С рождением наследника ничего не изменится. Мне будет велено полностью посвятить себя ребенку. И пусть я могу спокойно находиться подле своего дитя и заниматься делами нашего рода или благотворительностью, монарха это будет мало интересовать. Его уже успеет занять кто-то более свежий, более свободный. Мои просьбы начнут раздражать его, я буду злиться на невнимание и отказ меня выслушать.
Впрочем, он хочет нескольких детей, а значит, я буду беременеть каждый год. И пока я буду вынашивать его детей и ожидать хоть какого-то проблеска в моей беспросветно однообразной жизни, он успеет завести сотню любовниц. А я превращусь в несушку, которая даже не сможет взять на себя воспитание своих детей. Что бы сейчас ни говорил король, но сыновей заберут от меня, как только они будут готовы постигать науки. Но и дочерей не оставят, потому что я могу вложить им в головы свои взгляды, а Их Высочествам предстоит выйти замуж за менее прогрессивных правителей, и значит, моя мораль только испортит «товар», который их отец использует во благо Камерата. Так что ни детей, ни мужа, ни любимого дела. Хоть в петлю лезь, право слово…
— А… н-да, — маловразумительно ответил магистр. Он потер подбородок и спросил: — Это точно?
— Точнее не бывает, — усмехнулась я. — Что делать?
Маг заметно растерялся. Он неопределенно пожал плечами, затем и вовсе развел руками, и лишь после этого вопросил:
— Какого ответа вы от меня ожидаете, Шанни? Если он огласил вам свое решение, то сделать уже ничего нельзя, да и раньше вряд ли было можно…
— Я это прекрасно понимаю, — отмахнулась я. — С той минуты, как он сказал мне о своем намерении прямо, я уже практически королева.
— Тогда что…
— Что мне делать, чтобы не превратиться в унылую тень при муже, который скоро охладеет ко мне?
— Девочка моя, с чего вы взяли, что он охладеет? — я ответила скептическим взглядом, и маг вздохнул: — Вы правы, Шанриз, он охладеет и очень быстро.
— Еще бы не права, — фыркнула я. — Я вот-вот войду в клетку. От безысходности я наложу на себя руки, клянусь вам! К тому же он уже закрыл меня во дворце, из всего прочего оставляет крохи, но я опасаюсь, что после свадьбы могу лишиться и их. Пока ему надо, чтобы я безропотно вошла в храм и принесла клятву. Государь готов заткнуть мне рот некоторыми уступками, но после… Как легко он отобрал у меня мои привычные дела, так же заберет и то, что уступает. Боги, магистр, это же тупик! Не будет ничего, что сможет хоть как-то примирить меня с действительностью. — Протяжно вздохнув, я вновь поглядела на мага: — А потому порадуйте хотя бы вы. Есть ли успех в нашем деле? Помниться, вы говорили, что амулет имеет погрешности. Скажите, что вы их исправили, умоляю!
Элькос пересел ко мне, сжал руки и улыбнулся:
— Тише-тише, дорогая, — произнес магистр. — Не стоит предаваться панике прежде времени. Верность короля я вам обеспечу, как и обещал. — Я вскинула на него взгляд, и Элькос самодовольно улыбнулся: — У меня получилось, Шанни. Наш с вами амулет готов, хвала Богам, я справился, и, как мы видим, вовремя.
— Расскажите мне про него подробней, — попросила я. — Когда мы говорили с вами в последний раз, ваша подвеска…
— Перстень, — прервал меня маг. — Это будет перстень. Амулет в этой форме дает наилучший эффект. Но вы просили подробности, и я расскажу вам о своей работе. Это амулет направленного действия. По сути, он лишает мужской силы, а соответственно и интереса к женщинам, кроме той, на чьей крови сделан. Я провел несколько испытаний, учел ошибки, и теперь амулет совершенен. Отъявленные изменники стали вернейшими из мужей, более того, их интерес к женам вернулся. Амулет усилил угасшее влечение. И если вы уговорите короля принять амулет, вопрос с его верностью и угасающим интересом будет решен.
Я поднялась с кресла и прошлась перед магистром. Амулет – это замечательно, хуже, что надо просить короля дать на его ношение согласие. К тому же снять побрякушку несложно…
— Его можно снять? — спросила я, бросив взгляд на мага.
