мир. Вы же в разводе? Не так ли?
— А причем тут это?
— Просто спросила.
Нимайя неожиданно отвела взгляд, словно это ее «просто» совсем не просто. Но пояснений я не услышала.
— Ну еду заказывать вы умеете. Стирку и чистку посуды освоили. Теперь перемещения. Вы уже сами немного научились. Брат убедился… Когда вы заявились к нему в разгар совещания…
Она как-то странно усмехнулась. Я даже не поняла — досадует или же радуется.
— Вообще-то не научилась. Меня чуть не выбросило назад.
— Дело не в вас. Быстрые коридоры внутри замка, или порталы, как вы выражаетесь, настроены на определенные параметры существ. Чужака не пропустят. Брат и его помощники вчера все исправили. Теперь вы можете пользоваться быстрыми коридорами как пожелаете. Кстати, некоторые ведут в сад. Некоторые — в горы. Там везде прекрасные места для прогулок, даже есть очень живописное озеро. И вода теплая. Можете купаться.
— Но сбежать с вашей территории у нас не получится.
— Нет, — спокойно ответила Нимайя. — Для этого есть особенные быстрые коридоры, невидимые для вас. На них наложены специальные пространственные маскировки. Вроде тонких пластов материи.
— А если мы, как индиго, научимся их сдвигать? Мало ли, какими мы обладаем способностями!
— Быстрые коридоры вас все равно не пропустят.
— Я так понимаю — их ваш брат и его помощники не перенастраивали.
— Правильно понимаете.
— Хорошо. Спасибо за пояснения.
Наши отношения с Нимайей оставались натянутыми. Она пыталась проявлять дружелюбие, гостеприимство, я же часто «лезла в бутылку». Дико раздражало то, с каким восторженным придыханием риррка отзывалась о брате, фактически — моем похитителе и тот факт, что ни меня, ни Матвея отпускать не планировали.
После экскурсий первого дня мы начали задавать Нимайе уже более «интимные» вопросы.
Через трое суток, я дошла и до рирров.
— Получается, для ваших мужчин — постель — это лишь для питания и потомства? Так?
— Да. Они возбуждаются, как бы это сказать — эм… по необходимости. Управляют процессом. Не так как люди.
— Мда… Значит, чувств, любви у вас совсем нет?
— Ну почему же? Женщины всегда любят своих мужчин, хотя бы за то, что они питают нас живительной энергией. Рирры любят. Просто не все и не всегда. Мы живем очень долго, почти бесконечно… ну если, конечно, не разлагаемся… Кхм… Но рано или поздно почти каждого рирра это настигает.
— Что настигает?
— У вас это называется синдром истинной пары. И тут уже рирр не контролирует ни реакции своего тела: желание и возбуждение, ни эмоции.
— И женщина только одна? Нет другой? Не может быть, в принципе?
— Да. Она — единственная. И больше никакой быть не может.
— А если отвергла?
— Живет дальше. Какие еще варианты?
Этот разговор почему-то запал мне в душу. Я часто возвращалась к нему в своих мыслях, пока мы с сыном гуляли по парку или рылись в здешнем аналоге интернета. Только не когда стремились освоить способности индиго.
Проблема заключалась в том, что мы совершенно не понимали — как и что правильно делать. Надо ли медитировать, настраиваться как-то еще. Щуриться, как ведьмы из фильмов, размахивать руками, как чародеи, произносить заклинания. Что требуется, дабы индиго в нас окончательно пробудились, и мы получили все их возможности.
Так что… результаты пока не особенно радовали.
На четвертый день мы решили попутешествовать по местам, которые так настойчиво рекламировала Нимайя. Саду и озеру.
В словах риррки было рациональное зерно. Уж если мы не в силах ничего изменить — Ранвил четко это мне объяснил — смысл переживать, нервничать и страдать? Только себе делать хуже. Надо наслаждаться тем, что тут хорошо.
Всяко лучше, чем рефлексировать.
Места тут оказались, действительно, волшебные. Я никогда в жизни ничего подобного не видела. Хотя вдоволь попутешествовала и внутри России, и за границей.
Воздух казался чистейшим и дышалось просто чудесно.
Наверное поэтому, несмотря на пленение и мое раздражение по этому поводу, спала я в замке Ранвила лучше, чем когда-либо…
Сад выглядел одновременно диким и ухоженным. Пышные, не подстриженные деревья самых разных размеров и форм потрясали величественностью и экзотичностью. Самыми удивительными представлялись гиганты, похожие на секвойи с длинными узкими листьями, которые на конце дробились на трое. Еще мы долго рассматривали деревья с желто-красными листьями, словно уже осень. Хотя в крае Ранвила господствовало лето. Лазурное небо было таким чистым, что выражение «синь сосет глаза» впервые стало для меня не просто литературным реверансом.
Здесь пахло сладким нектаром, молодой листвой и почему-то желтыми одуванчиками…
Мы с Матюшей долго гуляли по дорожкам, усыпанным оранжевым гравием. Камушек к камушку, словно их сутками перебирали…
В вышине пели птицы, а в травке шуршали зверьки. Я даже одного засекла. Он напоминал земную белочку, только был ярко-красного цвета и имел две темные полоски посередине туловища. Судя по всему, как и белочки, прятал орешки на зиму.
Мы побродили и отправились к озеру…
А та-ам… Там мы остались надолго. Хорошо, хоть догадались купальники захватить.
Озеро находилось как бы внутри каменной чаши, окаймленное короной гор: местами нежно розовых, местами даже лиловых. На солнце они бликовали и переливались.
Влага в водоеме оказалась чистейшей. Голубой-голубой, спорила с небом в ясности и яркости цвета.
Пестрые рыбки сновали туда-сюда.
Я зашла в небольшой естественный грот и переоделась в купальник. Купальники нам тоже здесь выделили. Я выбрала спортивный, из тонкой, очень хорошо поддерживающей ткани, но при этом абсолютно невесомый. Я чувствовала себя в нем как обнаженная. Ничего не мешало, нигде не сдавливало. Красота! Просто чудо! И выглядело неплохо — я заранее примеряла все перед зеркалом. Мне всегда шли синие и фиолетовые оттенки. Поэтому я выбрала из пестрых вариантов именно голубой.
Матюша уже вовсю плавал и нырял. Я застыла на берегу озера и почему-то, вдруг нахлынула ностальгия…
Мы с мужем, в Дагестане…
Теплое море, ясное солнце, чистейший пляж и… Матвей, который только-только учится плавать без нарукавников.
То жалуется, то ноет, а то вдруг забывает обо всем и отдается на волю волн. И… плывет… плывет… плывет…
— Ма-ам! Иди ко мне! Вода обалденная!
Я осторожно попробовала ее ногой. Да-а-а! Теплая, как в ванне. Какая-то мягкая, словно кашемировый плед. Непривычно приятная к телу водица.
Я осторожно спустилась по каменным ступенькам возле берега, будто нарочно сделанным для таких как я — опасливых купальщиков, которые ни за что прыгать не станут.
Окунулась.
Ммм… На какое-то время все забылось.
Плен. Ранвил и его странные на меня планы. Нимайя… с ее вечными намеками и разговорами о брате. Какой он замечательный и
