оскорблением нашей любви.
— Ах, я была бы очень-очень рада! У нас тогда будет большая семья! — размечталась Лагерра.
— Проходи, дочка, — отступил в сторону Гарон. — Ты ведь домой пришла. А мы с мамой, пожалуй, сходим…
— Нет-нет, папочка, мамочка! Я просто пришла спросить. Мне принц Дренер только что предложил слетать с ним посмотреть на море с Далеких скал. Можно, я полечу, а вернусь… допустим, завтра, — и как-то подозрительно скромно опустила глаза. Даже почти покраснела.
Я опешила от ее вопроса. Вот не зря я думала про проблемы с сепарацией. Как-то не ожидала, что Лагерра будет отпрашиваться у нас… слетать на свидание. Что вообще будет спрашивать о чем-то. Она ведь взрослая и долго жила совершенно самостоятельно.
Может, конечно, это она поначалу. Ей доставляет удовольствие, что у нее есть оба родителя, которым на нее не наплевать, у которых нужно спрашивать разрешения… Думаю, скоро ей это надоест.
А еще…
Свидание! С Дренером! То есть он уже может обращаться внимание на других девиц?! Не успела я лечь в постель с избранником, а уже подействовало как надо. Нет, я, конечно, очень рада. Но каков принц!
Мы с Гароном стремительно переглянулись. И тут он грянул, как нормальный рассерженный отец:
— Что?! Моя дочь с этим молокососом?! С этим самовлюбленным принцем?!
Лагера опустила глаза еще ниже.
— Ну, папочка, он вообще-то хороший…
— Видел я, какой он хороший! — не унимался Гарон.
— Гарон… — я многозначительно положила руку ему на плечо. — Дренер очень даже неплохой. Ты сам говорил, он очень хорошо проявил себя в битве за Академию. Просто он молодой и амбициозный…
— Вот именно! Молокосос! Еще и лететь так далеко… Далекие скалы — это же вообще острова!
— Так что, нельзя, да?! — искренне расстроилась Лагерра.
Хотя явно где-то, напротив, была довольна родительской заботой. Может, она даже рассчитывала на подобную реакцию — поэтому и пошла к Гарону, а не ко мне.
— Пусть летит. Мне почему-то кажется… у них может получиться, — встав на цыпочки, шепнула я «папочке».
— Хм… Ммм… Я даже не знаю. В общем, да… лети, конечно. Ты взрослая девочка, — очухался Гарон. — Но если этот принц тебя как-то обидит, я ему хвост скручу в бараний рог и на крылья намотаю! И на шею… Нет, шею тоже скручу и намотаю на яйца! Так ему и передай!
«Почему не наоборот, хвост-то на яйца наматывать удобнее…» — пронеслось у меня. Но в целом образ, созданный Гароном, был очень убедителен. Я бы устрашилась, ведь знала, как это для драконов. В прошлой жизни у меня был и длинный драконий хвост, и шея. Только яиц не было.
— Ах, папочка, я знала, что ты отпустишь! — прощебетала Лагерра.
Радостно поцеловала нас в щеки и ускакала на свидание.
— Каков! Только что сох по тебе, а уже к нашей дочери клинья подбивает! — продолжил возмущаться Гарон, когда дверь за ней закрылась.
— Так а что? — улыбнулась я. — Думаешь, это плохо? Во-первых, это значит, что парней отпустило. По крайней мере одного из них. Во-вторых, Лагерра наша — тоже девушка непростая, в обиду себя не даст. Я бы даже больше волновалась за Дренера! Думаю, хороший вариант для обоих. Может, они вообще истинная пара «души» — как мы с тобой. А на меня Дренер среагировал, потому что во мне есть родственное Лагерре…
— А ведь может быть, умница ты моя, — Гарон нежно обнял меня. — Ладно, не буду на яйца наматывать. Так только, припугну при случае… Пойдем-ка и верно… в столовую. В столовую адептов, — лукаво улыбнулся. — Поедим. К тому же, уверен, остальные твои претенденты тоже там. Посмотрим, как на них подействовало. Хочу быть уверен, что они больше к тебе не полезут.
***
Первое, что мы увидели, когда вошли в студенческую столовую, была картина, от которой на глаза запросились слезы. Хэппи энд и верно наступил не только для нас!
За отдельным столиком в углу сидели… Гай с Милессой. Не знаю уж, отпустили ее из страны фей, или она сама сбежала, но влюбленные опять были вместе! Они трогательно держали друг друга за руку, глядели друг другу в глаза и, кажется, вовсе не собирались есть блюда, что стояли на столике перед ними. Прелесть такая!
В общем, их любовь прошла испытание разлукой. Так что, по крайней мере, эта пара демонстрировала, что волшебная пыльца может приносить плоды! То есть создавать пары, невозможные без нее. Помогать находить друг друга существам, казалось бы, несовместимым.
А потом сложно было кого-то углядеть, потому что наше появление вызвало бурю восторженных криков и аплодисментов. Гарон, кстати, считался главным «виновником» победы Академии в схватке с бессмертными. Так что аплодисменты были связаны еще и с этим.
И тут посреди общего гомона послышалось хорошо знакомое двухголосье:
— Л-любовь моя!
И Гриша с Красоткой, пролетев через весь зал, уселись у меня на плечах. Кстати… вот еще одна пара, подтверждающая силу пыльцы!
Оказалось, что мои птички, которым было велено (мысленно) не тревожить нас с Гароном, паслись у мадам Гарунды — после того, как Лагерра спелась с Дренером и улетела. Гарунда, разумеется, от души их кормила, а они радовали ее всякими забавными высказываниями на двух языках.
Поскольку мы с Гароном были VIP-персонами, то к общей стойке нас не пустили. Гарунда велела нам сесть за столик и грозилась лично принести еды.
— И куда ты, магистр декан, глядишь! Девочка у тебя худая какая! — приговаривала она. — Сейчас накормлю обоих! И вы, мои птенчики, еще покушайте!
Это она, конечно, Грише с Красоткой. Мои попытки убедить гномиху, что им явно хватит, эффекта не имели.
А потом начало происходить интересное. Конечно, многие хотели подойти и выразить нам почтение. «Респект и уважуху!» — так шепнула я Гарону.
И первым был Мэйгар, рядом с которым стояла… Марена. Время от времени они бросали друг на друга искристые взгляды.
— Да не постыжусь я вновь и вновь выразить тебе, верховный магистр… — начал Мэйгар. — И позволю я себе отпроситься с учебы на несколько дней, дабы сопроводить соплеменников своих в благодатные селения бессмертных.
— Езжай, конечно, — кивнул Гарон. — Тебе, собственно, тоже спасибо. Молодец, бессмертный, оправдал надежды!
— Благодарю. А также — да будет позволено мне… — продолжил вдруг Мэй, поглядывая на Марену.
—
