Переодевшись в легкую хлопковую ночную сорочку, забираюсь в мягкую кровать с белоснежным шелковым бельем, пахнущим лавандой. После всего пережитого я быстро проваливаюсь в сон, только коснувшись головой подушки.
— Нет, ты представляешь! Она прямо так и сказала! — я эмоционально рассказываю Николасу историю о своей подруге.
Я очень нервничаю, потому что Ник первый раз пригласил к себе, да еще и принес сюда на своей собственной спине. Волнение просто переполняет меня, поэтому я болтаю, почти не переставая, смущаюсь от этого и еще больше нервничаю.
Да, наши амулеты удивительно ярко сияют, отзываясь друг на друга. Но для меня это никогда не было важно. Все, что я когда-либо просила у богов, — это быть счастливой с любимым мужчиной. Я хотела настоящих чувство, а не расчета совместимости.
Ник очень по-доброму, ласково улыбается, согревая меня этой улыбкой. Он сжимает мою кисть, поглаживает большим пальцем мою ладонь, вызывая волну трепета во всем теле.
— Тиолла, тебе понравилась рыба? — внезапно задает вопрос Ник.
Я замолкаю на секунду, пытаясь сообразить, о чем он спрашивает. Его улыбка становится еще шире.
— Какая ты красивая, — Ник касается моей щеки и заглядывает в глаза, а кажется, в самое сердце. — Не могу насмотреться на этот живой огонек в твоих глазах. Мне кажется, если бы ты была драконом, то твой огонь был бы животворящим.
Я распахиваю от неожиданности глаза. Как он мог узнать? Моя семья тщательно скрывает мою силу, потому что на нее уже давно есть “покупатель”. А, значит, вместе с ней и на меня.
— Как бы я хотел, чтобы этот твой внутренний свет никогда не погас. — Ник дотрагивается кончиками пальцев до моей щеки, ведет ими по скуле, а затем подтягивает ближе к себе.
Я оказываюсь непозволительно близко к мужчине, и это смущает. Но в то же время волнует, вызывает внутренний трепет. Дыхание сбивается, когда взгляд Ника падает на мои губы.
Кажется, в этот миг время замирает, а весь мир сужается только до одних нас. До Ника, сильного, властного дракона, и меня, совсем юной маленькой магички из обедневшего рода. Я тону в его глазах, похожих на чистое лазурное небо, согреваюсь теплом, которое они излучают, и доверяю рукам, что крепко держат меня.
Взгляд Ника обжигает, вызывает волну щекочущих мурашек. Мне нестерпимо хочется облизать губы, что я и делаю, а в следующий момент Ник накрывает их нежным, страстным, волнующим поцелуем. Моим первым поцелуем.
Я просыпаюсь в поту и резко вскакиваю на кровати. Этот сон… Он должен быть чем-то светлым и счастливым, но после свадьбы стал моим самым страшным кошмаром. Потому что после ощущения счастья, которое наполняло меня во сне, проснуться в аду казалось еще одним наказанием.
Сползаю с кровати и, как можно тише ступая босыми ногами по мраморному полу, выхожу в гостиную, чтобы налить воды из графина. Но стоит мне сделать шаг за дверь, как меня заставляет вздрогнуть низкий бархатный голос, отдающийся приятной вибрацией в груди.
— Тоже не спится?
Глава 14. Кто Ник и кто я
Ник стоит спиной ко мне у окна. На фоне светлого от лунного света ночного неба четко видны широкие рельефные плечи: на Нике нет рубашки. Сердце начинает стучать громче и сильнее.
Я собираюсь зайти обратно в комнату, но он окликает меня:
— Ты же что-то хотела? — Ник не поворачивается, продолжая смотреть в окно. — Так сделай это.
Я замираю, не в силах решить, что же мне сделать: вернуться и дождаться, когда он уйдет, или все же выпить воды. Во рту сухо, мне даже сглотнуть тяжело, но…
— Тиолла, — Ник, наконец, поворачивается. — Ты хочешь, чтобы я приказал?
Я опускаю глаза в пол и, стараясь не наткнуться в темноте ни на что из мебели, прохожу к столику. Ощущаю на себе внимательный, изучающий взгляд. Под этим взглядом дрожащими руками наливаю воду, с тихим звоном слегка задевая графином край стакана.
