— Каков защитник, — хмыкнул Доминик, но всё равно протянул руку ко мне и поддел пальцами прядь волос, смахивая с неё пудру. — Столько краски. Вам самой это нравится?
Конечно же, нет! Ко всем прочим бедам я скоро покроюсь прыщами!
— Спасибо, что обработали синяки, — чуть нагнувшись вбок, чтобы прервать прикосновение, я приподняла котёнка и встала с кресла. — Можно мне взять эту мазь?
— Берите, — кивнул он, снова наморщив нос.
Может, от меня воняет, а я сама этого не замечаю?
— Спасибо, — схватив и баночку, я сделала несколько шагов в сторону двери. — У вас кровь на лице. Вы же знаете? — и глупо улыбнулась.
— Да, я заметил, — он задумчиво посмотрел на меня. — До завтра, Виолет.
— До завтра, Доминик.
И я спешно покинула его каюту. Меня потряхивало после этого короткого разговора и попытки прорваться в мои воспоминания. Голова немного кружилась. Теперь Доминик пугал ещё больше. От мысли, что предстоит проводить с ним ночи, стало совсем тошно. Снова из груди рвалась подавляемая последние дни истерика. Котёнок в моих руках мяукнул, заставляя меня вспомнить, что есть более близкая проблема. Надо незаметно вернуться в каюту, а перед этим куда-то спрятать этого страдальца.
Глава 3.2
Меня разбудило мурлыканье под ухом. Котёнок потёрся о мою щёку. Приоткрыв глаза, я улыбнулась, почесала малыша за ушком, но следом носа коснулся специфичный запах. Похоже, найдёныш покакал. Резко подскочив на кровати, я моментально отыскала источник запаха. Котёнок навалил кучку ровно по центру моей небольшой каюты. И пугала не детская неожиданность, а то, что появились улики, которые могут указать на наличие у меня живности.
— Вот же… — выругалась я под нос и в рывок распахнула иллюминатор над изголовьем кровати.
В каюту заглянул свежий воздух в попытках посоперничать с вонью. Я же рванула к комоду, где лежали писчие принадлежности. Затвердевшая за ночь кучка была спешно скомкана в бумагу, и опасный снаряд вылетел в окно. Протерев место преступления другой бумажкой, я выбросила и её, после чего пригрозила озадаченному котику кулаком.
— Если захочешь писать или какать, сообщай мне. А то в окно могут выбросить тебя, — я вскинула руки в стороны, выражая степень своего возмущения. — Пока спрячься под кроватью, я принесу тебе еду. Хорошо?
Малыш испуганно сжался. Гнев во мне моментально потух.
— Так надо, — приблизившись, я потрепала его по макушке. — Потерпи немного. Я что-нибудь придумаю.
Малыш приподнялся, заглянул в мои глаза и мяукнул. Я посчитала это согласием.
Запах в комнате ещё не выветрился, потому не следовало сюда никого пускать. Я спешно застелила постель, подготовила котику место под кроватью из позаимствованной у кресла сидушки, после чего переместилась в ванную. Надеялась умыться без толпы служанок. Даже Доминик отметил своё недовольство тем, что вокруг меня слишком много народа. Видимо, это нормально для родины Виолет, но странно для страны демонов. Они одеваются проще, и я не заметила слуг возле Доминика, хотя он император. Судя по всему, он более самостоятельный, чем Виолет, и в состоянии сходить в туалет без посторонних. А мне с моими громоздкими юбками такая роскошь не доступна.
Решив принять душ, я сбросила с себя сорочку и вскрикнула от шока. За ночь мои ноги обросли и закучерявились.
— Что это?! Как? Почему? — запричитала я, чуть ли не плача, подёргав тёмную растительность.
Но это были не галлюцинации, а ужасная волосатая реальность. Как такое возможно? Переход пробудил во мне гены обезьян?! Дрожащими руками стянув с себя остатки одежды, я вновь завыла от ужаса. Та же беда постигла и другие части тела. Меня же брили, обмазывали каким-то составом. Я по наивности думала, чтобы добиться гладкости кожи, а оказалось для наращивания пушка. Либо это какой-то побочный эффект?
— Что случилось, мадам? — в комнату забежали служанки. — Вы в порядке?
