Легко завершив лекцию на сложную тему, Дрейк снова посмотрел на очередной манекен, мимо которого мы проходили.
- Умеешь подбирать к сорочкам правильного оттенка галстуки?
- Нет.
- Хочешь, я тебя научу?
Почувствовав, что краснею, ответила "конечно".
То, во что воплотились деньги Дрейка, теперь стояло на постели. Пакеты с изящными бантами и бирками самых известных в Нордейле брэндов. Одежда, обувь, украшения... Много всего.
И я совершенно неожиданно для себя вдруг подумала, что это здорово, быть богатой. Может быть, когда у меня будет слишком много денег, я тоже перестану их замечать, и эмоции утихнут, но пока радость по этому поводу не спешила кончаться.
Я не бедная! Я могу многое себе позволить.
Но еще больше радовало то, что в жизнь пришла забота. Что я теперь не одна. Что есть человек, рядом с которым я чувствовала себя королевой.
Не успела я вдоволь посмаковать эту мысль, как в руке завибрировал чип. От неожиданности я отдернула от Миши ладонь; тот вопросительно муркнул.
Все, Михайло, пора на работу. Занятие через час, нужно собраться.
С хитрой и несколько алчной улыбкой я повернулась к неразобранным пакетам. Самое время начинать удивлять "короля".
Впервые в жизни я выглядела и чувствовала себя на все "сто".
Платье из тонкой шерсти, каблуки, сумочка в тон, изящные кольца-серьги в ушах. Правда, несколько разочаровало то, что членам Комиссии, снующим туда-сюда по "реактору" было на меня наплевать. Ну, и ладно. Не для них старалась. Главное, выяснить, не обиделся ли Дрейк на мой скоропостижный уход с утра. Не должен был... Он же не глупый, все понимает.
Плотный ворс настила глушил цоканье высоких каблуков.
До кабинета оставалось метров десять, когда навстречу, вывернув из какой-то двери, шагнул Баал. От неожиданности я едва не запнулась. Его глаза прищурились.
Сделав несколько шагов по направлению ко мне, его широкая фигура загородила проход. Я гордо вскинула голову и зачем-то моментально представила вокруг своей головы невидимый щит. Что за способности у этого дьявола? Что значит менталист? Лучше не рисковать...
Черные волосы густыми волнами спадали на необъятные плечи.
- Какая встреча! - Насмешливо процедил он. В тот же момент я почувствовала неприятное давление в области лба. Старается что-то прочитать, увидеть в моей голове? Черта с два! По спине пошел страх - чужой, пришедший со стороны, явно не мой собственный. Стало неприятно.
- Практикуй свои штучки на себе. Убери свои щупальца. - Холодно отрезала я.
Он осклабился. Давление утихло, чужой страх тоже исчез. Казалось, моя чувствительность к его уловкам разозлила Регносцироса.
- Смотрю, ты уже ходишь с начальником по магазинам? Хорошо устроилась?
Я поджала губы. Значит, он был где-то там, видел нас вместе. Неприятно, но не смертельно.
- Завидуешь, что сам не был удостоен подобной чести?
Желваки на его челюсти напряглись.
- За дерзкие фразы приходится платить. Не сейчас, так позже.
- Вот и именно. Не забывай об этом сам.
На секунду на его лице возникло удивленное выражение, тут же сменившееся яростью.
Не дожидаясь ответных едкостей, конца и края которым, как я полагала, не будет, просто обошла его и с гордо поднятой головой и направилась дальше.
Чего тявкать в подворотне, как две собачки? Вот придет время, тогда и разберемся.
Храбрилась я, конечно, под вымышленным щитом, надеясь, что злой взгляд, жгущий спину, не сумеет разглядеть свернувшийся змеей в районе желудка страх.
Утренний свет заливал белесые стены кабинета. Небольшая, квадратная комната - несколько столов и доска на стене.
Дрейк стоял у окна, спиной ко входу, говорил с кем-то по телефону. На звук открывшейся двери повернулся, приветственно кивнул и на мгновенье застыл, окинув меня с ног до головы долгим изучающим взглядом. Разговора, впрочем, не прервал.
- Да, делайте согласно первоначально принятому плану. Никаких личных изменений без моего участия.
Глаза начальника медленно оценили все, во что я так тщательно упаковалась с утра, после чего в них промелькнуло одобрение. Затем, сосредоточившись на разговоре, он снова отвернулся к окну, а я улыбнулась.
Ему понравился наряд, и он не обижается на бессловесный утренний уход, а это самое главное. На душе потеплело. Стычка в коридоре с Баалом была почти забыта, настроение улучшилось. Слушая, разговор на непонятную мне тему, я расположилась за столом, поставила сумочку рядом на стул, неторопливо осмотрела класс, в конце концов, остановившись глазами на знакомой, обтянутой серебристой формой, спине.
Как же все привычно и знакомо. Уроки, голос, повадки, тишина в классе, новая информация. И когда я успела соскучиться по занятиям? И по тому, кто их ведет...
Плечи Дрейка шелохнулись; начальник переступил с ноги на ногу.
Почему же именно с этим человеком мне так спокойно и комфортно?
За недолгую жизнь в Нордейле, стало ясно, что слово Комиссия наводило на других священный ужас. Панику, вплоть до онемения и шока. О людях, работающих в этом здании, не хотели даже упоминать, не говоря уже о том, чтобы однажды увидеть рядом. Не полиция, не армия, не шпионы - они были для местного населения чем-то другим, неуловимым и более зловещим, словно призраки с карающим мечом в руках, возникающие из небытия и туда же уходящие. Никто не знал, по каким критериям люди в серебристой форме отбирали ситуации, в которые следует вмешиваться; ни статистика, ни сбор данных отдельными индивидами, насколько я поняла, так и не смогли дать вразумительного ответа на этот вопрос. Что-то наподобие нашего ФСБ? Навряд ли... Организация под названием "Комиссия", по-видимому, была более могущественной и менее логичной.
Оглядывая стены кабинета, я думала о том, как много оставалось для меня за кадром. Находясь в самой гуще муравейника, я владела лишь крохами информации и чувствовала себя слепцом, взявшимся за хвост слона и по нему пытающимся определить подвид животного и философию целого мира. Нет, рановато. Не выйдет.
Когда Дрейк завершил разговор и обернулся ко мне, я как раз думала о том, что если бы служащие ФСБ в моем мире имели привычку возникать из воздуха в самый неожиданный момент и не в самом подходящем месте, то мы бы тоже не испытывали по отношению к ним приятных чувств. Поэтому отчасти, негативная реакция местного населения была понятна. Но откровенный страх? С чего?
