отрезали, он поднял флаг капитуляции и переправил своих людей через границу Эратеи.
Дартан позволил им уйти, не желая, чтобы Варанадцы стали свидетелями еще одной бойни. Они достаточно страдали, когда Эратенацы впервые заняли их земли. Он ожидал, что Гарул выведет своих людей обратно в Адалан, столицу Эратеи. Но человек упрямо остался сразу за границей.
— Они начали двигаться. Думаю, Джерин считает, что ты мертв. Они попытаются окружить нашу армию с обеих сторон. Попробуют вернуть крепость.
Дартан усмехнулся.
— Так маленький лорд думает, что Акуна менее дикие без меня? Пусть идут, брат. Передайте госпоже Энкире, чтобы она приготовила людей. Но скажите ей, чтобы поддерживала огонь для приготовления пищи и ставила палатки. Не хочу, чтобы Гарул что-то заподозрил. Мы заманим их на гору и в крепость. На этот раз мы отправим послание Эратеанской империи. Я был рад позволить им отступить, но их идиот командир ведет их обратно к смерти.
— А женщина?
— Мы с тобой нанесём небольшой визит в деревню Чукол. — Дартан повернулся на север, наблюдая, ка кодиной ястреб парит в небесах, у подножия горных хребтов. Тонкая дымка от костра повисла в воздухе. Из Варанады голос одинокого петуха пронзил утреннюю тишину. — Полагаю, ты знаешь, как найти тайную деревню?
— Я знаю, где это. — Кайтеш снова посмотрел на него. Дартан знал, что это значит. Кайтеш не одобрял, но он был рад подыграть… пока.
Больше он ничего не сказал. Когда дело касалось Инуи, Кайтеш никогда ничего не говорил. Но Дартан знал, что брат проходил обучение у старого мастера Инуи.
Кайтеш никогда ничего не говорил о ней.
Как и непреступные хребты Эскары, Кайтеш был человеком с глубокими тайнами и оболочками, с фасадом, холодным и твердым, как зимний лед.
— Потом мы пойдем и нанесем визит старейшинам, только ты и я. — Дартан ударил Кайтеша по плечу. Он был единственным человеком на континенте, который бы осмелился на такое. — Будет как в старые добрые времена.
Кайтеш вознаградил его пустым взглядом в ответ.
Что он не сказал Кайтешу, так это то, что он жаждал увидеть её снова, почувствовать её тепло и вдохнуть заманчивый аромат жасмина. Он хотел научить убийцу Инуи, что в жизни есть нечто большее, чем слепое следование их кодексу.
Когда он закончит с ней, она пожалеет, что вообще попыталась его убить.
Рина встала на колени перед старейшиной Окелой и вдохнула ароматный запах травяного дыма. На очаг были брошены высушенные листья. При горении они наполнили его хижину целебным ароматным дымом.
У старейшины болели легкие, и запах жженых трав помогали лечить инфекции грудной клетки. Также дым отгонял комаров.
— Встань, девочка. — Окела закашлялся и показал на низкий деревянный стул рядом с собой. — Ты больше не моя ученица. Проходи, садись у огня.
Рина кивнула и села на стул рядом со стариком. Окела взглянул на нее бледными слезящимися глазами. Он мало что видел в последнее время, но его чувство кви было непревзойденным.
Он долго изучал ее, молча. Затем прочистил горло глубоким, протяжным кашлем.
— Мои ученики видели, как ты входила в Эратеанский лагерь, Рина. Теперь я слышу, что армия Джерина Гарула движется. Кажется, они возвращаются через границу. Во что ты ввязалась, дитя?
Рина поерзала на жестком стуле.
— Мастер Окела, мне дали работу, и я ее выполнила. Как вы всегда говорили, политика чужаков — это не наша забота. Мы не можем позволить себе быть союзниками ни по какому делу, кроме нашего.
Окела закрыл глаза, сделав глубокий вдох. Затем встал и начал заниматься чайником, который кипел над камином.
— Ты права насчет правила, как всегда, Рина. Мы не вмешиваемся в политику других племен и империй. Путь Инуи всегда состоял в том, чтобы держаться в стороне, и поэтому наше племя пережило столетия войны. Мы видели, как целые цивилизации поднимались и падали. — он налил чай в две маленькие чашки и вручил одну Рине. Она прижала его к лицу, дыша горьким, едким ароматом. Аромат чая Окелы напоминал ей о детстве. — Но мы также следуем кредо Инкату, Забирающего Жизнь и Владыки Пустоты. И чему он учит нас, Рина?
Рина вспоминала Дартана Чула и то, как он смотрел на нее. Он казался забавным, даже терпеливым, но она не упустила глубокий голод в его черных глазах. Сидя перед старейшиной Окелой в его хижине, как однажды сидела перед ним в детстве, она начала чувствовать угрызение совести.
Ни одно из других убийств не вызывало в ней этого чувства раньше.
Незнакомое чувство тяжести поселилось в груди. Она чувствовала напряжение, опустошенность.
Откуда это чувство?
— Чему учит нас Инкату, Рина? — Окела глотнул свой чай в ожидании.
Голос Рины сорвался, когда она произносила слова.
— Он говорит, что смерть баланс, и прежде всего, мы должны искать баланс.
— Иногда отказ от работы не ошибка, дитя.
— У меня не было выбора. — Рина покачала головой, глядя в пол, не в состоянии выдержать взгляд Окелы. Она позволила себе опустить защиту, дав ему почувствовать бушующий шторм своего кви. ее разрывало на части. — Гарул имеет связи с народом императора. Он знает о Мире и ее роли во Дворце Арок. Он угрожал отправить ее в дома удовольствий Фортуны, если я не приму эту работу.
Старейшина скрюченной рукой взял ее за подбородок и аккуратно поднял лицо.
— Несмотря на то, что твоя сестра никогда не осмеливалась убивать, она сильнее, чем ты думаешь. Помнишь, Рина, когда наша деревня переживала Чёрный Голод, отрезанная от остального мира из-за оккупации Эратеи, она решила отправиться в сердце самой Империи, чтобы мы могли выжить. Посылки, которые она посылала, помогали нам выжить в те трудные времена. Мира выживет, дитя. Она Инуи до мозга костей, даже если она не всегда так выглядит.
— Я просто думала ее защитить.
— Ты сделала то, что посчитала правильным, но не подумала по-настоящему. — убрав руку, Окела потянулся за тростью и встал на ноги. — Пусть это будет уроком для тебя, Рина. В жизни обучение Инуи никогда не заканчивается. А те, кто думает, что все знают, умирают. Сопротивляйся соблазну своего эго, дитя.
Во рту Рины пересохло. Мастер Окела, ее давний наставник, наказывал ее таким нежным тоном. Но, как всегда, его манера была жестокой, завернутой в шелк.
— Я все еще не сказала вам, кого убила. — она посмотрела в сторону дверного проема небольшой хижины. Он был обрамлен орнаментной аркой из черного дерева, вырезанной в сложном переплетении ветвей и листьев. В центре всего этого безмятежное
