Меня отравил долбанный оруженосец? Этот без-пяти-минут-сдохший вампир?
Не Беттина.
Глаза Треана расширились, а сердце начало бешено колотиться в груди. Не Беттина!
— Эта новость… приятная, — выдавил он, крайне преуменьшая. — Теперь, прочь отсюда.
Салем усмехнулся:
— Слушаюсь и повинуюсь, Ваше Величество. Начну экскурсию по Сфере Крови и Тумана…
— Я имел в виду не королевство!
Салем уже исчез. А Треан не мог злиться из-за переполнявшего его чувства облегчения.
Беттина тихо спросила:
— Ты действительно думал, что я могла так с тобой поступить?
Переместившись на край постели, Треан сел рядом с чародейкой, едва сдерживаясь, чтобы не перетащить ее к себе на колени.
— Беттина, прости меня. Я думал, что демон заставил тебя это сделать.
Подтянув колени к груди, она отвернулась.
— Кас хотел победить тебя сам. Он верил, что сможет, пока ты не слетел с катушек.
Она никогда не простит меня.
— Я… не знал.
— Той ночью я поняла, что испытываю к тебе нечто более глубокое, чем все, что я чувствовала когда-либо раньше, — тихо сказала она, с грустью в голосе… словно говорила о чем-то давно потерянном, чего уже никогда не вернуть. — Я видела, что ты отравлен и думала, что спасаю твою жизнь. — Она невесело усмехнулась. — Верила, что, наконец, могу чем-то помочь.
Она просто хотела меня спасти? Треан попытался заговорить, несмотря на ком в горле. Не получилось.
— Я осознала, что Кас не больше, чем мой лучший друг… единственный друг, которым я всегда буду дорожить. Я признала, что мои чувства к тебе совершенно другие. Но ты резко изменился и унизил нас с Каспионом.
Значит, мы, наконец-то, оставили демона в прошлом, а я проебал свой шанс?
Беттина продолжила:
— Я говорила тебе, что скоро ты получишь все и просила тебя не причинять ему вреда. Думаю, наше взаимоуважение вылетело в трубу, когда ты начал подозревать, что это я отравила тебя.
Треан вздрогнул.
— Коронация стала для меня пыткой. Все признали тебя своим королем, поэтому, когда ты бросил меня, они решили, что на это имелась веская причина!
Она и так чувствовала себя самозванкой в Абаддоне, а он сделал так, что все стало гораздо хуже.
— Беттина…
Как объяснить ей, что творилось с его сознанием, если даже сейчас у него в голове каша. Он находился во власти инстинкта.
— Я смогла «реабилитировать» свою репутацию, но Касу повезло намного меньше. Он стал изгоем и был вынужден уйти. Он отправился в Сферу Потерянных Лет.
Значит, он отправился в ад. Я совершенно точно проебал свой шанс. Как искупить вину? Как…
Прищурившись, он сдернул со своей шеи кристалл.
— Это будет принадлежать ему.
Беттина посмотрела на Треана.
— Что?
— Каспион же охотник? Считай это искуплением вины.
— Ты сделаешь это? — Она наклонила голову. — Несмотря на то, что эта вещь передается по наследству в твоем доме?
Взяв Беттину за руку, Треан вложил кристалл в ее ладонь, и сомкнул над ним ее нежные пальчики.
* * *
Беттина посмотрела сначала на кристалл, затем на Дакийского. Никогда раньше она не видела, чтобы мужчина выглядел таким страдающим, будто его выпотрошили и оставили медленно умирать.
— Вампир, я ценю этот жест, но не могу принять эту вещь, — сказала она, возвращая ему кристалл. — Пожалуйста, забери его назад.
Нахмурив брови, Треан неохотно сделал это; он выглядел еще более потрясенным… словно она снова отвергла его.
— Я имею в виду, что ты должен обдумать такое решение.
— Обдумать? Беттина, я не могу думать. Когда ты пробудила меня, я утратил логику и разум. Я уже говорил: все, что я могу делать — это чувствовать. А у меня очень мало опыта… в чувствах.
— Что произошло между утром, когда мы занимались любовью, и нашей встречей на закате в палатке?
— Я не знаю, как все объяснить даже себе, если это вообще возможно.
— А ты попытайся.
— Во время турнира я испытывал огромное… давление, — запинаясь, начал он. — И оно продолжало расти.
— Какое давление?
— В течение недели я на себе ощутил нападение на тебя; это наполнило меня невообразимым гневом. Но все что я смог сделать — помучить и убить твоих врагов всего один раз. Я должен был убить Гурлава… не пролив ни капли его крови. Я верил, что буду насмерть биться с Каспионом… и что потеряю тебя, если выживу. Потом, когда мы занимались любовью, я подавил… инстинкты.
Инстинкт укусить. Как и говорила Сабина.
— В борьбе с первородным я потерял много крови, и на следующий день мне становилось только хуже. Потом пришла ты и начала проявлять заботу о Каспионе. Стараясь отбить тебя у него, я думал, что все делаю правильно… отрицая свою сущность, трудясь на благо будущего, пытаясь заслужить твою любовь.
Беттина осознала, как тяжело ему было, и сколько удивительных подвигов он совершил за столь короткое время. Он находился под давлением, которое сломило бы и двадцать Дакийцев. Треан и сейчас выглядел нездоровым, очевидно, он пил недостаточно крови, чтобы подкрепить свои силы.
— Я сходил с ума от ревности. Ты была права… я не слышал тебя. Сейчас я это понимаю. Меня бесило даже простое упоминание его имени.
— Почему? Я думала, что ясно объяснила — Кас просто мой друг. И я… я занималась с тобой любовью, Треан. Несомненно, ты должен был понять, как я отношусь к тебе. Я верила, что через несколько часов мы поженимся.
— Я понимаю это сейчас, но, боги, не тогда! Ревность… Я постоянно вспоминал нашу первую ночь. У меня перед глазами стояла ты с Каспионом, я представлял, как именно он бы наслаждался тобой, если бы ты пошла к нему. Это сводило меня с ума…
Стиснув зубы, он замолчал.
Беттина попыталась представить, что ему пришлось пережить. Как бы она чувствовала себя, если бы Треан радушно принимал ее в своей постели, а потом обнаружилось, что каждое его прикосновение, каждый поцелуй предназначались другой женщине?
От одной лишь мысли об этом, Беттину обожгла ревность.
— Во время сражения я осознал, что отравлен, и вспомнил, как ты подала мне тот кубок. Я пришел к выводу, что ты сговорилась с Каспионом. — Он сжал лоб ладонями. — Я думал, что ты выйдешь за него замуж, и что я потерял тебя навсегда. Я жаждал наказать демона за то, что ты выбрала его. Я не мог смириться с тем, что ты не будешь моей, — сказал он и тихо добавил: — Да и сейчас не могу.