— Налей мне тоже, — говорит Ник.
Я наполняю второй стакан и понимаю, что мне придется подойти к дракону, чтобы отдать его.
В голове проносятся тысячи мыслей. Но одна, самая главная, не дает мне покоя.
Ночь, уединенное место, Ник без рубашки и я в тонкой сорочке. Находиться нам рядом возмутительно неприлично, особенно если учесть, что я замужем.
Ник может приказать мне что угодно — он сам говорил, что я работаю на него именно на этих условиях. Но пока что, несмотря на все свои намеки и угрозы, ни разу не потребовал от меня чего-то непозволительного.
Но будет ли так и дальше?
Эта мысль делит меня на две части: одну, которая боится, что что-то может произойти, что окончательно сломает меня, и другую, которая хочет, чтобы ей дали надежду.
Под все тем же взглядом горящих голубых глаз обхожу столик и приближаюсь к Нику. Кажется, что я чувствую жар его тела еще за несколько шагов. Чем я ближе к нему, тем сильнее. Ощущаю себя мотыльком, который летит на свет: знаю, что там опасно, но хочу согреться в лучах.
Ник не торопит и не двигается с места, только наблюдает за мной. Я протягиваю стакан, а когда Ник берет его, наши руки на несколько мгновений соприкасаются. Это вспышкой и толпой мурашек отзывается в моем теле. Казалось, я уже не могу испытывать ничего подобного. Особенно к мужчине.
Возможно, к любому другому мужчине, а не к этому… Неужели сквозь всю боль я все еще…
Я быстро убираю руку и радуюсь, что сейчас ночь, и не видно, что я краснею, как совсем юная девушка. Уговариваю себя не смотреть на него, потому что то и дело ловлю себя на том, что рассматриваю его идеальное тело: развитые грудные мышцы и четко прорисованные кубики пресса с дорожкой темных волос, уходящих в спальные штаны.
Я так могу сгореть со стыда.
Но Ник все равно не сводит с меня взгляда, чего-то ждет. А я просто проваливаюсь в бездонную голубизну его глаз.
— Ты хотела пить, — с легкой ухмылкой напоминает Ник. — Пей.
Я смотрю на него, как загипнотизированная, и боюсь разорвать наш зрительный контакт. Прохладная вода кажется безумно вкусной, я не могу справиться с искушением, жадно льну к стакану и делаю несколько глубоких глотков.
Рука чуть подрагивает, и одна маленькая капелька попадает мимо. Она стекает медленно с губы на подбородок, и, когда я хочу уже вытереть ее, Ник останавливает мою руку.
Его внимание концентрируется на этой капельке. Он неотрывно следит за ее траекторией. Указательным пальцем Ник приподнимает мой подбородок, а большим стирает каплю, потом касается моей нижней губы, слегка надавливая.
Дыхание сбивается, в груди все сжимается, запуская волну трепета по всему телу. Взгляд Ника обжигает губы, заставляя их пульсировать, а меня желать то, что для меня совсем запретно.
От волнения кружится голова, и колени вот-вот готовы подогнуться. Закрываю глаза, чтобы успокоиться, не видеть в один момент потемневшие глаза. Но это мне не помогает.
Пальцы Ника очерчивают мое лицо, скользят по скуле, касаются упругой непослушной пряди моих волос, заправляя ее за ухо, спускаются от мочки по шее к ключице… Кажется, вся кожа, где Ник ее коснулся, горит. Все ощущения невыносимо яркие, такие, что я неожиданно для самой себя ахаю, вздрагиваю и роняю стакан.
Он с громким звоном разбивается о мрамор, разбрызгивая в стороны капли воды и осколки. Вместе со стаканом разбивается момент, в который я почти забыла, кто Ник и кто я. Дракон и его помощница. Хозяин и его почти бесправная рабыня.
Присаживаюсь и начинаю собирать с пола стекло. Один из осколков беру неудачно, и он вонзается в мою ладонь.
— Ай, — вскрикиваю я от неожиданности.
— Прекрати, — раздается бархатный, завораживающий голос.
Я поднимаю голову. Ник хмуро смотрит на меня. Он одним щелчком пальца собирает все осколки с пола и из моих рук, а потом превращает их в пепел.
— Покажи руку, — приказывает мужчина.
Я сжимаю кулак и отворачиваюсь к окну.