— Нет, я не в порядке, — отозвалась сипло. — Это ужасно! Я обросла. Чем вы меня обмазывали?!
— Всё в порядке, мадам. Составы работают правильно. Женщина не должна спорить с природой. Вы же рождены такой. И именно такой вы прекрасны.
— Я тебя щас придушу, — сообщила девушке, и она, моментально побледнев, отступила за спину другой служанки.
Будто и вправду испугалась смерти.
— Что там происходит? — в комнату протолкалась Жаклис.
— Вы сделали из меня мартышку! — обвинила я её, пребывая на грани истерики.
И вроде по сравнению с другими моими бедами ничего страшного не произошло, но, кажется, это последняя капля. Меня похитили, шантажируют, заставляют обманывать мужа сестры и спать с ним, бьют, контролируют во всём, а теперь пытаются изменить и моё тело. Рождена такой… Ха! Да я никогда не была такой волосатой и шелковистой! И ведь сами себе противоречат. Как они представляют себе жизнь в браке? Меня под слоями пудры и при таких аксессуарах под одеждой возжелает разве что орангутанг с комплексом неполноценности!
— Замечательно. Волосы восстановились. Это естественно для женщины, а бритьё неестественно, Виолет. У тебя проблемы с памятью, и ты об этом забыла.
— То есть, это нормально? — я указала на своё тело. — А ну, покажите мне свои ноги! — рыкнула на служанок.
Девчонки, что удивительно, отпрянули от меня, закрываясь руками, но приподняли юбки и надетые под них гамаши. Оказалось, ноги они действительно не брили, но естественная волосатость смотрелась лучше моей искусственно усиленной!
— Не устраивай истерик, Виолет. Женщина должна быть естественной.
— Но я не нахожу это красивым… — пояснила слабым голосом.
После вспышки паники накатила усталость и снова разболелась голова. Хотя, возможно, это после вчерашнего ментального тарана по моим воспоминаниям.
— Ты вспомнишь, — произнесла она жёстко. — Приведите её в порядок. Потом мы вместе позавтракаем и проведём первые уроки.
Мадам ушла, оставляя меня на испуганных девушек. После моей истерики они будто боялись лишний раз вздохнуть, я же пребывала в апатии. Вроде бы и не так страшно, но как же обидно. Ко всем прочим бедам меня ещё и уродуют. Теперь я даже могла понять сестру, тоже бы при первой возможности сбежала из страны закостенелых мужененавистниц со стремлением к бодипозитиву. Ей удалось вырваться, правда, за мой счёт. Мне тоже нужно найти способ. Как только сумею освободить отца, сбегу без оглядки.
— Ты успокоилась, Виолет? — мадам Жаклис смерила меня строгим взглядом, когда я присела за стол напротив неё.
— Да, — ответила я отрешённо, рассматривая выставленные перед нами вкусности.
Мучное, сладкое, жареное. Есть и светлая сторона, акрийские женщины не мучают себя диетами. Вот только у меня снова нет аппетита.
— Ты напрасно устроила эту некрасивую истерику. Больше чтобы я такого не видела.
— Я вроде сотрудничаю. Мне бы тоже хотелось, чтобы вы больше не делали чего-то за моей спиной. Если бы вы рассказали об эффекте этих мазей, я бы не устроила истерику.
— Ты мне дерзишь?
— Объясняю естественные вещи, — прищурилась я. — Не нравятся истерики, так можно их избежать, если использовать рот по назначению.
— Ах ты… — она подскочила на ноги, замахнулась.
А я прямо посмотрела в её глаза.
— Вот сюда, чтобы Доминик оценил! — и яростно указала на свою скулу.
Тогда она схватила свою указку со стола, и та налетела на моё плечо.
— Дерзкая девчонка! — вскричала она сердито.
— А ещё у меня заниженный болевой порог, — соврала я, тоже поднимаясь со стула. — Но долго сходят синяки. Я не привыкла, что меня бьют, для меня это ненормально. Если вы не в состоянии взаимодействовать со мной иначе, значит, плохой из вас учитель.
— Да ты…
— Мы либо сотрудничаем и всё обсуждаем, либо… мне нечего терять.
— Нечего? — зло усмехнулась она. — Как я и думала, ты неспособна подчиняться. Проще отменить все договорённости и вернуть тебя на родину…
