так ли?
В комнатке повисла тишина. Я слушал бой часов на ратуше, спрашивая себя, что я вообще со всем этим делать должен…
Проблема была в том, что ответ я и так знал.
— Ох, — сказала Атиен, выходя из зеркала, — у нас гости?
— Нет-нет, я уже ухожу, — муркнул Хэл. И действительно ушёл: исчез, как предрассветный туман.
Атиен перевела на меня вопросительный взгляд и нахмурилась, увидев выражение моего лица.
— Шакс? Что-то случилось?
— Да как тебе сказать… Слушай, ты только не пойми неправильно. Как бы ты отнеслась, если бы я стал ненадолго исполняющим обязанности Шефа Нижнего офиса?..
*
— Ваш чай, Безымянный, как всегда хорош.
— Пресветлая Сариэль, как всегда, исполнена доброты и великодушия.
Они обменялись улыбками, сладкими и мягкими, как зефир.
Сторонний наблюдатель наверняка застыл бы в восхищении, случись ему увидеть этих двух светлых созданий, попивающих чай в отдалённой беседке заброшенного парка. Наверняка этот неизвестный, случись ему каким-то чудом оказаться поблизости, сказал бы: ангел и пророк столь возвышенны и чисты, они смотрят друг на друга так тепло и открыто, что солнце светит ярче.
Нет, насчёт светит ярче, тут всё справедливо: два таких могущественных представителя светлого эгрегора просто не могут не вносить в реальность некоторые коррективы… По остальным же пунктам, к сожалению или счастью, дела обстояли несколько сложнее. И, окажись в этом парке некто более проницательный, он отметил бы: непонятно, как там с чистотой и непорочностью, но простой и понятной ситуацию между двумя этими существами никак не назвать.
— На мой взгляд, всё сложилось наилучшим образом из возможных, — отметила леди Сариэль мягко.
— Под наилучшим образом добрейшая из архангелов подразумевает, что её протеже оказался именно в том кресле, в которое она хотела его посадить? — уточнил пророк ласково.
Сариэль вздохнула.
— Ах бросьте, вы же знаете, что я хотела его себе.
— Ах бросьте, вы же знаете, что не хотели, — ответил пророк в тон. — Вы с самого начала прекрасно понимали, что Шаакс ни за что на это не пойдёт… Более того, если бы вы действительно хотели его переманить, в жизни не сообщили бы об этом моему дорогому другу в лицо. Мы оба прекрасно осведомлены и не раз проверили на практике, что попытаться забрать у моего дражайшего друга что-то — лучший способ заставить его это ценить… Особенно когда забрать пытаетесь вы.
— Я должна считать это комплиментом, Безымянный?
— Я вполне уверен, что и без моей подсказки вы вполне справитесь с трактовкой.
Она снова улыбнулась и мягко провела пальцем по ободку элегантной фарфоровой чашечки.
— А всё же, не находите ли вы это забавным, о Безымянный?
— Что именно?
— Мы с вами, скорее всего, единственные, кому повезло узнать вашего... дорогого друга достаточно хорошо, чтобы предсказывать его якобы непредсказуемые действия… Но именно это вас и злит, не так ли?
— Я не склонен к злобе.
— Истинно так, — от сладости её понимающей улыбки у кого-то из мимопроходящих мог бы резко зашкалить уровень сахара в крови. — И всё же, на всякий случай и во избежание недопониманий подчеркну: на мой взгляд, ситуация сложилась наилучшим образом для всех заинтересованных сторон.
— Это сложно оспорить. И всё же, моя леди, признаю откровенно: меня несколько обескураживают методы, которыми небеса ныне склонны добиваться торжества добра.
Она склонила голову.
— Понимаю. С другой стороны, Варифиэль рухнул в бездну вместе с Кольцом… и утянул за собой немало своих сторонников.
— Чему вы рады.
— Чему я рада. И вы тоже. Можете сколько угодно осуждать мои методы и риски, но без Железного Ангела небеса станут чище.
— В этом сомневаться не приходится. Вопрос только в том, кто придёт ему на смену.
Леди Сариэль нахмурилась и медленно кивнула.
— Да, — неожиданно серьёзно сказала она, — эпоха Кольца окончательно подошла к концу. Но сила, которая стояла за этим, никуда не делась. Она найдёт себе новое воплощение. И сотворит нового ангела.
— Вы думали о том, что это может быть?
— Не знаю. Но что-то мне подсказывает, что в какой-то момент мы ещё, быть может, вспомним железные крылья с тёплой ностальгией… Но это будет потом.
***
Ровно в то же время, когда ангел и пророк распивали чай, в одном из небоскрёбов, среди осколков стекла и обломков пластика, рождался ангел.
Её конечности дёргались, как на шарнирах. Ей больше не нужно было дышать, но она всё равно вдохнула, глубоко и судорожно.
Она не помнила своего имени, но знала, что тот, кого она ненавидит и однажды уничтожит, называл её Ю..
Она это помнила.
Она медленно встала, пошатываясь, и распахнула навстречу миру крылья, сплетённые из зеркал, пластика и проводов.
Старый мир сменялся новым.
Железный Ангел был мёртв.
Цифровой Ангел, однако, готовился расправить свои крылья, чтобы бороться с худшим воплощением зла на этой Земле.
