— Там посидим, пока Милирийцы не уедут. Склоны здесь хоть уже и не такие крутые, но если мы начнём подниматься, нас засекут. Будем надеяться, что они быстро потеряют интерес к поискам, — сказал он.
— А если они решат пройтись и по левому берегу? — настороженно поинтересовалась я, посмотрев вдаль. — Мы же сверху, с той стороны, будем как на ладони.
— Поверь, будет намного хуже, если мы останемся болтаться здесь, в центре реки, — ответил Клим. — И потом, если бы они собирались прочёсывать и левый берег, то двигались бы одновременно с обеих сторон, а машина вдалеке виднеется лишь одна. Вторая, скорее всего, до сих пор находится у моста.
— Тогда поплыли, — согласилась я, и как только Клим нырнул, сделала то же самое.
Как и в прошлый раз, держась сразу за своим испанцем, я плыла до момента, когда можно было скрываться под водой. А потом вынырнула и, помогая себе руками, ползком направилась к кустам у кромки воды, при этом заставляя себя не думать, о том, что очень противно вот так ладонями упираться в скользкое дно, покрытое тиной.
— Так, теперь сидим очень тихо, чтобы ветви не шевелились, — приказал Клим, когда мы осторожно забрались в кусты, а сам выдвинулся чуть вперёд и принялся наблюдать за Милирийцами, которые всё продолжали бегать по правому берегу и всматриваться в водный поток.
— И ты думаешь, что тебе это поможет? — раздался презрительный голос сверху, и я вскрикнула от неожиданности, а потом повернулась и увидела того, кого точно здесь не ждала.
На склоне, держа нас на прицеле пистолетов, стояло четверо мужчин, и среди них находился Эрик.
— Давайте, поднимайтесь, — скомандовал он, глядя на нас с раздражением. — Только, Клим, не дёргайся и не пытайся сопротивляться. Лучше сразу медленно достань из-за пояса пистолет и выброси его в реку. А если не послушаешь меня, то будешь иметь честь увидеть, как у твоей полузрящей мозги вылетают наружу.
— А что, если я подчинюсь, вы нас отпустите? — обернувшись и посмотрев на группу Милирийцев, пренебрежительно поинтересовался Клим. — Вряд ли ведь.
— Не отпустим, — ответил Эрик. — Но убьём одновременно, не давая вам испытывать боль от смерти дорогого человека. И потом, будешь дёргаться, не расскажу тебе перед смертью, что в будущем ожидает твою сестру. Так что, выбрасывай свою пушку и не нагнетай ситуацию.
«Всё, конец… Нам не уйти», — поняла я и, посмотрев на своего испанца, тихо сказала:
— Сделай, как он просит. Ты же и сам понимаешь, что нам не уйти. Узнаем хоть, что ждёт Адель. И успеем попрощаться.
— Я не собираюсь просто так сдаваться, — процедил Клим, но пока замер и, не выполняя требование Эрика, и не оказывая сопротивления.
— Нас просто расстреляют… сразу… — отрывисто сказала я. — А я не хочу умирать так… Пусть это случится в твоих объятиях… И это не признание поражения, а более важное — успеть сказать то, о чём раньше не говорили.
Клим на секунду закрыл глаза, как будто раздумывая над моими словами, а потом медленно повернулся боком и, достав пистолет, выбросил его в реку.
— Хороший мальчик, — с издёвкой произнёс Эрик и у меня сжались кулаки, а потом, осознавая, что хуже вряд ли будет, я с ненавистью прошипела ему:
— Прикрой рот, ублюдок! Стебаться, когда численный перевес на твоей стороне — это не показатель силы, а показатель твоей скотской, убогой и трусливой натуры. И уж точно ещё меньший показатель твоего ума. Поди, ваша дражайшая Грэта снова полезла в камеру и увидела наше местоположение, а ты тут ведёшь себя так, как будто сам нас вычислил. Чтоб эта сука быстрее крышей двинулась!
— Поднимайтесь наверх! — сквозь зубы выдавил Эрик, явно разозлившись из-за моих слов.
Понимая, что выбора нет, Клим взял меня за руку и стал подниматься по склону, помогая идти и мне, а когда мы оказались сверху и нас окружили, гордо вскинул голову и брезгливо окинул Эрика взглядом.
— Ну, я слушаю, — холодно произнёс он. — Что с Адель?
— За Адель можешь не волноваться, — взяв себя в руки, уже спокойно ответил Эрик. — Ей ничего не грозит. Ваши действия даже пошли мне на пользу. Она теперь всё знает и однажды смирится с происходящим. И естественно забудет про тебя, с моей подачи считая, что вы скрылись и бросили её. И обещаю, ей опасность теперь не грозит.
— Смирится? — Клим ухмыльнулся. — Надеюсь на это, для её же блага, но не особо верю. Ты плохо знаешь Адель…
— Уж получше тебя! — саркастично парировал Эрик. — Я последние годы был рядом с ней, а не ты!
— Но именно я вкладывал ей в голову взгляды на жизнь и однажды она поймёт всё то, что я когда-то в детстве ей говорил…
— А я тогда расскажу ей досконально о твоей работе. Ведь ты же промолчал о количестве трупов за твоей спиной, — злорадно вставил Эрик. — И вряд ли наша нежная Адель станет задумываться о твоих словах, когда узнает, какой монстр её брат.
— Но в конечном итоге она всё равно придёт к выводу, что ваш Орден виноват во всём и именно ты останешься крайним. Да, я буду монстром в глазах своей сестры, но ты будешь ещё хуже, когда она осознает, что я делал это ради её спасения. А вы всё это делаете ради власти и наживы! — в свою очередь бросил Клим.
— Ничего, я ко всему готов! И найду выход. Но ты, конечно же, этого не увидишь, потому что давно сгниёшь. И даже не в могиле, а как мусор, на дне реки! — милириец с ненавистью посмотрел на нас, а потом приказал своим клевретам: — На колени их!
Я тут же получила удар по ногам сзади, и колени подогнулись, из-за чего я очутилась стоящей на них. Клим оказался в таком же положении, но продолжал держать меня за руку.
— Всё, прощайтесь. Некогда мне тут с вами болтать, — как будто мгновенно потеряв к нам интерес, равнодушно сказал Эрик и поднял пистолет, целясь в нас.
«Наши последние минуты жизни…» — подумала я и на секунду закрыла глаза, заставляя себя сосредоточиться на более важном, а потом повернулась и, посмотрев на Клима, обняла его, торопливо заговорив:
— Я люблю тебя, мой испанец. Люблю по-настоящему, сильно и впервые в жизни. И не жалею, что встретила тебя. Пусть мы жили вместе не так долго, и вначале складывалось всё не очень хорошо, но я была счастлива! С уверенностью могу это утверждать. А это лучше, чем жить долго и тривиально. Ты многое мне дал и я благодарна тебе за это!
— Но я дал меньше, чем хотел, — тихо ответил он, заглянув мне в глаза. — Я рассчитывал встретить с тобой если не старость, то хотя бы прожить дольше, чем вышло… Но тоже могу смело утверждать, что ты наполнила мою жизнь смыслом, которого раньше не было. И я рад, что смог хоть немного пожить свободно и с той, которую полюбил всем сердцем. Ты мой ангел, принесший в мою жизнь свет… Прости за пафос. Знаю, что ты не любишь этого, но нет времени думать, как сказать это по-другому. А ещё я надеюсь, что на этом всё не закончится и однажды наши души, искупив все грехи, встретятся и тогда мы, наконец, будем счастливы без оглядки на прошлое.
