же тебе и дарю, — Калле оскалился. — Чтобы в гости в ближайшее время не являлся.
— И спрашивать не буду, когда мне приехать, — мгновенно ощетинился Критес.
— Не наглей, маг, — зарычал мой дракон.
— Хватит вам! — резко оборвала я назревающую на пустом месте ссору.
Со стороны конюшни раздалось громкое ржание. На тропинке с двумя статными жеребцами показались и гонец, и конюх.
— Ну все, — Критес приобнял меня за плечи и развернул в сторону дороги. — О близняшках позабочусь и сам не пропаду. Будешь ты еще мной гордиться, Алисия.
— Буду, — закивала я. — Непременно буду!
Через несколько минут за ворота замка выехали два всадника и крепкая повозка с бывшими лерами. Вскоре этот небольшой отряд стал темной точкой, а после и вовсе исчез на горизонте.
В душе царила уверенность, что это еще не конец.
Что и у них будет будущее. То, которое они заслужили. А может, и чуточку лучше.
— Грустишь? — Ко мне присоединилась Талья.
— Да вот еще! — Она улыбнулась. — Тут до реки рукой подать. Куда я от тебя, сестренка? — Крепко обняв, она повела меня в сторону замка. — Знаешь, я тут подумала, а не заняться ли нам садом?! Пора уже повыдергивать там сорняки и дать шанс распуститься прекрасным цветам. Всю жизнь мечтала запустить туда свои руки. Теперь все здесь действительно принадлежит нам. И в наших силах сделать эти земли богатыми и процветающими.
— Мама была бы рада за нас, правда? — прошептала я.
— Она рада, Алисия. И не сомневайся в этом, сестра.
Эпилог
Два месяца спустя
Лежа на широкой кровати в нашей с Калле спальне, я с ужасом наблюдала, как муж раскладывает на белой чистой простыне тонкие медицинские ножи с вычурным названием и молоточки. Меня начинало тихо трясти. Ощутив это, мой дракон поднял взгляд и укоризненно покачал головой. Отложил в сторону самый большой молоточек и подошел ко мне. Матрас прогнулся под его весом, когда он сел рядом.
Взяв мою ладонь, Калле сжал ее и, подняв, нежно поцеловал костяшки пальцев.
— Мы ведь уже обсуждали это, Алисия, — негромко произнес он. — Больно не будет. Валенсо сделал такой отвар, что ты ничего и не поймешь. Его слова не успокоили, только добавили волнения.
— Когда его пить? — голос предательски дрогнул, выдавая страх.
— Сейчас. — Он заглянул в мои глаза. — Успокойся, моя любовь. Я не допущу боли. Клянусь! Все самое сложное уже позади. Мы убрали отеки, воспаление, осталась такая малость. Наберись храбрости, моя лера, и ничего не бойся. Я с тобой. Мы пройдем через это вместе.
— Мне неспокойно, — шепнула я. — Знаю, что должна еще немного потерпеть, но один раз пройдя через всю эту боль, я так боюсь ее повторения.
— Ты накручиваешь себя, — он улыбнулся. — Вечером я тщательно укутаю тебя и вынесу в сад. На небе собираются тяжелые тучи и, скорее всего, выпадет снег. Первый в этом году. Мы погуляем и подышим морозным воздухом. Ты ведь любишь зиму.
— Люблю, — выдохнула я, — и первый снег тоже.
Дверь скрипнула, и в спальню вошли Валенсо и бледная Талья. Она волновалась не меньше моего, а может, и больше. Деревянная кружка в ее руках заметно дрожала.
— Так! Выпить все до конца, — скомандовал целитель. — Подушку из-под головы вытащить и убрать лишнее.
Талья заспешила ко мне. Калле помог сесть и скинул подушку на сундук за изголовьем. Вручив мне отвар, сестра замялась.
— Он немного горький, но терпимо, — пробормотала она. — Я пробовала.
Сделав глоток, сморщилась, но деваться было некуда. Я медленно цедила эту горечь.
— Залпом, лера! Ну что же ты, — пожурил Валенсо и раскрыл свой лекарский ящичек. — Пей и не задерживай всех.
Жалобно взглянув на Калле, все же сделала, как сказали. Во рту остался вязкий привкус свежей полыни. Забрав у меня кружку, муж уложил на простыню и, подняв подол белоснежной ночной рубашки, встал с постели. Он зашел мне за голову и, снова поймав мои руки, завел их верх, крепко стиснув.
— Калле! — испугалась я не на шутку.
— Чтобы ты не мешала, Алисия. — Он попытался изобразить улыбку, но глаза выдавали его напряжение. — Я буду держать, чтобы все было хорошо.
Он кивнул Талье. Та выставила две деревянные стойки по разным сторонам кровати и натянула на них простыню, отгородив от меня Валенсо. Теперь я видела свое тело только до пояса.
— Зачем это? — Мой голос упал до шёпота.
— Чтобы ты не пыталась смотреть, что там делают, — пояснила Талья, расправляя материю. — Это просто чтобы не волноваться, сестра. У страха глаза велики, а так ты ничего не чувствуешь и ничего не увидишь.
За простыней началась какая-то возня. Валенсо слегка ударил молоточком по травмированному колену, я охнула и дернула ногой.
Мою конечность тут же поймали и выровняли.
— Лера, не шевелись, — послышалось старческое ворчание. — Лежи смирно, а то свяжу.
— Что? — охнула я.
— Это он шутит, — голос Калле стал суровым и жестким.
— Шучу-шучу, — отозвался целитель. — Так, девонька, давай сюда фиксатор. Без него никак.
Талья, пожав плечами, вытащила из-под кровати некий деревянный каркас и затащила его за ширму. Судя по ощущениям мою ногу поместили в него и чем-то сжали.
— Калле? — мой голос дрожал.
— Это приспособление для того, чтобы ты в ответственный момент не отдёрнула ногу. Колено зафиксировали так, что не шевельнуться, — пояснил
