпучивать, склоняя голову, ладонь другой руки приложила к Лизиному лбу, отчего девушка хотела отшвырнуть странную особу в сторону, но головная боль моментально прошла.
– С кем, с ним?
– С этим важным индюком, чтоб отсох его стручок.
– Вы о ком?
За это время Лиза успела повидать не одного важного индюка, но догадывалась, о чьем стручке идет речь.
– Ничего, я ничего не делала, он сам.
– Конечно сам, а еще его похоть и дурость.
Эта странная бабка начинала ей нравиться, говорит самую суть, как ее подружка Каринка. Та шпарит, что думает, а если кого-то что-то не устраивала правда, то он мог идти лесом.
– А еще твое лоно, оно, как живой цветок, распускается, его энергия действует на мужчин, они теряют голову от похоти и вожделения. Но это только начало.
– О чем вы говорите? Что за цветы? Вообще, вы не подскажете, как отсюда выбраться? Я чисто случайно попала сама не знаю куда. Это ведь съемки какого-то реалити-шоу? Что за канал? Я обещаю, что не стану разглашать того, что тут происходило и происходит, хотя все это мне ой как не нравится. Особенно Рикон и попытка изнасилования, это, между прочим, статья, я не помню, какая именно, но это реальный срок за решеткой. А что, если бы ему удалось? Я так-то не собиралась трахаться с кем попало.
Старуха убрала руки, отошла от девушки на шаг, взгляд с загадочного сменился на непонимающий. Лиза замолчала, понимая, что с ней на эту тему разговаривать бесполезно, очередная сумасшедшая. Что Рикон – тварь паскудная, что карлик, что красавчик Кай, а вот его повидать было бы интересно.
Старуха заулыбалась, Лиза прикусила язык, словно сказала лишнего, хотя она только подумала.
– Где я?
– Ты у великих Гуров, повелителей Запретных земель, тех, что за Сумеречной долиной.
– То есть это не Ростовская область или Подмосковье? Может, Вьетнам?
Старуха смотрела на девушку не моргая, начала опять бормотать, перебирая на шее длинные бусы. Лиза пригляделась и замерла от ужаса, это были зубы, человеческие зубы, что висели на веревке.
Твою же мать, как сказала бы Каринка.
– Вы кто такая?
– Зови меня Хильда. Иди прими ванну, от тебя воняет, как от дикой куницы, позже тебе принесу еды, ты должна быть готова к приходу великих Гуров.
Мысль о ванне радовала, а вот приход неизвестно кого – нет. Гуры – это, видимо, мужчины, но с ними последнее время у Елизаветы напряженные отношения.
Взять хоть бывшего, Ерофеев получил отставку, так нет, все равно названивает, написывает в полной уверенности, что Лиза его простит и примет обратно, мол, ну кому она нужна такая, с лишним весом и комплексами.
– Не думай о нем.
– О ком?
– У него душа как тухлая вода в гнилом болоте.
Эта тетка что, читает мысли?
– Нет, я не читаю, вижу немного прошлое. Но, то место, откуда ты явилась, я не вижу его.
Странная женщина, Лиза встала с кровати, все так же прикрываясь покрывалом, пошла в сторону ванны. Господи, она сейчас душу дьяволу готова отдать, чтоб оказаться в ней.
Оглянулась, но старухи Хильды уже не было на месте, начала ее искать взглядом по комнате, но она исчезла, словно растворилась в воздухе.
Нужно выбираться отсюда, а для начала принять ванну, смыть с себя грязь, засохшую кровь, чужие прикосновения, найти одежду.
Лиза потрогала воду, она была достаточно горячей, бросила покрывало на пол, стала медленно забираться в ванну. Тело покрывалось мурашками от удовольствия, а еще хотелось пищать от счастья.
Села, полила лицо водой из ладоней, рядом лежал белый кусок, понюхала, это оказалось мыло, пахло приятно. Быстро намылила руки, лицо, шею, грудь, намочила волосы.
Опустилась полностью под воду, вынырнула, снова начала тереть себя. Господи, какое счастье просто помыться, она словно заново родилась. Встала в полный рост, не опасаясь, что кто-то может зайти и увидеть ее, кажется, уже вся крепость успела разглядеть ее титьки, и даже больше.
На другом краю ванны лежал кусок тряпки, намылила его, начала шоркать себя им до покраснения кожи. Снова легла, мышцы расслабились, подняла первую руку, посмотрела на запястье, там, где была татуировка цветка.
Его лепестки переливаются всеми цветами радуги, как если бы Лиза увидела ее, и сердце наполнилось радостью. Провела по нему пальцами, вверх до плеча, по груди, которая стала чуть полнее, а соски набухли. А еще, внизу живота тянуло, и закручивался горячий вихрь, но такого не должно быть, она после стресса, ее чуть не изнасиловали.
Ее тело в этом странном месте стало другим: стройнее, подтянутее, но ведь такого не могло произойти за одну ночь, если это на самом деле съемки и все вокруг лишь декорации.
Это какая-то магия или волшебство. Но ей нравилось такое преображение, Лиза чувствовала себя сексуальной, желанной, хотелось показать себя такую подруге, коллегам, надеть облегающее платье, а не те бесформенные рубашки и футболки, которые она носила всегда. Ей даже хотелось, чтоб Ерофеев увидел и начал кусать себе локти.
Но сейчас ей надо думать не о бывшем женихе, а о способе попасть домой.
Лиза встала, выбралась из ванны, вода с волос стекала по спине на пол, потянулась за тканью, что лежала на столике, но замерла в испуге, четко ощущая, что она в комнате уже не одна.
Девушке боялась обернуться назад, сердце чаще забилось в груди, пульс зашкаливал. Лиза не понимала, что с ней, это был страх, но смешанный с волнением в предвкушении чего-то невероятного.
Казалось, что света стало меньше, по стене медленно прошлась тень, она вцепилась в ткань пальцами. Дыхание сбилось, а когда со спины ее обнаженные плечи накрыли руки, и сильно