— Можно, — кивнул Элькос, — но он сам не захочет с ним расстаться. Влечение, Шанни. Амулет заключает в себе часть вас самой, и потребность быть ближе к вам окажется так сильна, что перстень станет его постоянным спутником. Если снимет, он не ощутит свободу, только тревогу и беспокойство. Чтобы очиститься от воздействия потребуется много времени, больше часа или дня, гораздо больше. Даже не неделю. Поверьте, король поспешит вернуть перстень на палец.
Покивав, я уселась на диван и ощутила прилив злости.
— Проклятье, — выругалась я. — Неужели я не заслуживаю искреннего отношения ко мне и верности без всяких амулетов? Я всегда была верна ему, не позволила себе увлечься. Почему же я должна просить надеть амулет, чтобы не делить его с сотней других женщин? Однажды он даже не станет скрываться…
— И всё же это лучше, чем наблюдать поначалу его отчужденность, а после узнать, что покои фаворитки более не пустуют. А потому придется предложить ему верность, взращенную искусственно.
— Такое ощущение, что мне осталось пару шагов до пропасти, и ничто уже не может вырвать меня из ее хищной пасти, — с тоской произнесла я и тряхнула волосами. — Довольно. У меня еще есть время прийти с ним к соглашению. Не стоит сдаваться прежде времени.
— Верно, — улыбнулся маг, и я перешла к следующему вопросу.
— Скажите, магистр, что дал допрос матроса Утткера?
— Кого? — изумился Элькос. — Девочка моя, о ком вы говорите?
Я нахмурилась. Утткера отправили в столицу сразу после того, как на него надели браслеты, которые лишили мага возможности пользоваться своим даром. Но магистр искренне не понимает, о ком я говорю, а значит, матрос не доехал, и доклада о побеге не было…
— Как интересно… — пробормотала я. После вскинула взгляд на мага и пояснила: — Вам должны были доставить арестованного мага Утткера. Маг он очень слабый, но его дар – управление сознанием. Пытался воздействовать и на меня. К тому же его история мутная, на борт фрегата, на котором служил, попал из тюремной камеры. Возможно, на его счету есть еще преступления, кроме тех, из-за которых мы с ним познакомились. Его отправили за неделю с небольшим до моего выезда из Кейстби, а вы о нем не слышали.
— Не слышал, — кивнул Элькос. — Расскажите-ка мне про этого матроса, дорогая.
Рассказ о не доехавшем арестанте не занял много времени. Я уложилась в несколько минут, избежав подробностей о том, какую роль сыграл Утткер в судьбе Ильмы Стиренд, хватало и остального. Магистр выслушал не перебивая, после потер подбородок и произнес:
— Я сейчас заберу из вашего накопителя скопленную энергию. Если кроме магии этого матроса нет иных примесей, попытаюсь обнаружить его через поисковую сеть. В любом случае, сыскарей отправлю, однако найти слабого мага-менталиста будет сложно. Но по его следам мы пройдемся и соберем информацию, какая будет обнаружена. Отсутствие подозреваемого расследованию не помешает. Хвала Богам, тут у нас есть, от чего отталкиваться. Его внешность, имя, город. Это вам не проклятый невидимка, — проворчал Элькос, явно поминая помощника герцогини Аританской.
Впрочем, тот маг не давал о себе знать уже несколько лет, и магистр сделал вывод, что он покинул Камерат, потому что королевство было прочесано за эти годы столь плотно, что укрыться негодяю не было никакой возможности. Ну и пусть его пожрут псы Аденфора, лично мне и без магов хватало переживаний.
— Я тоже отправлю Нестдеру приказ о проведении расследования, — сказала я. — Надо узнать, вернулся в Кейстби конвой. Однако я думаю о худшем, потому что мы вряд ли могли разминуться.
— Верно, моя дорогая, пусть расследование идет несколькими путями. Будет недурно, если вы попросите короля о помощи, иначе потеряете еще больше времени. Пока ваш посланец доберется до Канатора, пока наместник отправит сыщиков. — Коротко вздохнув, я кивнула. Элькос был прав. — Но это не мешает вам подключить и канаторцев. В конце концов, дело касается ваших подданных.
