"Приветствуем тебя, принц Мартиан из рода Кор, — прозвучал мягкий голос прямо у него в голове. — Не волнуйся, тебе здесь нечего опасаться!"
— И вы примите мои приветствия, — ответил молодой человек, как только к нему вернулась способность говорить. — Я пришел с миром, и я нуждаюсь в вашем мудром совете!
"Ты хочешь узнать, как победить своего врага? — насмешливо вопросил второй голос. — Тебе следовало бы знать, что мы не вмешиваемся в склоки между смертными…"
"Я хочу закончить войну, терзающую Империю, — твердо ответил Мартьен. — Если потребуется, я даже согласен заключить мир с Кориладом…"
"Но для этого ему придется уступить тебе свою жену", — съехидничал мэллин.
Мартьен, покраснев, покосился на Алиену, дабы удостовериться, что она ничего не слышала. На лице девушки блуждала счастливая улыбка, глаза затуманились — похоже, она тоже была занята безмолвным разговором.
"Мы можем помочь тебе занять императорский трон, смертный, — безмолвно произнес третий мэллин, и голос его прозвучал в голове у Мартьена, как удар колокола. — Но взамен ты должен будешь дать нам одно обещание…"
— Отдать вам своего первенца? Ну уж нет!
"Не горячись, принц. Разве тебя не учили, что невежливо перебивать старших?" — укорил его первый голос, мягкий как перина.
Принц снова покраснел.
"Извините".
"Мы можем сделать так, что войска твоего противника поразит неведомая хворь, и тогда твои воины без труда овладеют всеми его крепостями и укреплениями…"
"Черная магия! — возмутился Мартьен. — Даже не предлагайте, я никогда не стану убивать людей таким способом!"
"Не магия, а биологическое оружие, — терпеливо, как ребенку, продолжал втолковывать ему мэллин. — И мы не предлагаем никого убивать, просто у всех твоих врагов в условленный час вдруг начнётся чудовищный понос, блевота, и резь в глазах, так что ни один из них не сможет вступить в бой. На следующее же утро недуг покинет их безо всяких последствий. Но будет поздно — ты уже выиграешь войну…"
"Звучит заманчиво, — подумав, согласился Мартьен. — Но что вы хотите взамен?"
"Сущие пустяки, — мягкий голос первого мэллина был сладким, как мёд. — Ты работал в забое, Мартьен, и знаешь, как тяжел и опасен труд под землёй. Выработки рушатся, погребая под собой рудокопов, а подземные богатства истощаются. Пообещай нам, что когда ты взойдешь на престол, то закроешь все рудники в Империи, и разгонишь инженеров, кои тщатся измыслить машины, работающие на ископаемом топливе…"
"Но зачем вам это надо? — Мартьен был искренне удивлен, потом к изумлению примешалось негодование. — Рудники дают стране железо, олово и медь — как прожить без них?"
"Используя дерево, камень и кость, — спокойно отозвался главный мэллин. — Многие тысячелетия люди жили, не зная металлов, и мир вокруг них оставался зелёным и прекрасным. Но когда человек познал возможности, даруемые ему изготовленными из железа машинами, мир вокруг него начал необратимо меняться. Когда люди роют землю в поисках руд и горючих ископаемых, когда кровь земли сгорает в топках дающих энергию машин, мир превращается в каменную пустыню, и жить в нём становится не приятнее, чем на голой скале".
"А еще люди становятся слабыми и беспомощными, когда начинают во всем полагаться на свои машины, — печально добавил первый голос. — Они так легко гибнут, когда их техника перестает работать".
"В гордыне своей люди придумывают оружие, способное уничтожать целые города, — добавил второй голос. — И делают всю землю непригодной для жизни. В итоге погибают и побежденные, и победители. Печальная картина, не так ли? Наш народ долго шел по этому пути — мы слишком поздно осознали всю пагубность развития промышленных технологий. Но мы не хотим, чтобы новые люди повторяли наши ошибки…"
"Поэтому мы и просим, чтобы ты закрыл шахты и разогнал всех изобретателей, выдумывающих оружие и самоходные машины, — пояснил третий мэллин. — Лучше учиться менять себя, развивая свои природные способности, чем изменять мир вокруг, не думая о последствиях".
"Но без железа и пороха Империя станет лёгкой добычей для врагов, — задумчиво проговорил Мартьен. — Сейнийцы, например, только и ждут момента, чтоб напасть. А они, кстати, владеют более совершенным оружием, и Шайделлин Сейнийский поощряет технические новинки!"
"С сэйнийцами мы будем работать, не волнуйся о них, — пророкотал третий мэллин. — Твоя задача — бороться с заразой прогресса в Тэре. Обещай хотя бы, что объявишь вне закона любые машины, работающие на горючем топливе, и сократишь до минимума число рудников в Вальмене. Уже сейчас воздух там черен от дыма плавильных печей, а отвалы пустой породы уродуют подступы к городу. А потом, когда ты уведешь рудокопов из старых выработок в горах Снежного барса, землетрясение уничтожит их все, и в Империи Тэра наступит спокойствие. Пусть люди пашут и сеют, борются с болезнями или пишут книги, пусть в крайнем случае изобретают механизмы, которые работают от силы мышц или от энергии воды — и мы будем знать, что не зря посадили тебя на трон!"
Мартьен задумчиво кивнул.
— По рукам! — произнёс он вслух, и его голос прозвучал неожиданно громко и торжественно.
Вскоре, дружески попрощавшись с Алиеной, чьи глаза блестели, как у девочки, впервые увидевшей новогоднюю ёлку, и тепло улыбнувшись маленькой Тиарджес, принц покинул Старый лес.
Едва оправившись после преждевременных родов, Лэйса упросила супруга покинуть ставшую ей ненавистной Лиланию. Корилад тоже был расстроен из-за неудачи с наследником. Понимая, что его отсутствие в столице затянулось, император без возражений уступил просьбам жены.
Единственным утешением для Лэйсы в её горе стала короткая записка без подписи, сообщавшая, что девица и ребенок благополучно добрались туда, куда и направлялись. Молодая женщина догадалась, что эту весточку послал ей Мартьен, и незаметно приложила исписанный неровным мужским почерком клочок пергамента к губам.
Ву-Тэра встретила императорскую чету дождливой и прохладной погодой, обычной для севера. Лето заканчивалось, и листья на деревьях, росших вокруг императорского дворца, желтели и уже начинали облетать.
Дворцовый сад, бывший когда-то гордостью императоров Тэры, ныне пребывал в запустении. Прогуливаясь по заросшим дорожкам, Лэйса с грустью отмечала поврежденные непогодой статуи, сломанные столбики беседок, буйно разросшийся кустарник и засохшие ветки на деревьях.
Особенно огорчали её фонтаны, бездействующие уже несколько лет. Со смертью фонтанного мастера, служившего императору Корсиду II и погибшего в ночь переворота, никто не знал, как прочистить засорившиеся желоба, по которым вода подавалась наверх. Да никому и не было до этого дела — правителей волновали более насущные вопросы.
